Ознакомительная версия.
«Он что-то от меня скрывает, – подумала Лина. – Вот и еще одна причина не выходить за него замуж», – подытожила она свои размышления, уютно устроившись в кресле, пока Грегор и Квин играли в карты, убивая время до того часа, на который Квин назначил встречу с Реджинальдом Толхерстом в игорном доме на Пикеринг-Плейс.
Наконец они отправились в путь. Сент-Джеймс-стрит была полна мужчин, которые беспрерывно передвигались, прокладывая себе пути от клуба к игорному дому, от ресторана к борделю, некоторые бродили в одиночестве, но большая часть прокладывала недвусмысленные маршруты шумными, веселыми компаниями. Среди них можно было наблюдать и женщин. Одни выглядели элегантно и утонченно, и их к месту назначения сопровождали служанки. Другие были довольно вульгарны и очевидны в своем занятии, так как беззастенчиво хватали мужчин за рукав, предлагая свою любовь за деньги.
Грегор и Лина остались в экипаже, а Квин спустился, надел цилиндр и вальяжной походкой направился вдоль по улице, по направлению к известному магазину вин и напитков «Берри Бразерс энд Руд». Даже в этот поздний час Лина чувствовала, как из его погребов доносилось благоухание кофе.
– Теперь нам придется подождать, – сказал Грегор, откинувшись на спинку сиденья. Некоторое время они сидели в полной тишине, не произнося ни слова, и лишь наблюдали за беспрерывно движущейся толпой.
Лина чувствовала, что веки ее тяжелеют и смыкаются, даже волнующего предвкушения того, что принесет тот вечер, было недостаточно, чтобы противостоять полному бездействию и последствиям почти бессонной ночи.
– Почему вы не хотите выйти за Квина? – неожиданно спросил Грегор.
– Потому что он считает, что обязан жениться на мне, – сказала Лина, внезапно очнувшись от дремоты и не успев подумать, прежде чем ответить. – Он не любит меня.
– А вы его любите?
– Нет, конечно же нет! – солгала она. – Я совсем неподходящая кандидатура для мужчины его положения, и он это знает. Впрочем, как бы то ни было, я верю в то, что союз между людьми должен основываться на любви, и я не хочу доходить до того, чтобы выходить замуж за мужчину, который в итоге до конца дней своих будет чувствовать себя связанным.
– Вы думаете, что могли бы связать Квина? – Грегор искренне рассмеялся. – Я бы хотел посмотреть на женщину, которая рискнет сделать это.
– То есть, по-вашему, он женится на мне и продолжит делать все, что ему заблагорассудится, не так ли? Большую часть своего времени будет проводить в путешествиях по другим странам и заводить повсюду любовниц, в то время как я буду сидеть дома, как положительная и послушная жена? Простите, но, на мой взгляд, это нельзя назвать браком.
– Многие женщины так делают, – заметил русский.
– Но я не «многие женщины», – резко возразила Лина. – Я бы не стала терпеть неверность с самого начала!
– Но он мужчина темпераментный и страстный, – снова отметил Грегор.
В отблесках уличных огней Лина видела его лицо и понимала, что его забавляет этот разговор.
– Тогда пусть он будет страстным со мной, – решительно заявила она. – Он должен чаще возвращаться домой, если воздержание ему не под силу.
– Ах вот как! Хотел бы я оказаться мухой на стене вашей спальни, – усмехнулся Грегор.
– Грегор! Ради всего святого…
– Время выходить. Вы идете со мной или остаетесь здесь?
– Конечно иду. – Она надеялась, что ее красноречивый румянец не заметен под слоем грима на лице.
– Тогда держитесь прямо за мной, не отставайте. Грегор устремился к узким переходам, Лина следовала за ним по пятам.
Внутренний двор освещали факелы, а дверь игорного клуба была распахнута, и из нее доносился шум и лился тусклый свет. У самого входа Грегор небрежно сбросил верхнюю одежду, щелкнул пальцами, подав Лине знак, и прошел в комнату.
Уже через минуту после того, как они вошли, она увидела Квина. Он сидел за столом в самом центре комнаты. Сердце ее сжалось от нахлынувшей паники при виде человека, сидящего напротив него, – это был Реджинальд Толхерст. В последний раз, когда она его видела, он разъяренно кричал о том, что она воровка, что ее вздернут на виселице, и…
Душная, полная едкого дыма комната вдруг поплыла у нее перед глазами. «Мне не следовало приходить. Я не выдержу этого».
Квин поднял глаза и увидел Селину, и в этот момент она поняла, что вот-вот подтвердятся его худшие опасения касательно ее визита в это место. Она не сможет стать равноправным партнером в его авантюрах и приключениях, она снова была лишь робкой, застенчивой Линой, которая могла прийти в ужас при виде собственной тени. Она, уже охваченная паникой, набрала в легкие побольше воздуха и, собравшись с духом, решила бежать что было сил.
«Мне нужно выбраться отсюда. Толхерст увидит меня, он все поймет…»
Квин не отводил взгляда от ее глаз, но в какой-то момент вдруг что-то переменилось. Она не могла понять, что именно, ведь его выражение лицо по-прежнему было отчужденным и сосредоточенным, и все же эти суровые зеленые глаза теперь смягчились и смотрели точно прямо ей в душу, и ей казалось, будто она слышит его мысли: «Все хорошо. С вами все будет в порядке».
Лина несмело кивнула, и он снова перевел взгляд на своего противника, на карты, и приступ паники отступил, а она осталась потрясенной, но теперь была полна решимости. «Он верит в меня».
– Вот, держи. – Грегор грубо вложил ей в руки бутылку и направился в сторону стола Квина, проходя мимо которого сделал большой глоток вина из его бокала.
Она подошла, чтобы наблюдать за сто ликом, спрятавшись за плечом Грегора. На столе перед Квином лежали внушительная стопка гиней и пачка банкнотов, а Реджинальд Толхерст обильно потел.
– Полагаю, они мои. – Квин сдвинул к своему краю стола все деньги, что были на кону. – Еще партию? Готов поспорить, вы захотите отыграть хотя бы часть этого. – Его воодушевленный тон звучал почти наивно и безобидно.
– Да. Моя удача вот-вот вернется ко мне. – Толхерст открыл новую колоду и перетасовал карты.
– Все или ничего, – сказал Квин. – Всегда мечтал оказаться в таком положении, чтобы произнести это! – Он сделал вид, что выпил неосмотрительно большой глоток вина, и ждал действий соперника.
«Неужели Толхерст действительно так глуп, как считает Квин?» – удивлялась Лина, наблюдая за тем, как он с легкостью втягивает его в опасную игру на безрассудно огромную сумму.
Судя по всему, он не ошибался.
– Мне придется дать вам расписку, – сказал Толхерст. Получив безмолвное одобрение Квина, он нацарапал на клочке бумаги: «Я должен вам…» – и остановился. – Какова сумма?
Квин демонстративно добавил определенную сумму к деньгам, лежавшим на столе.
Ознакомительная версия.
