— Пошли за доктором! — Его выразительное лицо было пугающе бледным.
— Уже сделано, ваша светлость! — раздался мужской голос. Это был слуга, прибежавший к ним в гостиную.
— Ради Бога, Чевиот, поднимите же ей голову! — не выдержал Невилл. — Посмотрите, как она неловко ударилась о стену!
— Я не стану трогать ее до тех пор, пока не удостоверюсь, что у нее не сломана ни спина, ни шея, — твердо отвечал герцог. Он снова наклонился к самому уху Сары и ласково окликнул ее.
Невилл заметил, как она попыталась повернуть голову.
— Нет, ни в коем случае не двигайся! — приказал Энтони. — Старайся лежать неподвижно. Ты слышишь меня, Сара?
— Я… — Пушистые ресницы затрепетали. — Энтони?..
— Да. Сара, ты можешь взглянуть на меня? Нет, пока не старайся двигать головой. Просто открой глаза и посмотри на меня.
Темные глаза приоткрылись и остановились на тревожном лице мужа.
— Энтони… — прошелестел слабый голос. — Кто-то… кто-то меня толкнул.
Невилл не сдержался и охнул.
— Толкнул? — переспросил герцог.
— Да. — Огромные глаза казались в этот миг бездонными озерами боли на бледном осунувшемся лице. — Голова так болит…
— Давай проверим, нет ли у тебя переломов, — безжизненным голосом приказал герцог. — Попробуй шевельнуть ногами.
— Да, получается, — через некоторое время сообщила она.
— Отлично. А теперь пошевели головой. Только осторожно!
Раздался слабый болезненный вскрик, и Невилл чертыхнулся сквозь зубы.
— Шевелится! — Невилл заметил, как сжались тонкие пальчики, и Сара сказала:
— И руки тоже целы, слава Богу!
— Молодец, девочка! — прошептал герцог. — Вот и хорошо, теперь я подниму тебя и перенесу в замок. Доктор скоро приедет. Похоже, у тебя сотрясение мозга и множество ушибов, но кости остались целы.
— Чевиот, — Невилл ринулся на помощь внешне изнеженному, хлипкому герцогу, — может, лучше позвать на помощь этого слугу?
— Нет, — заявила Сара. — Я хочу Энтони!
— Обхвати меня за шею, — велел он и поднял Сару без видимых усилий.
Невзирая на узкие ненадежные ступеньки, он двигался со своей ношей так уверенно, словно спускался по парадной лестнице.
Вскоре они оказались снаружи, под хмурым неприветливым небом. Сара, морщась от боли, спрятала лицо на груди у мужа.
Легкими шагами герцог пересек лужайку. На заднем крыльце уже собрались испуганные слуги, и Энтони приказал им принести лед в хозяйскую спальню. Сразу трое лакеев опрометью кинулись в погреб.
Герцог поспешил к лестнице на второй этаж. Харви устремился за ним, но хозяин бросил через плечо:
— Посидите в гостиной, Харви. Я дам вам знать, как она себя чувствует.
С этими словами он поднялся в спальню, и Невилл больше его не видел.
С крайней неохотой он вернулся в ту комнату, где находился каких-то полчаса назад. Торговец все еще не опомнился от неожиданности, однако три слова намертво застряли у него в мозгу, лишая покоя.
«Кто-то меня толкнул» — вот что сказала Сара.
***
Прошло еще не меньше двадцати минут, пока прибыл доктор; он срочно поднялся наверх. Там он пробыл часа полтора, и все это время Невилл торчал в гостиной, размышляя над тем, что же случилось с Сарой.
Выводы, к которым он пришел, казались в равной степени зловещими и невероятными. Кто-то пытался ее убить.
Едва эта мысль сформировалась у Невилла в мозгу, ему не составило труда найти виновного. О, он слишком хорошо знал о том, что мистер Паттерсон изменил свое завещание! И что теперь герцогу достанутся лишь те деньги, что Сара получила в приданое.
Такой опытный финансист, как Невилл, мигом раскусил, что теперь герцогу будет больше проку от Сары мертвой, нежели от Сары живой: ведь тогда он получит право наложить лапу на тот злосчастный фонд в четверть миллиона фунтов, который Паттерсон отложил на ее имя! И после этого никто не помешает Чевиоту жениться во второй раз, на самой знатной барышне, какую только он пожелает.
Согласно своему мировоззрению, Невилл искренне верил, что весь окружающий мир вращается исключительно благодаря деньгам и ради денег. Если Сару хотели убить ради денег, то выгодно это было одному-единственному человеку — ее мужу.
— Боже мой, Боже мой! — восклицал в отчаянии Невилл, меряя шагами навощенный до блеска пол в гостиной Чевиотов. — Как мне убедить Сару, что ей грозит опасность? Как уговорить уехать отсюда со мной? Ведь это единственный способ сохранить ей жизнь!
Поскольку Сара не могла сказать доктору, сколько пальцев он ей показывает, эскулап подтвердил диагноз герцога — сотрясение мозга. Ее плечи и ребра покрылись синяками и ссадинами, но все кости оказались целы.
— Вам просто повезло, ваша светлость, — повторял доктор Сетон с резким шотландским акцентом. — Такое падение могло стоить вам жизни!
— Да, — слабым голосом отвечала Сара.
— И сейчас самым лучшим лечением для вас является сон, — провозгласил доктор.
— Вряд ли мне удастся заснуть из-за головной боли, — виновато улыбнулась пациентка.
— Я оставлю вам лауданума, — пообещал врач. — Это прекрасное снотворное!
— Спасибо, доктор, — с чувством поблагодарила Сара. Герцог отправился проводить доктора до дверей и вернулся с какими-то пакетами в руках.
— Энтони, ты приготовишь для меня лауданум? — взмолилась Сара.
Энтони приподнял ее лицо за подбородок и тревожно заглянул ей в глаза. Они были широко распахнуты и по-прежнему не могли сфокусироваться на его лице.
— Нет, — решительно промолвил он. — Мне очень жаль, любимая, но лауданум может оказаться крайне опасен в твоем состоянии.
— Но ведь доктор… — растерялась она.
— Армейские врачи гораздо чаше сталкиваются с травмами головы, чем доктор Сетон, и они в один голос утверждают, что при сотрясении мозга лауданум может принести больше вреда, чем пользы. Милая, мне очень жаль, что придется терпеть такую боль, но я не позволю давать тебе это зелье.
Сара беспомощно смотрела на него, стараясь сосредоточиться на его лице. Ей пришлось сжать губы, чтобы не было видно, как они дрожат. Наконец она прошептала:
— Хорошо…
— Ах ты, моя храбрая девочка! — Он прикоснулся губами к ее лбу. — Знаешь, я думаю, что ты все-таки сумеешь заснуть.
— А утром мне будет легче? — Она не удержалась и жалобно всхлипнула.
— Надеюсь, — осторожно отвечал он.
— Все так и плывет перед глазами, — призналась она.
— Знаю. Постарайся заснуть, Сара.
— Хорошо. — Она послушно закрыла глаза и постаралась устроиться как можно удобнее.
Острая боль по-прежнему пульсировала у нее в висках. Но Сара старалась обрести силы, вспоминая ту страшную рану, что едва не стоила Энтони руки и даже самой жизни. По сравнению с теми страданиями и той болью ее сегодняшняя боль могла показаться детской неприятностью, не более.
