Энни наклонилась к Патрику и ласково обняла его за плечи:
— Родной мой братик, я скоро вернусь. Поскучай здесь немного. Нам с Джеком надо о многом поговорить…
Патрик понимающе улыбнулся и поднял руку в знак того, что с ним все будет в порядке.
В лесу клубился призрачный туман, окружавший со всех сторон ложбинку, в которой лежали влюбленные.
— Наконец-то ты перестала брыкаться при каждом моем прикосновении, — проворчал Джек, глядя на Энни своими темными, как ночная бездна, глазами. — Моя недоверчивая, ревнивая тигрица…
— Ты тоже ревновал, когда думал, что я была близка с Манипу, — ответила девушка, игриво поводя обнаженным плечом.
— Ты когда-нибудь думала о Манипу как о мужчине? — мрачно спросил Джек.
— Я думала о тебе каждую минуту, — Энни отстранилась от него и встала на колени. Она ласково погладила любимого по щеке. — Могла ли я предпочесть Манипу человека, которого люблю?
И Энни медленно приблизила свои губы к его губам, задрожав и почувствовав его руки на своей талии.
— Любимая, — с придыханием промолвил Джек, прежде чем их губы слились в нежном восхитительном поцелуе. А затем Джек, заключив девушку в свои сильные объятья, привлек ее к себе. Он распустил ее волосы, а затем, нашарив торопливыми пальцами застежку на спине, расстегнул ее платье.
— Ты словно яркий водный поток, ты так прекрасна, — воскликнул Джек, отстраняясь от Энни и с восхищением глядя на нее.
Не в силах больше ждать того восхитительного мгновения, о котором она так долго мечтала, Энни сама сняла платье и нижнее белье, зардевшись, когда жадный взгляд Джека упал на ее обнаженную грудь. Она замерла на мгновение, а затем взглянула на Джека, который тоже медленно разделся.
Джек уложил Энни на ложе из мягкого мха, а потом начал осыпать поцелуями ее лицо, шею и грудь. По телу Энни пробежала дрожь, она словно ожила от прикосновения губ Джека. Ее руки обняли сильные плечи мужчины.
— Любовь моя… — прошептала Энни.
Поцелуи Джека становились более страстными и горячими. Когда же его губы скользнули к ее ногам, Энни задохнулась от переполнявших ее чувств и закрыла глаза, отдаваясь заполнявшему ее восторгу.
Она будто плыла по волнам наслаждения, чувствуя прикосновение его языка и губ. Никогда прежде она не ощущала такого мира и покоя. Когда пальцы Джека раскрыли ее лоно навстречу его языку, Энни издала стон наслаждения и почувствовала, как ее затопила жаркая истома. Слезы восторга появились в глазах Энни, когда Джек лег на нее и начал неистово целовать. Страсть захватила влюбленных. Энни судорожно вцепилась в Джека, оплела его кольцом своих ног. Ее сердце пело, золотые искры мелькали в глазах, когда она поднималась по крутым ступеням восторга.
Судороги пробегали по телу Энни от волшебных ласк Джека, от прикосновений его рук и губ. Она тихо стонала, ее пальцы впились в спину любимого. Джек двигался ритмично, чувствуя нарастание страсти. Он ликовал, вдыхая нежный запах, исходивший от Энни. Его ладони ласкали ее спину, ощущая шелковистую нежность ее кожи. О, как неистово он тосковал по ней! Джек пил нектар ее губ, а когда они приоткрылись, его язык проник внутрь ее рта.
Но тут он слегка приподнялся над ней, заметив, как раскраснелись ее щеки и каким страстным томлением горит ее взгляд. Темные ресницы Энни трепетали, и она улыбалась, судорожно вздыхая.
— Мы никогда больше не расстанемся, любовь моя, — прошептал Джек, убирая прядку волос с ее лба. Затем он прижался губами к ее нежной шее, и его толчки стали более мощными и учащенными, свидетельствуя о том, что момент разрядки приближается.
— Любимая… — прошептал мужчина, охваченный сильной судорогой страсти. Он быстро провел своим языком по ее губам и нежно тронул ладонью ее грудь.
— Скоро ты станешь моей до конца, — хрипловато произнес он, глядя сверху вниз на Энни.
— Мои друзья станут свидетелями того, что ты станешь моей женой, законной женой перед людьми и Богом.
Энни задрожала от восторга. Неужели это действительно произойдет? Неужели судьба действительно станет к ней благосклонна? Она так долго боролась с трудностями, чтобы, наконец, обрести долгожданный покой. Но теперь она боялась поверить в то, что все плохое осталось в прошлом и что теперь она будет целиком и полностью принадлежать Джеку.
Мужчина наклонился, осыпая нежными поцелуями бедра своей возлюбленной, с наслаждением вдыхая запах ее желания, припал губами к ее тугому животу, а потом стал ласкать языком ее полные груди. Энни стонала от наслаждения, извиваясь под Джеком, они приближались к пику страсти и вскоре одновременно достигли его.
Энни лежала на спине тяжело дыша, глядя в небо широко раскрытыми глазами. Джек невольно залюбовался ею, думая о том, что никогда не перестанет восхищаться этой женщиной, никогда не перестанет удивляться ей, хотеть ее. Его сердце навсегда принадлежит ей.
— Джек, скажи, это у всех бывает так изумительно? — невинно спросила она, хлопая длинными темными ресницами.
— Нет, так бывает только у тех, кто любит друг друга всем сердцем, ~ ответил Джек, целуя по очереди ее нежные пальчики. — Моя хорошая, нам нужно возвращаться. В деревне осталась Олава, ей теперь не место там. Ее судьба повернулась так, что ей нет жизни в племени. Она не может быть чьей-то женой в деревне, а остаться старой девой для маориек страшный позор. Ее надо забрать отсюда, пока она не впала в отчаяние.
Энни ревниво поджала губы:
— Джек, тебе не кажется, что Олава взрослая девушка и сумеет о себе позаботиться? Конечно, нам следует отвести ее в город, чтобы она не попала в беду по дороге, а потом, я думаю, она найдет себе место горничной или еще что-нибудь…
Джек ласково поцеловал Энни в щеку и сдержанно заметил:
— Дорогая, я обещал Манипу позаботиться об Олаве и сдержу слово. А сейчас нам пора возвращаться, я думаю, воины племени маори уже сварили и съели печень своих врагов, и теперь готовы отправиться в обратный путь.
Энни подняла руку ко рту, почувствовав, как судорога сжимает желудок и поднимается выше. Каннибализм! Как это ужасно! Как она сможет сейчас смотреть в глаза этим людям, общаться с ними, зная, что они ели себе подобных! А Манипу… Он всегда казался Энни таким благородным, возвышенным, неужели он тоже участвует в этом?
Когда Энни и Джек вышли из леса, Манипу и его воины уже собирались в путь. Девушка опустила глаза, стараясь не глядеть по сторонам. Ужасная добыча, спрятанная в седельных сумах, и страшный обряд, который они сейчас совершали, поедая печень английских солдат, отделяли Энни от дикарей. Девушка мечтала сейчас только об одном: оказаться в цивилизованном мире вместе с Джеком и Патриком. Нет, пожалуй, есть еще один момент — Олава. Энни желала ей счастья, хотела, чтобы туземке повезло, но где-нибудь за тридевять земель от Джека. Ладно, все сразу получить невозможно. Энни тихо вздохнула, поглядывая искоса на Джека. Он такой мужественный, такой красивый, такой желанный. Немудрено, что Олава потеряла от него голову. Как она прислуживает ему за обедом: кидается как преданная собака, стоит ему только лишь бросить взгляд на какое-нибудь блюдо.
