– Ей надо подумать.
– Зловещая перспектива.
– И я, когда уходил, еще подлил масла в огонь. Тейт поморщился:
– Не слишком разумно.
– Да просто глупо.
– А о чем ей надо подумать: о тебе, о леди Мод или о вас обоих?
– Полагаю, обо всем сразу. – Лайам отпил вина. – Хотелось бы знать, что за игру ведет с нами эта мерзкая Мод.
– Ты уверен, что она играет?
– С каждым разом убеждаюсь все больше, но никак не могу понять, кого она больше держит за дурака: меня или мужа?
– А может, обоих, – хмуро сказал Тейт. – Думаешь, она уедет завтра утром? Эта злобная штучка слышит только то, что желает слышать.
– Ничего, до захода солнца она так или иначе уедет из Арджлина, и тогда я отопру эту чертову дверь. Клянусь, я не просплю в одиночестве дольше одной ночи.
Кайра чуть было не открыла дверь, когда прозвучала прощальная реплика Лайама, но все же пересилила слабость. Он говорил, что сдержит клятву, и она должна этому верить.
– – Думаете, он это серьезно? – спросила Мегги, почесывая Грома за ушком.
– Нет, конечно. – Джоан поморщилась. – Пустая угроза, данная со зла. Лайам хотел напугать миледи в отместку за то, что она заперла перед ним дверь, вот и все. Вы уверены, что это следовало делать? – спросила она у Кайры.
– Да. Мне действительно надо подумать, а с ним это не получится.
– И о чем же вам надо подумать? О нем и об этой женщине? Я верю, что Лайам с ней не спал.
– О, я тоже ему верю. – Кайра вздохнула. – Но должны же быть у этой женщины причины так себя вести. Леди Мод не чокнутая, а лишь изображает из себя таковую. На самом деле она ведет с нами какую-то игру. – Кайра посмотрела на огонь, словно прислушиваясь к своим ощущениям.
– Игру? Какую игру?
– Вот об этом мне и надо подумать. Я уверена, что она не любит Лайама, только кричит об этом. Тогда зачем она это делает? Какой в этом смысл? Кажется, всем известно, что Лайам не наставляет другим рога, и ради леди Мод он не отступит от своих правил.
– Мне она показалась очень нахальной, – заявила Мегги. – Вспомните хотя бы, как она привлекала внимание к своим грудям.
– О, это не тщеславие. – Кайра усмехнулась. – Просто мужчинам нравится такое изобилие, и некоторые женщины это используют. Леди Мод ведет игру, в которой Лайаму отведена роль пешки, и, возможно, она единственная фигура на доске, которая бьет эту пешку.
– Ее поведение похоже на ревность, – предположила Джоан. – Возможно, она его все-таки любит?
– Не обязательно. Понимаешь, ревность может вызываться разными причинами. Кто знает? Может, она хочет отомстить мужу. Она сама в припадке дурного настроения провоцировала мужа, потому что Лайам не желал играть в ее игру.
Джоан покачала головой:
– По-моему, эта женщина и вправду чокнутая.
– Чокнутая она или нет, но у нее хватило ума отыскать Лайама. Во всем этом есть одна закономерность: очень скоро здесь появится ее муж с кучей таких же здоровяков, как и он; лэрд Киннэрд будет требовать крови, и тогда…
Мегги нахмурилась:
– Так бывает каждый раз?
– Да, насколько мне известно. – Кайра кивнула. – По-твоему, женщина, которая достаточно умна, чтобы сбежать от бдительного мужа и найти мужчину, который не хочет быть найденным, оставит мужу след, по которому он легко и быстро ее находит?
– Вот я и думаю: кого из двоих она хочет видеть убитым?
Кайра внимательно посмотрела на девочку:
– У тебя удивительно острый ум, Мегги.
– Это хорошо?
– О, безусловно. Я только молюсь, чтобы он остался таким же острым и дальше.
– Почему?
– Потому что мы должны найти ответ на этот вопрос до того, как лэрд Киннэрд начет бушевать под нашими воротами.
– Сколько времени ты дашь ей на размышления? Лайам мрачно посмотрел на ухмыляющегося кузена; его злило, что Тейт застукал его в столь неприятный момент, когда он оказался в крайне нелепом положении. Ему далеко не безразлично, что жена с ним не разговаривает, и тем не менее он никак не мог найти решение проблемы.
– Она дуется уже шестнадцать часов…
– Думает, – поправил Тейт.
Не обращая на него внимания, Лайам продолжил:
– Если она сейчас же не откроет дверь, я ее выломаю. – Он грозно посмотрел на Тейта: – А если ты засмеешься, я ткну тебя мордой в грязь.
– Ладно, извини, Лайам, но я столько лет наблюдал, как девицы при виде тебя падали в обморок! Вот почему теперь мне смешно.
– Тебе смешно, что жена считает меня похотливой свиньей?
– Ох, нет, конечно. – Тейт скрестил руки на груди и с невинным видом посмотрел на окно, которое прежде разглядывал Лайам. – Вообще-то я не думаю, что Кайра верит этой женщине.
– Если она не верит Мод, то почему запирается от меня?
– Ей в самом деле надо подумать и решить, хватит ли у нее сил терпеть эту чушь до конца жизни.
– Я ей уже говорил, что буду верен клятве.
– Да, но ты не говорил, что любишь ее, – тихо заметил Тейт.
Лайам вздохнул и поскреб затылок. Он любил Кайру, но хотел, чтобы она первая сказала о своей любви. Возможно, теперь ему долго придется расплачиваться за свою нерешительность.
– Что заставило тебя так думать?
– Все. Не забывай, я годами наблюдал, как ты ведешь себя с женщинами. О, ты добрый, ты, конечно, говоришь им приятные слова. Я уверен даже, что ты старался доставлять им удовольствие, но не более того. Когда Сигимор рассказал, что ты нашел себе пару, девушку, которая…
– Которая мне подходит.
– Да, которая подходит. Я думал, он шутит, и, лишь пробыв здесь один день, поверил окончательно.
– Я женился не ради этого места, не ради того, чтобы стать лэрдом.
– Конечно, конечно. Ты будешь хорошим мужем, Лайам, я не сомневаюсь. – Тейт улыбнулся. – Еще я уверен, что и ты подходишь ей, хоть Кайра, подозреваю, тебе этого не говорила.
– А раз так, то почему я должен раскрывать перед ней душу?
– Потому что она нуждается в понимании и вере больше, чем ты. Согласен, трудно жить, не зная, как жена к тебе относится, но у тебя большой опыт с женщинами, и ты должен понимать, что она чувствует, заставляя тебя терпеливо ждать. Может, твоя жена и разбирается в мужчинах, но только не в любви и соблазне. Тебе нужно сделать первый шаг.
Лайам долгим взглядом посмотрел на окно Кайры:
– Может, мне лучше ее задушить?
Тейт засмеялся:
– Придется удовлетвориться угрозой.
– Милорд! – Прежде чем Лайам ответил, в комнату ввалился Кестер; за ним по пятам следовала Мегги. Паренек выглядел озабоченным, а Мегги – очень сердитой.
У Лайама упало сердце – он понял, что случилось что-то неладное.
– Там этот человек, – начал Кестер.
– Камерон, ублюдок! – донесся до них рев Киннэрда, и Лайам обреченно вздохнул.
