Но ее избавили от необходимости принимать решение.
— Поспите немного, — сказал Хантер.
Он прошелся по комнате, проверил углы и скрылся в гостиной.
Кэт закусила губу, потом влетела в ванную, переоделась в ночную рубашку. Хантер не вернулся в комнату. Она быстро скользнула под одеяло.
Наконец появился Хантер и погасил свет. Он был полностью одет. Кэт почувствовала, как матрас прогнулся под его весом, когда он лег на другую сторону кровати.
Прошла ночь, но Хантер так и не прикоснулся к ней.
На следующее утро они сели в поезд, который должен был доставить их в Бриндизи, где экспедицию ожидал корабль.
К полудню Кэт устала от возгласов удивления и поздравлений по ее адресу.
Лорд Эйври, казалось, думал, что Хантер всего лишь совершил правильный поступок, как военный человек, следуя единственному выбору, который имел смысл. Маргарет была в восторге, считая это самой романтической вещью в мире. Лавиния вроде бы наблюдала за всем завистливым взглядом. Аллан, Роберт и Элфред обменивались усмешками и пожимали плечами. Дейвид провел день бросая на Кэт печальные взгляды, и умудрился выглядеть так, как будто съел что-то скверное. Его вид не произвел на нее впечатления — она видела его притворство в расчете на жалость леди Маргарет вчера вечером.
— Брак среди ночи — это что-то, — сказал Дейвид.
Кэт и Хантер сидели напротив него и Маргарет в клубном вагоне.
— Ну… — отозвался Хантер, обнимая Кэт и касаясь свободной рукой ее шеи. — Я не мог больше терпеть. Ночь за ночью… так близко.
— О, но это так… романтично! — Маргарет зааплодировала в тысячный раз.
— Даже не думай проделать то же самое, дочка! — предупредил ее отец от соседнего столика.
Профессор Этуорти погрозил пальцем.
— Не забывайте об изобразительном искусстве и о том, что живопись — это работа.
— Вообразите, Хантер наконец женился. И это хорошо, так как когда-нибудь вы сможете носить семейный титул, — заметила Лавиния.
— Тетя Лавиния, я никогда не верил, что титул создает человека, — сказал Хантер.
— Нет, но титул — большое удобство, — откликнулся Брайан, и его слова были встречены смехом.
Кэт всего лишь желала, чтобы они могли поговорить о чем-то еще. Но ничего не получалось. К тому времени, когда они достигли Бриндизи, она была готова визжать от злости.
Корабль не отплывал до следующего утра. На ночь они устроились в старом замке, переделанном в гостиницу. Столовая была просторной, а пища и обслуживание отличными. Но к концу обеда у Кэт разыгралась головная боль. Она нервничала, ожидая, что Хантер предложит подняться в их комнату. Но он, казалось, с удовольствием задерживался в столовой, попивая бренди с мужчинами и слушая игру трио.
Когда его вовлекли в разговор, Кэт сбежала. Их номер в одной из башен представлял собой апартаменты, просторные и роскошные, с гостиной и спальней. В спальне находились массивная кровать с балдахином и огромный камин, а также красивая ванна с позолоченными кранами. Она решила сразу ею воспользоваться.
Когда Кэт вышла из ванны, Хантер все еще не вернулся. Усталая и раздраженная, она легла в кровать. Спустя несколько часов она очнулась и поняла, что задремала, а его еще нет рядом. Она встала и на цыпочках подошла к двери в гостиную. Хантер задумчиво стоял там у камина со стаканом бренди в руке.
Он поднял взгляд.
— Я разбудил вас? Прошу прощения.
— Вы меня не разбудили.
— Тогда в чем дело?
— Я чувствую, что доставляю вам неудобства.
— Каким образом?
Кэт смущенно махнула рукой.
— Я… ну, я знаю, что мы заключили сделку. Я просто…
Внезапно он засмеялся:
— Понятно. Вы лежите там, нервничая, не зная, чего ожидать, верно?
Она шумно выдохнула.
— Да. Я же сказала, что буду хорошей женой.
Хантер подошел к ней. Что-то в его походке заставило ее отпрянуть.
— Я знаю, что вы будете ею.
— Тогда у вас нет причин не спать в кровати.
— Как любезно с вашей стороны! — Он коснулся ее лица ладонью, затем приподнял за подбородок. — Поверьте мне, Кэт, я не женился на вас с мыслью о целомудренной жизни! Позвольте заверить, что я сделал вас своей женой в каждом смысле этого слова и, когда позволят удобство и интерес, я намерен заявить о своих правах.
Когда позволят удобство и интерес!
Кэт шагнула в сторону, сверкая глазами.
— В самом деле? Ну, сэр, я буду счастлива сообщить вам, когда мои «удобство и интерес» совпадут с вашими.
Хантер склонил голову набок — его глаза походили на сине-черные кинжалы.
— Позвольте заметить, что мы оба осведомлены о вашем обожании другого мужчины. Мы оба знаем, что вы будете избегать этого человека, так как я могу разорвать вас обоих на мелкие кусочки и, уверяю вас, найду способ выйти сухим из воды. Я очень горд, тщеславен и, к сожалению, властолюбив. Между нами не должно быть притворства. Хочу ли я вас? Да. Хотите ли вы меня? Конечно, я не Дейвид Тернберри, но это не имеет значения. Вы будете хорошей женой. Вы станете воображать, что я — это он? Это тоже не важно. Вот вам правда.
— Тогда почему бы нам просто не покончить с этим? — сердито осведомилась Кэт.
Хантер изогнул бровь, и она подумала, что он сердит, но он разразился смехом.
— Влюблены вы или нет, дорогая моя, акт любви может быть прекрасной вещью. Не такой, которая делается так быстро, как стряхивание пепла с каминной решетки!
Кэт ощетинилась, не зная, что разозлило ее больше — его смех или то, что за ней не остается последнее слово.
Поэтому она всего лишь подняла голову, бросила на него презрительный взгляд, затем повернулась и направилась в спальню.
Хантер казался настолько незаинтересованным, что Кэт была застигнута врасплох, когда он догнал ее, схватил за руку и повернул к себе. Его глаза были темными, как глубокие провалы, и она никогда не видела, чтобы его губы были так плотно сжаты. Прядь темных волос падала ему на лоб. Ее сердце почти перестало биться. Он был одновременно привлекательным и пугающим.
— Сейчас, — сказал Хантер.
— Сейчас?
— Время удобное, и я заинтересован! — Его голос был низким и хриплым; жар его дыхания опалил ей щеки.
— Но это неудобно для меня, и я не заинтересована! — царственным тоном объявила Кэт.
Он улыбнулся:
— Сожалею, но мне это безразлично.
И Хантер поцеловал ее снова. С колебаниями было покончено, движения его языка не оставляли сомнений в том, что он намерен делать с ее телом. Кэт прижала руки к его груди, чувствуя напряжение мускулов. Она ощутила, что белоснежная кружевная рубашка уже не облегает ее тела. Рукава соскользнули с плеч, и губы Хантера впились в обнаженную плоть. Кэт прижималась к нему, испытывая слабость и дрожь в теле. Его губы скользили вдоль ее шеи, а пальцы стягивали рубашку все ниже, пока, наконец, не сбросили на пол. Кэт стояла на белом хлопке и кружеве, инстинктивно прижимаясь к Хантеру в поисках тепла, чувствуя, как его руки двигаются вниз по ее спине, сжимая упругую плоть ягодиц, и поднимаются снова, притягивая ее бедра ближе к его собственным. Легкие Кэт отказывались работать, когда губы и язык Хантера касались ее груди.
