– Ты собирался жениться на Коринне? – с любопытством спросила я.
– Конечно. Ведь я не мог бросить ее опозоренную, – ответил он прямо.
Но, к счастью, ему не пришлось изменять своим принципам и удалось остаться холостым. Как раз, когда любовники пребывали в отчаянии, к Коринне посватался лорд Карлтон. Донья Инес не сразу дала свое согласие. Ведь, выходя замуж за лорда Карлтона, ее дочь теряла графский титул и становилась всего лишь баронессой. Но Коринна ловко разыграла влюбленность и мать уступила. Так, Мелинда, первенец Коринны и Санчо, родилась законной дочерью барона Карлтона. Маленький Джон тоже был сыном Санчо Пико.
– Тебе это кажется вполне честным? – Я потеребила кисти шали.
– Честным по отношению к кому?
– Не надо уверток, Санчо. Я не говорю о том, что это нечестно по отношению к лорду Карлтону. Но для тебя самого? Тебя не мучает то, что твоих детей воспитывает другой человек, то, что они называют его отцом?
– Лорд Карлтон – отнюдь не первый мужчина, обманутый подобным образом. Да, меня мучает подобное положение вещей, хотя жениться на Коринне я не собираюсь. Впрочем, я вообще не желал бы связывать себя узами брака.
– Что за план ты придумал для того, чтобы устранить лорда Карлтона? Почему Коринна назвала этот план «ужасным»? – напрямик спросила я.
– Прости, Эмбер, сейчас я не могу тебе этого сказать. Но я клянусь тебе, что не стану убивать лорда Карлтона. Я не убийца, – серьезно ответил он.
– Но когда-нибудь я узнаю все?
– Да, обещаю тебе. И не бойся ни за себя, ни за детей.
– Связана ли опасность, грозящая моему отцу, с лордом Карлтоном?
– Возможно; пока не знаю.
Он еще раз повторил, чтобы я не боялась. Затем мы все же занялись любовью.
Боялась ли я? Трудно сказать. Во всяком случае, я решила твердо, что буду сама участвовать в делах, задуманных Санчо. Он попросил меня спросить отца, когда тот собирается в свою очередную поездку. Я обещала.
Испанца Фернандо так и не нашли. Я пыталась угадать, глядя на отца и донью Инес, состоялся ли между ними разговор о таинственном вампире. Отец любил донью Инес. Я думала об этой любви и в конце концов пришла к выводу, что со времени венчания с моей юной матерью отец сильно изменился. Он рассказал мне, что внешне я очень похожу на мать.
– А характер? – спросила я. Он задумался.
Меня эта внезапная задумчивость немного удивила. Почему он не отвечает сразу? Мне пришла в голову вполне естественная мысль: он просто плохо помнит мою мать. Ведь они были так молоды, так мало прожили вместе. Но вот он заговорил:
– Ты – женщина иного времени. Твоя мать могла быть решительной, но у нее были какие-то твердые нравственные устои; например, не выходить замуж за того, кого не любишь; во что бы то ни стало сохранять верность любимому…
– Это плохо, что у меня нет подобных твердых устоев? – прервала его я.
– Думаю, не плохо и не хорошо, это просто данность… – Вероятно, он подумал и о своей младшей дочери. – Скорее, это свойственно Коринне… – он замолчал. Должно быть, подумал, что может обидеть меня.
Я тоже не хотела продолжать разговор о Коринне. Теперь, после того что я узнала о ней, я бы побоялась выдать ее нечаянно. Поэтому я просто дружески коснулась руки отца и перевела разговор на другое.
Может быть, юная донья Инес, так несхожая внешне с моей матерью, отличалась теми же твердыми нравственными устоями? Да, впрочем, она и сейчас, кажется, их имеет в полной мере.
Иногда мне приходило в голову, почему я считаю подлостью предупредить лорда Карлтона о явно грозящей ему опасности? Ведь, возможно, ему все же грозит гибель. И ведь я любила этого человека, он был отцом моего первенца. Разве Коринну и Санчо я люблю больше? Смешно! Как сильно я изменилась! Я, как чужую, вспоминала себя прежнюю, мечтавшую о настоящем браке с Карлтоном, готовую на все ради близости с ним. Теперь я даже не понимала, не воспринимала механизм тогдашних моих чувств; они просто казались мне комичными, досадными, даже глупыми. Такими же казались мне чувства Коринны к Санчо. Я совершенно не ревновала. Я вдруг поняла, что один человек может иметь не одного партнера или партнершу по близости; что любой человек может любить много и полноценно сближаться со многими себе подобными. Тогда какой смысл имеют эти клятвы в верности одному? Зачем их так восхваляют? Разве подобные клятвы не калечат людей, не сужают, не обуживают их чувства? Но все же, что будет с Карлтоном? Я не хотела ему зла. Но я считала, что не имею права выдавать Коринну и Санчо. Меня саму интересовало, откуда проистекает эта моя убежденность. Но проследить ее истоки я никак не могла.
Время проходило в напряженном ожидании, в размышлениях и в занятиях любовью.
Я составила свой план. Когда я достоверно узнаю, что отец собирается ехать, я поеду вместе с доном Санчо.
Несколько раз отец говорил мне, что едет. Я придумала предлог, почему я спрашиваю его об этом. Всякий раз я просила его привезти мне табачных листьев. Я объясняла это своей прихотью: мне будто бы хочется самой нанизать их, высушить, истолочь и приготовить нюхательный табак с ароматическими веществами. Кстати, я действительно занялась этим и это даже понравилось мне. В Лондоне была мода нюхать табак. Теперь я наполняла свою давно пустовавшую фарфоровую табакерку табаком собственного изготовления. Разумеется, отец ни о чем не подозревал.
В первый раз, когда я известила Санчо о том, что отец собрался ехать, Санчо молча кивнул.
– Ты поедешь следом? – я внимательно посмотрела на него.
– В этот раз – нет.
– Но когда ты все же поедешь, разумеется, и я поеду с тобой!
Мне показалось, что я произнесла это с излишней горячностью и вызовом; я подосадовала на себя. Но Санчо понял меня и ответил с неожиданной мягкостью:
– Не тревожься, Эмбер, ты и вправду поедешь со мной.
Четыре раза я предупреждала Санчо о поездках отца. Наконец в четвертый раз Санчо сказал мне, что теперь ему ясно: отец уезжает примерно каждые две недели.
Однажды, одевая меня, Сесилья посмотрела на меня большими глазами и, явно сгорая от желания тотчас все выложить, заявила:
– Уж и не знаю, ваша светлость, говорить ли вам..
– А если я прикажу не говорить, ты не скажешь? – я улыбнулась. – Неужели удержишься?
Она состроила смешную гримасу и тоже рассмеялась.
– Ладно уж, так и быть, скажу. – Она тут же прижала ладонь к пухлым губам, сдерживая смех, затем стала серьезной. – Вообще-то ничего смешного здесь нет. Только у дона Санчо Пико гостит лорд Карлтон.
Она сделала выразительную паузу и еще больше округлила глаза. Конечно, она ожидала, что я заполню эту эффектную паузу возгласом «Ох!» или другим подобным проявлением изумления. Но я и бровью не повела, хотя сердце мое учащенно забилось.
