Ознакомительная версия.
Ад и проклятие! Он знал, что сделал ошибку, овладев ею. Она самая лучшая, самая утонченная, самая изящная, самая остроумная, самая красивая и самая страстная женщина в мире! Все остальные кажутся бледными, незначительными ее подобиями. И о чем можно мечтать, если в твоей постели лежала богиня?!
Брак с Офелией. Он может быть адом. И может стать раем.
– Я сама бы открутила тебе голову, – заявила Аманда, словно прочитав его мысли.
Она возвращалась в Лондон с братом. Они уже час как сидели в экипаже, а она все еще не сказала ему и двух слов. Он был так глубоко погружен в раздумья, что почти забыл о ее присутствии. До этой минуты.
– Умоляю, объясни, откуда такие мысли? – поинтересовался он, вскинув брови.
– Пари. Да, я подслушивала у двери кабинета! А что ты ожидал, когда отказывался объяснить мне, что делал в Олдерс-Нест и зачем привез туда Офелию? Все это время я умирала от любопытства.
– И много ты успела подслушать?
– Все! – торжествующе воскликнула сестра. – Я спустилась вниз, как только проводила бабушку в спальню. Собственно говоря, мне очень хотелось знать, почему тебя вызвали домой. Но я вовсе не ожидала услышать заодно и все твои тайны. Не представляешь, сколько укоризненных взглядов слуг, проходивших через холл, мне пришлось вынести! Я была так увлечена, что даже не попыталась сделать вид, будто случайно оказалась у дверей кабинета!
– Учти, Мэнди, – грозно предупредил Рейфел, – никому ни слова!
Сестра обиженно уставилась на него:
– Когда ты перестанешь сомневаться в моей преданности? Тебе совершенно не обязательно об этом напоминать!
– Прости, – вздохнул Рейф. – Я слишком расстроен.
– И неудивительно! Женитьба – шаг серьезный, особенно если вовсе не собирался идти к алтарю.
– Я не женюсь.
– Но отец сказал…
– Посуди сама, дорогая: Офелия, вероятно, вообще не захочет меня видеть. Кроме того, ты была права, полагая, что ей нужна моя голова.
– Предпочитаю ошибиться, – тоже вздохнула Аманда. – Но это меня не удивляет! Как ты мог сотворить с ней такое? Пытаться изменить ее жизнь из-за дурацкого пари?
– Мне казалось, что ты все слышала?!
– Видишь ли, бабушка снова вышла на лестницу – узнать, что меня задержало. Я пообещала ей немедленно вернуться. Пришлось на несколько минут скрыться из виду. Хочешь сказать, я пропустила нечто действительно важное?
– Мое пари с Дунканом всего лишь дало толчок к действиям. Поверь, мои намерения были сами благородными. Я сделал это по многим причинам, среди которых было и счастье Офелии. Ты сама знаешь, какой она была прежде. И видишь, какой стала сейчас. Разница огромная. Не так ли?
– Верно. Поразительно, что она согласилась принять твою помощь… но ведь на самом деле все было иначе? Ты только сказал отцу, что получил разрешение ее родителей. О Господи, Рейф, ты сбежал с ней? Я права?
– Какие ужасные мысли, – покачал головой брат. – Но она рвала и метала всего лишь первые несколько дней. И быстро убедилась в моей искренности. Знаешь, мне довелось увидеть ту сторону ее личности, о которой имеют представление очень немногие люди. Если имеют вообще. Когда она забывает о горечи и обидах, передо мной возникает остроумная, обаятельная и неотразимая женщина. И она сама хотела измениться. И стала совершенно иным человеком.
– Она объяснила, почему распространяла все эти слухи?
– Мы обсуждали все, Мэнди.
– Значит, ты успел хорошо ее узнать? – задумчиво спросила сестра. – Уверен, что не хочешь жениться на ней?
Ад и проклятие, нет, он ни в чем не уверен!
– У тебя мало бальных туалетов? – встревожилась Мэри, когда Офелия спустилась в холл, чтобы присоединиться к матери.
– Вовсе нет, хотя до конца сезона мне может понадобиться одно-два новых. А почему ты спрашиваешь?
– Ты надела вечернее платье, – пояснила Мэри. – Очень мило. Этот оттенок голубого, безусловно, тебе идет. Но сегодня мы едем на бал. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке.
– О, мне не впервой одеваться чересчур скромно или наоборот, слишком роскошно, – усмехнулась Офелия. – Но на бал мы едем только завтра вечером. Сегодня у леди Кейд музыкальный вечер и ужин.
– О Господи, это я не так оделась! – ахнула Мэри и сбросила плащ, под которым оказалось бальное платье. – Боюсь, мы приняли слишком много приглашений одновременно. Придется составить список, чтобы не запутаться. Дай мне несколько минут переодеться. Клянусь, что не задержу тебя.
Мэри бросилась наверх. Офелия улыбнулась и покачала головой. Матушка просто не привыкла выезжать или принимать приглашения во время сезона. Вот отсылать приглашения – дело иное! Тут ей нет равных.
Офелия перешла в гостиную, решив подождать Мэри там, но тут же пожалела о своей опрометчивости. В кресле сидел отец с книгой в руках. Завидев дочь, он злорадно ухмыльнулся.
– Будь я на месте твоей матери, тебе не пришлось бы ждать, – объявил он, очевидно, расслышав слова Мэри. – И что за абсурдную причину ты выдумала, чтобы отказаться от моего общества?
– Ничего подобного! Как можно ожидать, что я найду себе мужа, пребывая в таком настроении?! Да я просто распугаю всех поклонников!
Отец скрипнул зубами. Где же его привычная ухмылка?
– Нам с тобой вовсе незачем ссориться.
– Да? Но тебе вовсе незачем постоянно вмешиваться в мою жизнь.
– Довольно! – пробурчал Шерман. – Не стоит все начинать сначала. Кстати, платье действительно тебе идет. Тебе следовало бы надевать его чаще.
Комплимент? От него?
Офелии захотелось ущипнуть себя, дабы убедиться, что она бодрствует. Может, объяснить, что она достаточно часто носит голубовато-зеленый и другие оттенки этого цвета, но отец был слишком поглощен своими мыслями. Поэтому Офелия хмуро осведомилась:
– Я что-то упустила? Только сегодня утром ты бранил меня, потому что я не смогла сказать, когда Рейфел вернется в город.
– Да-да, а ты в ответ вопила, что тебе все равно, даже если он вообще не вернется, – пожаловался Шерман. – Некрасиво говорить в таком тоне о будущем муже! Он единственный, на ком тебе следовало бы сосредоточиться, и поскольку половина Лондона уже убеждена, что ты помолвлена с ним, следует всего лишь…
– Эти глупые слухи ни на чем не основаны.
– Только позавчера люди видели, как ты его целовала! Не могу сказать, как я доволен, что ты хотя бы раз в жизни последовала моим наставлениям!
– Меня целовали не один раз, и что такого? Означает ли это, что у меня не менее дюжины женихов?
– Украденные поцелуи, которых никто не заметил, не играют никакой роли. В отличие от тех, у которых нашлись свидетели.
Ознакомительная версия.
