Он ее не любит.
Почему же в таком случае он до сих пор жив? Почему?
Они выехали задолго до рассвета и успели преодолеть довольно большое расстояние, прежде чем восходящее солнце раскрасило белоснежный мир в розовые, красные, золотистые и лиловые оттенки. Каждый куст и каждая ветка дерева сверкали брильянтами. Воздух был как ледяной эликсир. Взбирающееся на небо солнце касалось людей мимолетным теплом.
Путешественники торопились, подгоняемые опасностью и призывами Росса поспешить.
На протяжении этого долгого дня он раз десять вырывался вперед, чтобы осмотреть местность, а затем галопом мчался обратно в хвост колоны, чтобы прикрыть ее с тыла. Они реже устраивали привалы и не разжигали костров.
Напряженные, настороженные, уставшие от бесконечной езды, путники ехали молча. Неудивительно, что все несказанно обрадовались, когда в конце дня добрались до небольшого монастыря — даже несмотря на то, что его настоятельница потребовала, чтобы мужчины и женщины спали в разных зданиях.
Всю ночь шел проливной дождь. Он продолжал идти утром, когда отряд снова отправился в путь. Настроение у путешественников было мрачным, под стать погоде. Росс стал особенно раздражительным, а его приказы — еще более резкими. По словам Гвинн, дождь и болото под ногами, в которое превратилась дорога, были виноваты в этом лишь отчасти. «Основная причина кроется в том, — сказала она, — что его заставили спать в одиночестве». Кейт хотелось, чтобы это оказалось правдой.
На протяжении третьего дня путешествия они не столкнулись ни Трилборном, ни с другими опасностями. Путники встретили только торговцев шерстью, нагруженных товаром, пилигримов, которые путешествовали вместе в целях безопасности, труппу актеров в ярко раскрашенных повозках и шотландского гонца с компанией рыцарей, направляющихся на турнир.
Гонец был одет в килт, который, по-видимому, показался Россу знакомым, потому что он сразу забросал земляка вопросами. Даже Кейт, присмотревшись, заметила, что клетчатый рисунок ткани был очень близок к сине-зелено-красному узору на одежде Росса. Мужчины отошли в сторону и завели разговор на стремительном шотландском наречии. Гонец вручил Россу небольшой кожаный кошель. Сразу после этого Данбар приказал остановиться на привал среди буковой рощи и разрешил разжечь костры.
Пока готовилась пища, Росс продолжал беседу со своим соотечественником, стоя на некотором расстоянии как от женщин, так и от воинов. Кейт изо всех сил старалась не обращать на них внимания, хотя им с Маргарет не терпелось узнать, что же предвещала эта случайная встреча. То, что она была важной, можно было легко понять по угрюмому выражению лица Росса.
Гонец отогрелся, разделил с ними трапезу из хлеба и говядины и теперь пил вино из бурдюка, который мужчины передавали по кругу. После этого они с Россом пожали друг другу руки чуть выше запястья, показывая тем самым, что приходятся друг другу родственниками. Затем гонец, который должен был возвращаться в Шотландию, вскочил на коня и приготовился ехать вместе с отрядом. Он решил следовать вместе с путешественниками, до тех пор пока ему было с ними по пути.
Росс отошел в сторону, открыл кошель, который вручил ему гонец, и достал из него завернутый в кожу сверток. Развернув его, он принялся читать. Дождь к тому времени закончился, но по земле стелился сырой туман, и влажный холодный ветер дергал килт Росса, хлопая им по коленям, ерошил Шотландцу волосы и распахивал жилет. Росс, по-видимому, ничего не замечал. Спустя некоторое время он затолкал письмо обратно в кошель, обернулся и приказал седлать лошадей.
Но Кейт не спешила выполнять его приказ. Вместо этого она подошла к Россу, который стоял на прежнем месте, держа в руке ремень с висящим на нем кошелем.
— Что это? — спросила она с затаенным беспокойством.
— Ничего.
— Кто-то умер? Твой отец?
— Нет, он вполне здоров.
— А остальные члены твоей семьи?
— Они для меня потеряны.
Кейт увидела на его лице скорбь, скрывающуюся за суровой маской, и непонятная боль поселилась в ее собственном сердце.
— Я поняла — они от тебя отреклись.
— Я изгнанник, преступник, больше не принадлежащий к клану Данбар, я нежеланный гость на их землях. Моя госпожа, ты замужем за человеком, у которого нет ни семьи, ни друзей, ни планов на будущее, кроме тех, ненавистных, что уготованы ему английским королем.
Кейт прикусила нижнюю губу, не решаясь заговорить.
— Этого следовало ожидать.
— Нет. Я не ожидал, что Генрих пошлет письмо моему отцу, сообщая о том, что мои дни в качестве заложника закончились и я могу отправляться домой.
— Разве это плохо?
Синие глаза Росса посмотрели на нее.
— Не в том случае, когда старый лэрд заявляет, что будет только рад, если Генрих меня убьет, потому что я все равно умер для него и для всех, кто меня знал, с тех самых пор, как был заключен наш брак.
— Ты предвидел это, — сказала Кейт, сочувственно прикоснувшись пальцами к его руке.
— Да, но предвидеть и получить такое сообщение — не одно и то же. — Росс покачал головой. — Я мертв для своего отца. Возможно, твое проклятие и вправду имеет силу.
Это признание совершенно не удовлетворило Кейт. Доля ее вины в его потерях и вызванной ими боли была чересчур велика. Из-за нее многие отвернулись от Росса. Он был на грани поражения, словно сильный и благородный олень, преследуемый по пятам собаками. Ей было невыносимо думать об этом.
— У тебя есть семья, — сказала Кейт, сглотнув тугой ком в горле. — Я и мои сестры, и все, кто считает Брэсфорд-Холл своим домом. У тебя есть земли, ты можешь построить свой дом и дать начало собственному клану.
Росс слегка улыбнулся, выражая признательность за попытку его утешить, но не более того.
— Это не одно и то же.
— Мне очень жаль. — Ее слова прозвучали шепотом на ветру, но были криком сердца.
— Мне тоже, — ответил он. — Мне тоже.
Без дальнейших задержек путники наконец добрались до цели. Поднявшись на холм, они увидели перед собой замок, известный как Брэсфорд-Холл. Крепостная башня, над которой реяло бело-синее знамя, располагалась на возвышении, а вокруг ее высоких каменных зубчатых стен в беспорядке располагались крестьянские дома.
Стучать в ворота не пришлось. Кто-то заметил их издалека, и ворота уже были открыты, а решетка поднята. За ней виднелись внутренние замковые постройки из ярко-красного кирпича. Запели трубы, звучание которых эхом разнеслось над холмами. Из двери в основании башни выбежали собаки. За ними, спеша поприветствовать гостей, показались Брэсфорд и Изабель. Барон нес на руках малютку Мэделин, которая блаженно сосала большой палец.
