Девлин откашлялся и поднялся на ноги.
– Что ж... Пожалуй, мне лучше забрать свою стрэндскую гончую и ее выводчика, пока они не затоптали место происшествия. – Виконт подал знак лейтенанту, который оторвал Шьена от пристального наблюдения за скачущей лягушкой и потащил упиравшегося пса к двуколке.
Какое-то мгновение Себастьян намеревался любезно сообщить магистрату о своем намерении посетить ферму «Мальвы» и дважды овдовевшую Рэйчел. Но тут Ричардс мрачно добавил:
– Ну и титул, конечно. Если мужчине даны смазливая физиономия и дворянское звание, то дамам совершенно не важно, какая репутация у этого негодника.
Коснувшись полей шляпы, виконт кивнул:
– Сквайр Джон.
Отъезжая, он видел, что помещик по-прежнему стоит у края воды в густой тени древней рощи и размахивает перед лицом мясистой ручищей, отгоняя возрастающий мушиный рой.
– Я хотел бы извиниться, – натянуто сказал Aрсено, придерживая рукой мокрого, довольного пса, когда спутники направились в сторону фермы. – Я втравил вас в эту затею, а что толку? Шьен не учуял никаких следов мальчиков. Совершенно ничего.
Девлин покосился на спутника:
– Стоило попытаться.
Француз с обеспокоенным лицом уставился прямо перед собой.
– Все это совершенно непонятно. Что же случилось с детьми? Как они могли вот так вот взять и исчезнуть? И почему?
Однако на этот вопрос у Себастьяна не было ответа.
Окрестности просторной площади Ковент-Гарден кишели продавцами овощей и фруктов. В узких улочках раздавались оклики торговцев «Спелые вишни, шесть пенсов за фунт!» и «Купите мои примулы, два букета на пенни!», в воздухе стоял густой дух свежесрезанных цветов, влажной земли и скученных немытых тел. По мере приближения к рынку кучер виконтессы был вынужден перевести лошадей на медленный шаг.
Геро сосредоточенно смотрела прямо перед собой, не обращая внимания ни на выкрики попрошайничающих уличных мальчишек, которые, подпрыгивая, прижимались лицом к окошкам кареты, ни на хохот оборванной толпы, собравшейся вокруг устроенного на ступенях церкви представления с Панчем и Джуди. Днем на классической площади, спроектированной Иниго Джонсом перед церковью Святого Павла, бурлил крупнейший лондонский овощной рынок. Однако позже, когда по брусчатке протягивались вечерние тени, а разномастные лотки и навесы на площади закрывались на ночь, под колоннами и высокими портиками появлялись сговорчивые женщины в безвкусных, глубоко декольтированных атласных нарядах и хрипловатыми голосами нашептывали непристойные приглашения прохожим.
Медленно продвигаясь сквозь толчею, карета наконец повернула на Кинг-стрит, а затем остановилась перед некогда величественным особняком, теперь разделенным на наемные квартиры. Виконтесса опустила на лицо вуаль и подождала, пока слуга достучится в покоробленную, растрескавшуюся дверь. И только когда створки открылись и проем заполнили знакомые пышные формы Молли О'Кифи, хозяйки дома, лакей опустил подножку кареты.
Женщины познакомились несколько месяцев назад, когда Геро проверяла теорию об экономических причинах недавнего стремительного увеличения количества проституток в Лондоне. Всполошено закудахтав при виде вельможной гостьи, Молли увлекла ее в обветшалый холл с некогда роскошными, а теперь покрытыми пятнами панелями и опасно нависавшей над головами разбитой люстрой, и захлопнула дверь от глаз любопытных соседей.
– Ваша милость! Вот те на, я и подумать не могла, что свижусь с вами снова.
– Молли, мне нужна твоя помощь, – призналась Геро и вытащила из альбома портрет Бевина Чайлда.
Ферма «Мальвы», просторное кирпичное строение с пологой шиферной крышей и белыми оконными рамами, оправдывая свое название, стояла среди буйства мальв, лаванды и пышных столистных роз величиною с кулак Девлина. На краю сада лениво вилась речушка, через которую был перекинут старый, увитый жимолостью деревянный мостик. Теплый ветерок ерошил перья стаду белых гусей, шествовавших вперевалку по берегам водоема. Птицы подняли головы, встревожено выгибая шеи, когда Шьен встал в стойку на сиденье экипажа и гавкнул в их сторону.
– Постарайтесь удержать свою адскую гончую, ладно? – попросил Себастьян, легко спрыгивая на посыпанную гравием дорожку, окаймлявшую сад.
– Шьен, – прошептал Арсено, поворачивая к себе собачью морду, – веди себя хорошо.
Виконт ожидал найти хозяйку фермы горюющей в окружении семьи и соседей. Но вдова оказалась в своем саду одна. Сложив руки на груди, она мерила шагами вымощенные плитами дорожки вокруг дома, задевая юбками простого муслинового платья разросшиеся ковром манжетку и бурачок. Рэйчел Форстер была явно не первой молодости, возможно, даже на год или два старше своего покойного мужа, но еще стройной и привлекательной, со слегка вьющимися золотистыми волосами и миловидным лицом в форме сердечка.
– Миссис Форстер, – окликнул виконт, останавливаясь в нескольких шагах от нее, – могу я перемолвиться с вами парой слов?
Повернувшееся к нему лицо с сухими глазами выглядело бледной маской потрясения, скорби и чего-то подозрительно похожего на облегчение, словно женщина медленно пробуждалась от затягивающего кошмарного сна. Она кивнула и с усилием сглотнула, дернув горлом.
– Мне сказали, будто Рори мертв. Будто его тело нашел на Кэмлит-Моут какой-то лондонский лорд. Значит, это правда?
– Да, правда. Сожалею. Позвольте выразить вам мои соболезнования по поводу потери супруга.
Вдова сделала глубокий вздох, сотрясший ее грудь, но в остальном удивила Девлина своей исключительной сдержанностью.
– Благодарю вас.
– Понимаю, сейчас не лучшее время, но вы не возражаете, если я задам несколько вопросов?
Рэйчел Форстер покачала головой и снова прерывисто вдохнула.
– Нет. Хотя понятия не имею, что могу сообщить такого, чтобы это оказалось вам полезно. Я даже не знала о намерениях Рори пойти нынче утром ко рву. Он сказал, будто собирается поработать на крыше коровника. Видит Бог, она уже полтора месяца, если не больше, нуждается в починке.
– Как я догадываюсь, ваш муж, подрядившись к сэру Стэнли, немного запустил дела на ферме?
Вдова повернулась и пошла по дорожке, Себастьян зашагал сбоку.
– Я говорила ему, что на время уборки урожая нужно бросить эти глупости. Но…
– Он не хотел оставлять раскопки?
– Рори сказал, что за половину того жалованья, которое платит ему сэр Стэнли, можно нанять Джека Уильямса. Только ферме нужно больше, чем наемные рабочие. Потому-то я и…– вдова умолкла и прикусила губу.
