— Да, они обитают в штате под названием Колорадо. Майлз говорит, что их там со всех сторон окружают горы, настолько далекие и высокие, что они теряются за горизонтом, и что там почти нет людей.
Мери Энн довольно закивала.
— Видишь? Вот тебе, пожалуйста, и ответ.
Виктория удивленно глянула на подругу.
— Какой ответ?
— Причина, по которой мистер Уэлсли все еще настаивает на… гм… обществе миссис Уэлсли. Там просто-напросто нет других женщин, чтобы составить ему компанию. С другой стороны, вы с Майлзом будете жить здесь, в Англии, так что у него в этом смысле не будет проблем. Говорю тебе, Тори, мама уверяет меня, что, как только я подарю Тому двух крошек или хотя бы одного — сына, мой долг будет исполнен, и я смогу потребовать от мужа, чтобы он оставил меня в покое.
Виктория закусила губу, пытаясь вообразить, что будет, когда она сообщит Майлзу Уэлсли, что он должен оставить ее в покое и искать женского общества, так сказать, на стороне. Как она ни старалась, подобной ситуации представить себе так и не смогла.
Устремив на подругу испытующий взор, Виктория сказала:
— Можно задать тебе еще один вопрос?
— Конечно. Любой.
Виктория улыбнулась, поскольку поняла, что Мери Энн ее не подведет и расскажет обо всем, что знает.
— Том считает, что у вас должна быть общая спальня?
— Слава богу, нет! У меня собственные покои, которые примыкают к его спальне. В смежной двери есть замок, которым я, конечно, почти не пользуюсь… если только… если только на него не рассержена. Но Том никогда и мысли не допускает, чтобы войти ко мне без стука, так что замок не так уж и нужен.
— А как же субботний вечер? Я хочу сказать, ты сама идешь к нему или он приходит к тебе?
— Ну, как я уже сказала… Он приходит ко мне, но сначала всегда стучит, чтобы убедиться в том, что я готова принять его.
Минуту Виктория изучающе смотрела на подругу, а потом задала вопрос, который мучил ее больше всего:
— Ты когда-либо отказываешь ему?
Мери Энн скромно потупила взор.
— Ну конечно, каждый месяц в одну из суббот бывает вечер, когда я не в состоянии его принять, и я обычно намекаю ему об этом заранее, чтобы мой отказ не стал для него полной неожиданностью.
Виктория задумчиво сдвинула брови, представляя себе, в какое неловкое положение ставит себя при этом всякий раз Мери Энн.
— Впрочем, это происходит даже не каждый месяц, — продолжила Мери Энн. — Не в моих интересах ему отказывать. Во-первых, принимать его — мой супружеский долг, во-вторых, я хочу забеременеть, а потому в таких случаях я просто закрываю глаза и думаю о чем-нибудь постороннем. Строю планы на следующий день или думаю о чем-нибудь другом. Кроме того, это длится не больше пятнадцати-двадцати минут, а после Том обычно возвращается к себе в спальню, и на этом все кончается. Если, конечно, он не засыпает у меня на постели. Иногда и такое случается, но не очень часто.
— И ты не против? Чтобы он спал с тобой в одной постели?
— О, нет! Бывает даже, что мне это нравится. Том такой большой и теплый, и мне приятно просыпаться утром и чувствовать, что он рядом. — Она с минуту поколебалась и добавила: — При всем том, я должна тебя предупредить, что, когда просыпаешься в одной постели с мужчиной, он, бывает, начинает снова испытывать желание…
— Ну уж нет! — Виктория едва не задохнулась, до глубины души потрясенная словами Мери Энн. — Не может такого быть, чтобы Том захотел… гм… овладеть тобой, так сказать… при свете дня?!
— Думаю, он был бы не против, но я сразу дала ему понять, что никогда на это не соглашусь.
— И он никогда на этом не настаивал?
— Честно говоря, Том подчас выходит из себя, когда я отказываю ему, поэтому теперь я стараюсь просыпаться пораньше. Я выскальзываю из постели, одеваюсь, и, когда он просыпается, я уже полностью одета и готова ехать в церковь.
Виктория кивнула.
— Умно. Уверена, когда Том видит, что ты уже встала и оделась, он, как бы это сказать, не требует… м-м… продолжения.
— Разумеется, — усмехнулась Мери Энн, — этот прием всякий раз отлично срабатывает, хотя, если честно, в подобные ночи я не могу как следует выспаться. Все боюсь, что, если позволю себе расслабиться и заснуть, Том проснется первым и мне не удастся избежать его ласк.
Виктория снова задумчиво кивнула, старательно обобщая опыт своей подруги.
— Скажи, ты еще не чувствуешь ребеночка под сердцем? — прямо спросила она.
— Еще нет, но ведь со дня нашей свадьбы прошло всего три месяца. Мама говорит, что иногда, чтобы забеременеть в первый раз, ждать приходится довольно долго. Но мне, честно говоря, хочется, чтобы это поскорее произошло.
— Так ты очень хочешь ребенка?
— О, да! Кроме того, как сказала мама, мужчины почти не ждут от жен близости, когда те в положении. Мама говорит, что стоит тебе объявить мужу, будто ты носишь ребенка, как он вообще перестает тебя беспокоить — будет ждать, когда появится наследник.
Виктория глубокомысленно нахмурила брови.
— Интересно… Может быть, именно по этой причине у госпожи Уэлсли так много детей? Возможно, это была единственная для нее возможность избежать приставаний мужа.
Виктория устремила взгляд перед собой, раздумывая над тем, что сообщила ей Мери Энн. Разумеется, ее Подруга права. Конечно же, она, Виктория, сможет пережить все попытки Майлза вступить с ней в интимную близость — до тех пор, пока не забеременеет. Независимо от того, насколько это будет для нее неприятно и унизительно и как долго это будет продолжаться, — пусть даже несколько месяцев!
Свадебный день ознаменовал себя сереньким, тоскливым рассветом.
«Вот и у меня примерно такое же настроение», — подумала Виктория, лежа в постели и мрачно глядя в тусклый проем окна.
Да и вообще — удастся ли ей еще пережить сегодняшний день? Все эти бесконечные улыбки, поздравления и поцелуи друзей и домашних, их заверения в том, что она, Виктория, должно быть, совершенно счастлива, когда на самом деле ей хочется только одного — бежать, бежать, бежать! Как же ей распутать этот клубок противоречий?
И если этот бесконечный день можно было еще пережить, хотя бы в мыслях, то о предстоящей ночи думать и вовсе не хотелось. Сегодня ночью! Возможно, это будет единственная в ее замужней жизни ночь, когда она ни под каким предлогом не может, не должна отказать своему будущему мужу.
Виктория безуспешно гнала из головы видение Майлза, который привольно раскинулся на перине древнего, георгианской эпохи, ложа. Ложа, которое, как уверяла Мери Уэлсли, служило брачной постелью для пяти поколений семьи Уэлсли. Картина эта преследовала Викторию, и девушка покрывалась холодным потом.
