доченька. Я специально увела тебя, чтобы Роберт смог по-взрослому поговорить с твоей сестрой. Он должен успокоить Элизу — она ведь очень волнуется — чтобы дальше всё шло гладко. Вы же иногда из протеста не хотите слушаться мам, а друг другу доверяете больше.
— Мне жалко Элизу, — сказала Керри. — Ей трудно будет всё здесь бросить. И Георг остается здесь. А как же любовь?
Энн хотела сказать что-то резкое, но сдержалась.
— А вот это и доказывает, что любовь — сама по себе, а жизнь — это другое. Таков удел женщины — жертвовать собой. — Энн с досадой отмахнулась от возникшего образа Джона. — Любовь придёт, но к мужу, когда он будет рядом, и тогда каждая из вас поймет, что это и есть истинное счастье. Так что ты не переживай: Элиза девушка правильная. Она хорошо устроится, потом и ты поедешь к ней, для тебя тоже найдется достойная пара среди лондонской знати. К н и г о е д. н е т
Керри улыбнулась новой для Энн улыбкой.
— Нет, мама, я отсюда никуда не уеду.
— Ты ещё маленькая, поэтому так и говоришь. Всё бы тебе сидеть возле мамки. Нет, надолго задержаться не получится. Замуж всё равно надо выходить, выбор делать придется.
— Я уже не маленькая. Почему вы меня до сих пор такой считаете? И выбор свой давно сделала.
— Что?
Энн ошеломленно смотрела на дочь.
— И ты начинаешь? Нет, я дождусь покоя в своем доме? Даже не заводи разговор на эту тему. Не хватало, чтобы еще ты отмахивалась от наставлений матери.
— Мне не нужны никакие наставления. Мне нужен только один человек, и он будет мой, я это знаю, я этого добьюсь. Я говорю об Артуре.
Энн изумленно смотрела на дочь.
— Не смотри так, мама, я от своего не отступлю.
— Нет, нет, Керри, я ничего не говорю. — Мысли Энн уже неслись в привычном направлении. — Просто Артур почти женат, даже я не смогла этому воспрепятствовать.
— Вот именно — почти. Ах, мама, а теперь ты Элизу отправляешь из дому! Значит, не будет приезжать Дженни и с ней Артур. — В голосе Керри слышалась настоящая горечь.
— Тише, тише, — Энн обняла дочь. — Артур дружит с Робертом, он обязательно будет появляться. Да и мама у тебя пока ещё с головой. Ах, ты, моя умница! Я не зря сказала: будешь первой помощницей. Давай мы это с тобой обсудим позже, как проводим Элизу.
— Я подожду. Я умею ждать. Мы ведь будем с тобой заодно, правда, мама?
— Конечно, моя хорошая. Можно достичь всего, что задумано. Если твёрдо стоять на своем — жизнь будет союзницей.
— Это ты про Элизу?
— Про неё тоже.
В памяти Энн отчетливо всплыла картина: двое в ночном лесу. Алисия в двух лицах: спасительница и мерзкая выскочка, метившая не туда, где ей положено быть. Ну, ничего, теперь эта дамочка в её руках.
— Я думаю, Элиза будет счастлива, — Керри смотрела на мать ничего не выражающим взглядом.
— Обязательно! И это счастье принесла ей я. В свое время она это оценит, я отправляю ее со спокойным сердцем.
Мать и дочь были похожи на двух союзниц, только что заключивших устраивавшее обеих соглашен
После ухода матери в гостиной повисла тишина. Элиза так же не двигалась, Роберт смотрел на неё сбоку. Потом, ни слова не говоря, он подсел к сестре, обнял и притянул к себе. Такая нежность со стороны брата была не привычной, Элиза осторожно прислонилась, сидела, не шелохнувшись.
Стараясь показать, что не остается равнодушен к судьбе сестры, Роберт прижал её сильнее и поцеловал волосы.
— Что я могу сделать для тебя? — спросил он тихонько.
Элиза подняла на него глаза, полные скрытой надежды.
— Спасибо, — голос у неё дрогнул. — Мне ничего не нужно, только вот это участие.
— Всё так плохо?
— Ни сколько, всё замечательно. Обыкновенная судьба обыкновенной девушки. Только и счастья — потешить себя мечтами о прекрасном. Вам мужчинам, наверное, легче, вы не забиваете себе голову такой чепухой.
— Почему же чепухой?
— А как это назвать по-другому, если оно витает просто в воздухе, нигде, ни для чего — не прикоснуться, не воспользоваться.
— Милая сестрёнка. А ты не думала, что мужчинам, наоборот, труднее? Этого ведь нам не положено показывать грусть, неприлично даже наедине с собой обронить тоскливую слезу. А по поводу того, что впустую… ты разве не прикоснулась?
В глазах Элизы появилась мольба. Она выдавила отчаянно:
— Я хочу видеть его!
Некоторое время они смотрели в глаза друг другу.
— Нет, нет, — поникла Элиза, — я знаю, что это невозможно.
— Мы попробуем что-нибудь сделать. Я уговорю маму, чтобы ты поехала проститься с дядей Фредом, а Дженни сообщим, она передаст Георгу. Он приедет к этому времени.
— Я не знаю, нужно ли это. Последний взгляд… Нет, я этого не вынесу. Ничего не надо. Просто передай при встрече… Нет, ничего не передавай. Не стоит тревожить.
— Я всё-таки попытаюсь добиться поездки к Райсам. Если судьба — вы увидитесь, нет — ничего не поделаешь. Теперь остается только довериться ей.
В гостиную вошла Энн в приподнятом настроении, словно там, за дверьми, случилось что-то необыкновенно приятное.
— Вставайте, детки. Приятно видеть вас воркующими вдвоем. Да, перед разлукой очень заметна печаль расставания. Пока рядом, мы не отдаем себе отчёт, насколько близки. Пойдемте в зал, Керри уже восторгается накрытым столом и немного поправляет по-своему, — с гордостью добавила она.
За столом среди ничего не значащих фраз Роберт завел разговор.
— Мама, так жаль, что мы не провожаем Элизу, как подобается. Почему ты решила обойтись без гостей? Давайте нанесем прощальные визиты, хотя бы туда, где можно обойтись без предварительного уведомления. Так всё-таки положено.
— Я знаю, — с мягкой укоризной посмотрела Энн на сына, — но наше дело спешное. На визиты нет времени. Элиза уезжает завтра вечером.
Все трое изумленно уставились на мать.
— Не смотрите так. Человек от Мигеля приезжает утренним поездом, а вечером ему уже нужно возвращаться. Вот она и поедет тогда же. Да вы не волнуйтесь, приличия соблюдены, обо всём договорено. Ну да, я не трубила об этом на всех углах, но просто так я бы не отправила дочь, не будь уверенной в том, что всё будет в порядке.
Элиза так посмотрела на Роберта, что у него упало сердце. Как вынести взгляд, в котором только что на его глазах погасла жизнь? Значит, Элиза всё-таки на что-то надеялась, хотя и говорила обратное.
Никто не проронил ни
