– Что-то он не кажется напуганным, – заметил Джабари. Может, если ты снимешь эти простыни, он и испугается.
Грэм сорвал с себя простыни и издал гневный вопль. Рамзес усмехнулся и кинул ему игрушечный деревянный ятаган с закругленным на конце лезвием:
– Попробуй-ка вот это.
Грэм издал воинственный клич и стал размахивать мечом.
Асад при этом бросился к матери, которая подхватила его на руки. Тарику явно было скучно, а Фатима вырвала меч из руки Грэма и ударила его кулачком по коленям. Вместо воинственного клича у нее получалось какое-то козлиное блеянье.
Грэм рассмеялся:
– Это что, новый хамсинский боевой клич? Ты моя маленькая воительница. Ты меня победила, – сказал он, хватаясь за грудь, потом осел на песок, улегся на спину и закрыл глаза. Фатима вскарабкалась на него и вдруг стала серьезной.
– Дядь Рашид плакать. Здесь, – сказала она, кладя ладошку ему на грудь.
От удивления Грэм раскрыл глаза. А девочка положила голову ему на грудь, зевнула и вцепилась в его биниш. Тарик тоже забрался на него и улегся, обняв ручонкой Фатиму.
– Тихий час, – весело сказал Рамзес. – Она часто так засыпает на мне. Подожди, не двигайся. Моя дочь угомонилась впервые за весь день.
Грэм даже не улыбнулся. Он лежал и нежно гладил девочку по голове.
Рамзес поднял дочь, та уютно устроилась у него на руках. Джабари тоже забрал сына. Грэм медленно встал и отряхнул свой биниш. Его улыбка показалась Джиллиан несколько натянутой.
– Пойду посмотрю, как там верблюды. Джилли, посидишь пока с Кэтрин и Элизабет? – И ушел, сжав челюсти и не дожидаясь ее ответа.
Ее охватило отчаяние. Беззаботное настроение от игры с детьми вмиг улетучилось. Она взглянула на Кэтрин, которая пристально следила за ней, держа на руках спящего Асада.
– Неожиданные слова для маленькой девочки.
На лице Кэтрин отразилось горе.
– Она необычная девочка. У нее дар ясновидения. Наши мудрецы говорят, что она может читать в сердцах людей, особенно тех, кого что-то беспокоит.
Если выбросить из головы странные слова Кэтрин, то в целом Джиллиан очень нравилось у хамсинов. Ей нравилось болтать с Элизабет, которой даже вдали от цивилизации удалось сохранить западный образ мышления. Джиллиан часто замечала, с каким обожанием Джабари смотрит на жену. Как же ей хотелось, чтобы Грэм смотрел на нее так же!
Спустя два дня Рамзес и Кэтрин пригласили их на «английское чаепитие по-бедуински» (как выразилась Кэтрин). В тени большой акации был расстелен ковер. Кэтрин вскипятила на костре воду и налила в расписной фарфоровый чайник. На низком круглом столике стояло блюдо с ячменными лепешками. Рамзеса веселило, что его жена чопорно разливает чай, будто они находятся в гостиной английского аристократического дома.
– Ты пьешь с молоком? – спросила она.
Джиллиан удивленно изогнула бровь:
– А что за молоко?
– Верблюжье, – сказал Рамзес и тут же рассмеялся при виде выражения ее лица.
– Это вкусно, попробуй, – предложила Кэтрин. – Кочевники пьют верблюжье молоко, чтобы выжить в пустыне.
– А как доят верблюдиц? – спросила Джиллиан.
– Так же, как и коров, – вставил Грэм, принимая чашку из рук Кэтрин и кивая ей в знак благодарности. – Разница в том, что приходится стоять и поддерживать подойник ногой, а правой рукой доить.
Кэтрин налила немного молока в чистую чашку.
– Попробуй.
Джиллиан внимательно посмотрела на вспенившуюся жидкость и отпила. Ей понравился насыщенный сливочный вкус.
– Вкусно, – согласилась она.
– И полезно для здоровья. Во время одного из моих путешествий по пустыне я несколько недель питался только верблюжьим молоком, – сказал Грэм.
– Да? А я думала, ты в основном ездил по городам, если не считать того, что ты ненадолго приезжал погостить сюда.
Рамзес и Кэтрин сосредоточенно рассматривали свои чашки. Лицо Грэма омрачилось.
– Чтобы выжить в пустыне, надо знать много вещей, которые помогают в чрезвычайных ситуациях.
– А почему ты не научил меня доить верблюдиц? Я хочу помогать тебе в путешествии.
Грэм сжал челюсти и отвернулся.
– Нет, Джиллиан. В этом нет необходимости. Я не хочу, чтобы ты доила верблюдиц и одевалась как кочевница. Ты англичанка.
– Но ты ведь тоже англичанин, – сказала она тихо. – Но это не мешает тебе носить одежду хамсинских воинов и свободно говорить по-арабски. Любопытно, Грэм, а тебя правда вырастила пожилая английская пара?
Грэм резко побледнел и с такой силой сжал чашку, что чуть не раздавил ее.
– Ты не веришь истории о моем детстве? – спросил он жестко. – Если хочешь оспорить мое прошлое, давай поговорим об этом наедине.
– Я не хочу ни о чем спорить, Грэм.
– Я тоже. Простите, Кэтрин, Рамзес.
Он встал и молча пошел прочь. Рамзес вздохнул и пошел за ним. Смущенная Джиллиан попросила у Кэтрин прощения.
– Я ведь просто хочу ему помочь. Но как?
Миниатюрная брюнетка выглядела задумчивой.
– Покажи ему, что готова на все, чтобы пойти с ним. Его нельзя отпускать одного в пустыню, Джиллиан. Ты ему нужна.
– Но как мне заставить его передумать?
– Если он откажется учить тебя доить верблюдиц, попробуй сама. Это несложно. – Кэтрин ободряюще улыбнулась.
Джиллиан расстроилась, но не подала виду. Грэм еще более отдалился от нее, чем раньше. Ее муж на глазах превращался в незнакомца.
Позже, когда она отдыхала в шатре, ею овладели страхи. А вдруг она не справится? Или будет ему обузой? Уверенность, появившаяся было после ее разговоров с великим шейхом и советов по финансовым вопросам, быстро таяла, стоило ей подумать о том, что она ничего не знает об этой враждебной земле. Ее светлая кожа обгорела на солнце. Ее рыжие волосы бросались в глаза. Она была здесь чужой. Джиллиан теперь уже и не знала, где она была своей.
Она встала, привела себя в порядок и вышла. Грэм сидел на земле и сосредоточенно точил свой ятаган о камень. Джиллиан собралась с духом и направилась к мужу. Он оторвал взгляд от работы.
– Грэм, нам надо поговорить. Ты обязательно должен взять меня с собой в пустыню. Я здесь не останусь.
Он просто не мог взять ее с собой.
У Грэма похолодело на сердце. В пустыне он будет биться с ее отцом, и в этой схватке будет только один победитель. В пустыне ничего не утаишь. Ветер сдувает песок, обнажая выбеленные солнцем кости. В беспощадной пустыне не бывает тени и мрака. Никаких тайн.
Нет, в пустыне он не сможет долго прятаться, там выйдут на поверхность все его тайны. Нельзя допустить, чтобы она увидела темную сторону его натуры.
– Я не могу взять тебя с собой, – отрезал он.
