— Я сдержу свое обещание, — отозвалась она, — и не дам тебе повода усомниться во мне.
— Довольно разговоров, — проворчал он, — уже поздно, и мы оба устали.
Он увлек ее на диван, и они уютно устроились, ища успокоения, которое обычно находили в объятиях друг друга. Но он не предался с ней любви. Она не знала, что испытывает — признательность или отчаяние. Она была слишком растревожена. Она чувствовала, что он что-то скрывает от нее. Поэтому она не торопилась соединиться с ним в любовном порыве, как бы ни жаждала того подтверждения любви, которое всегда находила в его объятиях. Но без этого подтверждения она делалась потерянной. Как же ей поверить, что ее не обманывают снова?
Она должна быть терпеливой. Должна верить в их любовь. Но это потребует огромных усилий. Трев не единственный, кому приходится бороться со своей подозрительной натурой.
На следующее утро слуги принесли им роскошный завтрак. Он состоял из кусочков манго, выращенного в оранжерее сэра Хамфри, и острого козьего сыра, сделанного его молочницами. Пока они ели, Трев пытался вернуть себе уверенность в том, что он не слишком много просит от своей невесты. И хотя Шринагар-Махал мало чем походил на настоящую Индию, многое там наверняка покажется Темперанс странным и непривычным. Не совершил ли он роковую ошибку, попросив эту женщину, чья душа переполнена духом свободы, отправиться в страну, где она будет играть непривычную для себя роль?
Вполне возможно. Он не мог забыть, как она замкнулась в себе вчера, после того как Сэр Хамфри оскорбил ее своим непристойным предложением. Как бы ни хотелось Треву заняться с ней любовью вечером, он не мог этого сделать. Тягостное молчание воцарилось после того, как он сказал, что не потребует от нее оставаться в Индии, если она покажется ей невыносимой. Это наполняло его сердце тревогой.
Но сейчас слишком многое поставлено на карту, поэтому нельзя давать волю своим чувствам. Он должен заняться делом, которое привело его сюда. Настоящий агент Ткача, должно быть, скрывается где-то во владениях Чокнутого Набоба. Он, видимо, только и ждет момента, чтобы украсть камень, если Трев ослабит бдительность. Но пока у него не было ни единой версии, ни единого намека на то, кто это.
Он дал задание своему слуге разузнать, не появилось ли в последние несколько недель у сэра Хамфри новых слуг. Но не стоило рассчитывать на то, что агент Ткача явится под личиной слуги. Вор может быть кем угодно.
Эта неопределенность укрепила решимость Трева закончить свои дела с набобом как можно быстрее. Как только камень окажется у него, они тотчас же уедут. Чем меньше времени они проведут здесь, тем меньше шансов у агента Ткача учинить какую-нибудь каверзу.
Но поскольку их отъезд может оказаться поспешным, он должен быть уверен, что Темперанс будет поблизости и ее не придется искать. Он не может тратить ни минуты, когда придет пора уезжать. Поэтому, одеваясь, он сказал:
— Я прошу тебя оставаться все утро в своей комнате, пока я буду заниматься делами с сэром Хамфри.
— Почему? — Угрюмое выражение ее лица не оставляло сомнений в том, как она относится к попытке ограничить ее свободу. — Я надеялась посмотреть на некоторые из тех чудес, о которых ты рассказывал мне, когда уговаривал поехать с тобой.
Трев вздохнул. И снова он не мог быть до конца честным с ней. Пока существует хотя бы крупица сомнения в том, что она может быть связана с Ткачом, он не должен открывать ей свои планы. Он и так уже допустил ошибку, рассказав ей, что они скоро отплывают в Индию. Это вырвалось как-то само собой. Больше он не допустит подобной оплошности.
Поэтому он просто ответил:
— Это ради твоей же безопасности. Не хочу подвергать тебя риску.
— Я в состоянии сама о себе позаботиться, — отозвалась она. — Тебе не нужно так носиться со мной.
— Я знаю, — ровно ответил он. — Но сейчас просто сделай так, как я прошу. Оставайся в комнате, пока я не вернусь за тобой.
Она сжала губы, и Трев понял, что она не вполне поверила его объяснению. Но у него не было времени спорить. Еще немного, и он сможет ей все объяснить, как только камень окажется на борту корабля.
Он поцеловал ее и отправился на свою встречу. Закрыв за собой дверь комнаты, он вдруг ощутил какой-то необъяснимый порыв запереть ее и забрать ключ с собой, но тут же отбросил эту глупую мысль. Можно только представить, как разгневается Темперанс, если он так поступит. И она будет совершенно права. Достаточно того, что, привезя ее сюда, в логово похотливого сэра Хамфри, он подверг ее таким испытаниям.
* * *
Трев нашел Чокнутого Набоба в кабинете. Тот сидел на полу, скрестив ноги, и с удовлетворенной улыбкой курил большой серебряный кальян, украшенный арабесками. В воздухе чувствовался запах гашиша. Интересно, подумал Трев, он тоже растет в оранжереях сэра Хамфри?
— Надеюсь, вы хорошо спали, — начал набоб. — Хотя я бы не удивился, если бы узнал, что вы не сомкнули глаз. Я имею в виду вашу прелестную гурию.
— Я спал очень хорошо, спасибо. Но вынужден настоятельно просить вас воздержаться от дальнейших замечаний о моей связи с мисс Смит. Я считаю их оскорбительными.
— Не бойтесь, мой храбрый капитан. Я не стану вторгаться на вашу территорию. У меня полно своих женщин, и мне незачем красть вашу.
— Вы не понимаете. Я намерен сделать мисс Смит предложение.
Сэр Хамфри просверлил его жестким взглядом и изобразил формальную улыбку.
— Тогда я должен вас поздравить и выразить надежду, что вы будете счастливы с ней. — Он явно старался быть вежливым, но его следующие слова показали, что это ему не удалось: — Не понимаю, как может мужчина надеть на себя это ярмо, зная, что даже король не в состоянии избавиться от неверной жены. Только посмотрите, как принцесса Каролина наставила нашему новому монарху рога с этим итальяшкой Пергами, и он ничего не может сделать. Генрих VIII отрубил бы жене голову за развлечения с любовником, но те дни давно минули… — Он помолчал. — Вы знаете, разумеется, о его связи с камнем Вадхи.
— Кого?
— Короля Генриха. Это был его камень. Его можно увидеть на портретах короля кисти Гольбейна. Большой коричневатый камень у него в перстне, восточный топаз.
— Все, что я знаю об этом камне, это то, что, если вы не передадите его мне как можно быстрее, чтобы я мог вернуть его законному владельцу, он ввергнет нас в войну с набобом Бундилора, а она дорого обойдется англичанам.
— Верно, верно. — Сэр Хамфри закивал с выражением, напоминающим коварного магхальского раджу, которого он изображал. — Но набоб так жаждет заполучить его именно из-за связи камня с королем Генрихом.
