Видя, что ее слова Викторию не убедили, леди Мери с улыбкой произнесла:
— Чтобы подсластить пилюлю, моя милая, хочу вам напомнить, что сначала у вас будет первенец. Не бывает так, чтобы в колыбельке оказалось семь или восемь младенцев разом.
— Но ведь, согласитесь, бывает так, что семьи живут вообще без детей, — осторожно заметила Виктория. — Уверена, что и бездетные пары могут быть счастливы.
Мери внимательно посмотрела на свою будущую невестку.
— Конечно, есть пары, которые — по той или иной причине — не способны иметь детей, и им приходится искать счастье исключительно в общении друг с другом. Но я сильно сомневаюсь, что они очень счастливы. И потом — не понимаю, какое отношение эта проблема имеет к вам? Насколько я знаю, все Уэлсли с легкостью обзаводились потомством, и я не вижу причин, почему у вас с Майлзом должно быть по-другому.
Виктория прикусила губу.
Боже, как поведать леди Мери о своих сомнениях? Собравшись с духом, она решилась:
— Я вовсе не имею в виду те пары, которые не могут иметь детей волею, так сказать, природы. Я говорю о тех людях, которые сознательно, с самого начала, решают не обзаводиться детьми.
Брови Мери тревожно взметнулись.
— Вы хотите сказать, Виктория, что вам не нужна семья?
— Вовсе нет, — возразила девушка, — я этого не говорила. Но я думаю, что можно жить очень счастливо и без детей, вы не согласны?
Мери Уэлсли была проницательной женщиной, и истинная подоплека слов Виктории была ей совершенно ясна.
— Вы с Майлзом уже говорили об этом?
— О чем? — с самым невинным видом спросила Виктория.
— О том, что вы не уверены, нужны ли вам дети. Это очень важный вопрос, Виктория, на который вы вместе с Майлзом должны ответить еще до того, как вступите в брак. С вашей стороны было бы нечестно по отношению к Майлзу сначала выйти за него замуж и потом лишь сообщить, что вы не желаете заводить детей.
— Но я, честное слово, ничего еще окончательно не решила!
Мери поняла наконец, что тревожит ее будущую невестку, и спросила осторожно, тщательно подбирая слова:
— Вы любите детей, девочка моя? Вам приходилось с ними возиться прежде?
— Возиться с детьми? Не часто, если не считать сводных сестер, конечно. Каролина и Джорджия на шесть лет моложе меня, и я хорошо помню, какими они были в детстве.
— И какие же чувства вы к ним испытывали?
— Мне казалось, что они на каждом шагу создают ужасные неудобства, — честно призналась Виктория.
К большому ее удивлению, Мери рассмеялась.
— Ясное дело! Во всем свете не найдется ни одной нормальной двенадцатилетней девчонки, которая не думала бы, что ее шестилетние сестры существуют на свете исключительно для того, чтобы причинять ей неудобства.
Вволю посмеявшись, она внимательно посмотрела на Викторию.
— Но, дорогая моя, вам ведь уже не двенадцать лет, и вы должны отдавать себе отчет в том, что чувства, которые питает к своим детям мать, отличаются от чувств, которые испытывают друг к другу сестры. Замужество и связанное с ним материнство в корне меняют жизнь каждой женщины. Требуется немало времени и сил, чтобы свыкнуться со своим новым положением, но поверьте, награда будет бесценна! Может быть, вам следует обсудить свои сомнения с леди Фионой? Кажется, вы с ней достаточно близки?
— Да, это так, хотя леди Фиона целиком посвятила себя папе и двойняшкам, а на мой счет, я уверена, у нее никогда не было никаких сомнений.
— Но они есть у вас, — мягко напомнила Мери.
Виктория вскинула на нее глаза.
— Вы, должно быть, думаете, что я — чудовище.
— Вовсе нет. Многие девушки боятся замужества, к тому же, как вам наверняка известно, существуют особые проблемы, которые неизбежно волнуют невинную деву.
— И вас тоже волновали эти проблемы, миссис Уэлсли?
Мери ответила задумчивой и мягкой улыбкой.
— Ну, конечно! Я, как чумы, боялась брачной ночи. — Миссис Уэлсли помолчала и, старательно подбирая слова, добавила: — Сейчас я скажу нечто, что может показаться вам неприличным и даже шокирующим, но я не сомневаюсь, моя дорогая, что узнать об этом вам просто необходимо.
Виктория изумленно воззрилась на леди Мери, которая, как выяснилось, характером очень похожа на виконтессу Уэлсли — те же откровенность и прямота. Впрочем, эти качества присущи, похоже, всему роду Уэлсли — и мужчинам, и женщинам.
— Слушаю вас.
Мери сжала похолодевшую руку Виктории и наклонилась к самому уху девушки.
— Если характер Майлза хотя бы отчасти напоминает отцовский, а я беру на себя смелость утверждать, что так оно и есть, вам, милочка, не о чем волноваться. Между нами говоря, если вы похожи на меня, какой я была в день свадьбы, самое сложное, что вам предстоит сделать наутро после брачной ночи, — это постараться не выглядеть чрезмерно довольной. Ваше блаженное личико может вогнать в краску друзей и родственников, которые соберутся за столом, чтобы вкусить вместе с вами свадебный завтрак.
Виктория покраснела и потупилась.
— Ну вот, оказывается, я вас смутила, а это вовсе не входило в мои планы, — сказала Мери.
— Вовсе вы меня не смутили, — прошептала Виктория, отодвигая чашку и поднимаясь с места. — Я благодарна вам за беседу. По крайней мере, теперь у меня будет, о чем подумать.
Мери тоже встала из-за стола и нежно обняла Викторию.
— Я рада, что мы поговорили по душам. Дайте Майлзу возможность доказать вам свою любовь, моя милая. Поверьте, это принесет вам столько радости, что вы сейчас и представить не можете!
Одарив девушку ободряющей улыбкой, Мери вышла из гостиной и направилась в сад, чтобы выяснить, какая причина заставила ее четвертого по старшинству сына срубить любимую яблоню величественной леди Регины.
Вечера, вечеринки, чаепития.
Виктория сидела в огромном, словно трон, кресле своей лучшей подруги Мери Энн и, попивая из бокала безвкусный пунш, задавалась вопросом — сколько еще вечеров и вечеринок ей придется посетить до того, как она выйдет замуж и заживет своим домом? Так называемый «чай» у Мери Энн был четвертым по счету на этой Неделе, а ведь неделя только еще началась. Виктория не Могла отказать друзьям, которые, приглашая ее к себе, Руководствовались, конечно же, самыми лучшими побуждениями. Тем не менее всему есть предел, и девушка радовалась, что вечеринка подходила к концу.
Когда мило улыбавшиеся ей матроны стали прощаться, жать ей руку и целовать в щеку, Виктория с облегчением перевела дух и почти искренне заулыбалась в ответ. Дамы, конечно же, не имели представления, какие мысли занимали в эту минуту будущую супругу внука высокородной виконтессы Уэлсли. Между тем девушка мечтала только об одном — бежать прочь от Фионы и связанных со свадебным торжеством «абсолютно необходимых дел» — от всех этих покупок, поездок к модисткам и поставщикам, от вечных гостей, толпившихся с поздравлениями в прихожей. Было бы неплохо заодно сбежать и от подруг, которые уверяли, что они «будут ужасно огорчены», если она не позволит им заварить в ее честь «хотя бы щепотку чая». Но более всего Виктории хотелось удрать от Майлза, который в последнее время, казалось, не обращал никакого внимания на терзавшие ее страхи. Более того, он со всей энергией и страстью, присущими семейству Уэлсли, с головой окунулся в бесконечные празднества и увеселения. С лица его не сходила счастливая улыбка, а его обаяние казалось просто неистощимым.
