— Имей в виду, мы уже почти приехали в поместье Йорков и у тебя осталось очень мало времени. Если ты сейчас нам не расскажешь все, что тебе известно, я приведу констебля. И тогда дело уже уйдет из наших рук. Ты понимаешь, что это означает?
Девушка судорожно сглотнула, но ничего не сказала.
— Назови нам имя твоей хозяйки, и мы тебя отпустим.
Пленница молча покачала головой. Минуту спустя карета замедлила ход, затем остановилась.
— Все, приехали… — пробормотал Эдвард. — Давайте отведем ее в дом, а потом решим, что делать. Только надо хорошенько за ней присматривать, чтобы не сбежала.
— Да, конечно, — кивнул Джуд.
Он вывел пленницу из кареты и повел ее к дому во временную «тюрьму». Роль тюремщика ему ужасно не нравилась, но у него не было выбора.
Приехав домой, Марисса долго расхаживала по своей комнате, не зная, чем заняться. Настроение у нее было ужасное, и еще больше мучила неизвестность. Она совершенно ничего не знала, за исключением того, что кого-то поймали и везут в поместье, что казалось бессмыслицей. А Гарри ничего ей не сообщил — заявил, что со временем все прояснится и все уладится. Причем он казался веселым и беззаботным. И такой же веселой была мать, болтавшая без умолку, так что у Мариссы даже голова разболелась от ее болтовни.
Наконец, не выдержав, Марисса вышла из комнаты и направилась к лестнице. Быстро спустившись, зашагала к кабинету Эдварда. Решив, что не стоит стучать, она подергала дверную ручку, но оказалось, что кабинет заперт. Однако из-за двери доносились мужские голоса. Что же там происходило? И почему они заперлись?
Немного помедлив, Марисса постучала. Голоса тут же смолкли. Но дверь ей не открыли. Разозлившись, она снова постучала и громко крикнула:
— Да откройте же! Позвольте мне войти!
Снова послышались голоса. А через некоторое время щелкнул замок, и дверь немного приоткрылась. Высунув голову из комнаты, Эдвард строго взглянул на нее и заявил:
— Тебе не следует здесь находиться, Марисса. Тут не место для женщины.
Она попыталась оттолкнуть брата и войти, но тот не пустил ее. Еще больше разозлившись, Марисса закричала:
— Это мой скандал, понятно? И вообще, Эдвард, не будь смешным!
— Но, Марисса…
— Пусти меня! Уйди с дороги! — завопила Марисса и пнула брата в ногу носком туфельки. Барон уставился на нее в изумлении, а она снова закричала: — Я хочу знать, кто это! Пусти меня!
Эдвард поморщился и, демонстративно потирая ногу, проворчал:
— Мы не знаем, кто это.
Марисса тяжело вздохнула. А вот Джуд впустил бы ее — она в этом нисколько не сомневалась. «Но ведь он, наверное, здесь», — промелькнуло у нее. В следующую секунду Марисса громко закричала:
— Джуд, пусть он впустит меня!
На сей раз вздохнуть пришлось барону.
— Хорошо, заходи, упрямая девчонка, — пробурчал он. — Посмотрим, сможешь ли ты понять больше, чем мы.
Эдвард распахнул дверь, и Марисса, переступив порог, осмотрелась. Она надеялась увидеть того, кто шантажировал ее семью, но увидела лишь Эйдана и Джуда, внимательно смотревшего на нее. «А может, он уже не сердится на меня? — подумала Марисса. — Может, еще не поздно сказать ему то, что так хочется сказать?..» Ей вдруг захотелось подойти к нему и, приподнявшись на цыпочки, поцеловать. Ведь он а, его невеста, имела на это право, не так ли? А впрочем, едва ли имела… И даже если они действительно поженятся, то и в этом случае у нее не будет такого права. Наверное, они станут такие же, как и все другие несчастливые пары, которые танцуют на балу лишь для того, чтобы соблюсти приличия. Интересно, что о них будут думать люди? «Неудачный брак», — скажут они. И скорее всего выбудут считать, что причина — во внешности Джуда и в его происхождении.
При мысли об этом сердце Мариссы болезненно сжалось, и она ощутила острую боль в груди — такое будущее казалось ей ужасным, невыносимым… Шагнув к Джуду, она протянула руку и коснулась его плеча. Он нахмурился и как-то странно посмотрел на нее. Но что в этот момент выражали его глаза, она не сумела понять.
Тут Эдвард захлопнул дверь и снова запер ее. Повернувшись к сестре, сказал:
— Что ж, смотри… Вот она, виновница.
— Она?.. — переспросила Марисса.
Только сейчас она заметила у дивана стройную фигурку в плаще с капюшоном.
— Да, это девушка, — ответил Эдвард. — Судя по всему, служанка. Но она не говорит, кто она такая и кто ее хозяин. Не говорит ничего такого, что имело бы отношение к делу.
Марисса внимательно посмотрела на девушку. Покосившись на братьев, сказала:
— Снимите с нее капюшон, пожалуйста.
Девушка вздрогнула и еще плотнее закуталась в плащ.
— Она совершенно ничего не говорит, — пояснил Эйдан. — Мы сказали ей, что приведем констебля, но и это не помогло. Но констебля, судя по всему позвать придется, — добавил он со вздохом.
Марисса нахмурилась и снова посмотрела на девушку. Наконец подошла к ней и попыталась стащить с нее капюшон. Но девушка, взвизгнув, стала отчаянно сопротивляться.
— Перестань! Позволь мне взглянуть на тебя, — в раздражении проговорила Марисса.
Девушка всхлипнула и покачала головой.
Эдвард в задумчивости пробормотал:
— Как странно… — И подошел, чтобы помочь сестре. — Да, действительно странно. Нам она не оказывала такого сопротивления.
И тут Мариссу осенило. Повернувшись к Эдварду, она спросила:
— Ты сказал, что она чья-то горничная?
— Мы так считаем.
Марисса снова повернулась к девушке.
— Сними капюшон, — сказала она.
Девушка опять покачала головой, и Марисса со вздохом добавила:
— Сними его, Тесс, иначе я скажу мужчинам, чтобы они тебя подержали, а я сниму его сама.
Девушка оцепенела. Эдвард же в изумлении уставился на сестру:
— Ты знаешь ее, Марисса?
— Да, это моя горничная. Та самая, которая исчезла куда-то в прошлом месяце. Нам пришлось нанимать другую, помнишь?
Тут Марисса взялась за капюшон девушки — та уже не сопротивлялась — и сдернула его. Снова вздохнув, проговорила:
— Да, это Тесс, моя горничная.
Мужчины выразительно переглянулись. Теперь стало ясно, кто мог дать правильное описание родинки на бедре Мариссы. Оставалось лишь выяснить, кому горничная рассказывала об этой родинке.
— Тесс, как ты могла сделать такое? — спросила Марисса.
Девушка всхлипнула и пролепетала:
— Я очень сожалею, мисс Йорк.
Марисса сокрушенно покачала головой:
— А я так беспокоилась за тебя. Моя мать сказала, что ты, вероятно, убежала, чтобы выйти замуж. Но я боялась, что с тобой случилось… что-то ужасное.
