— О, бабка Пул, ты, как всегда, насмехаешься, — спокойно ответил хозяин таверны, однако бросил на старуху злобный взгляд. — Лучше попридержи свой язык. Твой домишко тоже не помешало бы хорошенько убрать.
Хозяин подал Мэтью полную кружку эля.
— Наш лучший местный эль.
Мэтью отхлебнул чуть-чуть. Действительно неплохо. Он кивнул в знак одобрения и спросил старуху:
— Можно мне угостить вас кружкой эля, бабушка? Она широко улыбнулась беззубым ртом:
— Да, сэр, благодарю вас.
Хозяин принес еще одну кружку и поставил перед старухой. Затем повернулся и вышел в заднюю дверь, ведущую на кухню, при этом бросив через плечо:
— Я только на минуточку приглядеть за мясом. Старуха с одобрением оглядела Фаллона.
— Вы хороший парень, да-да. Но что привело вас в нашу дыру?
— Я ищу кое-кого и могу поспорить, что вы знаете всех местных жителей в округе.
— Само собой, знаю. — Она ухмыльнулась. — Кого вы ищете?
— Юную леди, которая могла попасть сюда лет пять-шесть назад, — ответил он. — В то время ей было лет двенадцать.
Сердце у Фаллона забилось быстро-быстро, он затаил дыхание в ожидании ее ответа. Старуха задумалась, потом сказала:
— Не припомню никого похожего. Племянница викария приезжала погостить три года назад, но ее никак нельзя назвать нездешней.
— А как выглядела племянница викария? — спросил Мэтью.
— Крепкого телосложения, с узкими глазами, каштановыми волосами и широким задом, — ответила старуха. — Но ей уже минуло двадцать два, а вовсе не девятнадцать, как она говорит.
— И никого больше? — с отчаянием спросил Мэтью.
Старуха покачала головой:
— Твоя возлюбленная убежала от тебя? Глупая девчонка. Будь я на тридцать лет моложе, я не бросила бы тебя, красавчик. — Старуха осклабилась.
Фаллон с отвращением посмотрел на нее:
— Вы очень любезны. Расскажите мне о деревушке и ее жителях.
Она стала перечислять имена местных владельцев лавок, фермеров, живших рядом или неподалеку от местечка, однако они не могли иметь отношения к его сестре.
— Вы не знаете никого по имени Темминг, кто жил бы в вашей местности? — помолчав, спросил Мэтью.
— Никогда не слышала такого имени, — ответила старуха, глотнув эля из кружки.
— А не живет ли здесь какой-нибудь сквайр или фермер, похожий на джентльмена? Может быть, здесь есть какой-нибудь большой дом?
— Только мистер Неблстон, — ответила старуха. — Большую часть года он проводит в Лондоне. Но он не похож на фермера, а на джентльмена… — Старуха снова ухмыльнулась.
В этот момент появился хозяин таверны с горшком тушеного мяса и ковригой хлеба в руках и бросил мрачный взгляд на старуху.
— К этому мистеру Неблстону в нынешнем году не приезжали гости? К примеру, молодые леди? — не унимался Мэтью. — У него нет дочери?
— Не-а. У него есть сын, бедняга не совсем здоров. Какое это тяжелое испытание для отца. Жена у Неблстона умерла лет десять назад. Нет, Неблстон совсем одинок, уж поверьте…
— Кончай сплетничать, бабка Пул, — перебил ее хозяин. — Не слушайте, что она говорит, — обратился он к Фаллону.
Мэтью отломил ломоть от твердой ковриги и обмакнул его в мясной сок. Во всяком случае, было гораздо вкуснее морских сухарей и солоноватого пива, которое обычно подавали на кораблях. Поужинав и допив остатки эля, Фаллон отдал хозяину несколько монет. Осмотрев свою комнату — она располагалась в мансарде, — он опять спустился вниз и проверил, на месте ли лошадь. Затем вышел на улицу и направился в сторону церкви, надеясь случайно встретить там Неблстона, который мог располагать сведениями о приезжих, возможно, и о молодых девушках, проезжавших через деревушку несколько лет назад.
Старуха объяснила Фаллону, как найти дом Неблстона, а также сообщила, что у местного викария приход состоит из двух небольших церквей. Одна располагалась здесь, в Клапгейте, а вторая, как и дом самого священника, в другой деревне. Мэтью отложил разговор со священником на завтра, чтобы дать возможность лошади отдохнуть.
Неполная луна светила достаточно ярко, чтобы Фаллон смог по тропинке пройти к дому Неблстона, располагавшемуся на расстоянии полумили от церкви. Когда Мэтью подошел поближе к каменному, квадратной формы зданию, то был неприятно разочарован отсутствием не только света в окнах, но даже дверного молотка — верный признак, что в доме в настоящее время никто не живет.
Вздохнув, Мэтью повернул назад. Когда луна скрылась за небольшой тучкой, он замедлил шаг, то и дело спотыкаясь о затвердевшие комья грязи.
Найдет ли он когда-нибудь свою сестру? Неужели она пропала, исчезла навсегда, неужели никогда не узнает, как отчаянно ее пытался найти брат, чтобы спасти, когда она осталась совершенно одна после смерти их драгоценной матушки?
Как он допустил, чтобы она потерялась? Ведь он хотел добыть побольше денег, чтобы обеспечить благополучие своих близких. Мэтью едва не застонал от боли.
Глядя на силуэт церкви впереди, чьи бледные каменные контуры четко вырисовывались на фоне темного ночного неба, Мэтью почувствовал, как по телу побежали мурашки, когда он заметил надгробные плиты и памятники на церковном кладбище.
Среди старых захоронений он увидел свежую могилу.
Неужели это знак свыше? Неужели его сестра умерла?
Сердце у Мэтью билось так, что едва не выскочило из груди. Кладбище окружала низкая каменная ограда. Сам не зная зачем, он перелез через нее и, натыкаясь на надгробные плиты, добрался до свежей могилы. Едва он успел разобрать первое слово на могильной плите — «Госпожа», как луна снова спряталась за тучи.
Тогда Мэтью прочел надпись на ощупь, буква за буквой. В могиле покоилась госпожа Пруденс Бэрримор, семидесяти двух лет от роду.
Мэтью облегченно вздохнул. В воздухе пахло прелой листвой, и где-то на дереве ухала сова.
Так можно сойти с ума, подумал Мэтью. Ведь люди умирают каждый день, поэтому совершенно бессмысленно искать сестру, читая надписи на каждой могиле. Надо все хорошенько обдумать. Его поиски зашли в тупик в этой деревушке. Утром он поскачет в Лондон и там решит, что делать дальше.
Добравшись до таверны, он первым делом согрел руки у очага, потом зажег свечу и поднялся в свою крохотную спальню. Он осмотрел простыни, но даже при свете одной-единственной свечи было видно, какие они грязные. Мэтью завернулся в куртку и устроился на громоздком дубовом диване возле маленького камина. Спать было жестковато, но ему не привыкать.
Спал он плохо, часто просыпался и уже при первых лучах солнца собрался в обратный путь. Он только немного задержался, заглянув к викарию. Оторвав священника от завтрака, Мэтью быстро задал ему несколько вопросов, после чего поскакал в Лондон, куда и прибыл вскоре после полудня. Он страшно устал и был очень недоволен собой, к тому же сильно проголодался. Когда он добрался до своего номера в гостинице, то тут же велел приготовить в номере ванну, а потом принести обед.
