— Забудь об этом, Бретта. Я жив. Ты оказала мне гостеприимство, и за это я прощаю тебя. Но верить тебе я уже не смогу никогда.
— Клянусь, я никогда больше не сделаю тебе ничего плохого! — пылко воскликнула Бретта. — Пусть все будет, как было до Фионы, Торн. Я по-прежнему мечтаю стать твоей женой.
— У меня уже есть жена.
В ответ Бретта коротко рассмеялась:
— Ты не из тех мужчин, что подбирают остатки с чужого стола. Торн. Ты не сможешь жить с ней, зная, что Фиона носит под сердцем ребенка от Роло.
— Но ребенок может быть и моим.
— Может, — согласилась Бретта. — Но вряд ли. Вспомни, ведь Фиона не беременела до тех пор, пока не стала спать с моим братом. Ты никогда не задумывался над тем, почему Роло так легко расстался с ней?
— Да, он даже отказался сразиться со мной, — согласился Торн.
— Роло отказался драться? — удивилась Бретта и насмешливо продолжила: — Вот видишь. А ведь он никогда не уклонялся от хорошей драки. Пойми, Фиона ему надоела, как и все прочие до нее. Слуги рассказывали мне, что он имел ее, когда хотел — и ночью, и среди дня. Говорят, что он груб. в постели. Но Фиона, кажется, ни разу не пожаловалась на его жестокость. Почему? Да потому, что ей это нравилось. Она с удовольствием спала с ним. Не веришь мне, спроси слуг. А потом Роло начал опасаться, что Фиона начнет испытывать на нем свои чары. Ну и туг как раз появился ты, и Роло с радостью отделался от этой ведьмы.
— А что Фиона начала делать с ним? — поинтересовался Торн. — Чего он так испугался?
Бретта пожала плечами.
— Ну, испугался, это, пожалуй, слишком. Впрочем, об этом он не говорил. Слушай, Торн, отдай Фиону работорговцу, пока не стало еще хуже. Твой отец погиб, твой дом разрушен, и все это из-за нее. Проклятая колдунья сеет вокруг себя несчастья и смерть.
В словах Бретты было немало здравого смысла. Во всяком случае, все, что она говорила, сейчас казалось Торну правильным и разумным. И все же…
— Я не могу продать женщину, которая носит моего ребенка, — сказал Торн.
— Как же, твоего… — вкрадчиво протянула Бретта. — Прогони Фиону. И все станет легко и просто.
Бретта наклонилась и нежно провела кончиком языка по губам Торна.
Торн не пошевелился, и тогда Бретта, поняв это по-своему, прильнула к нему теснее.
Он не хотел Бретту, но в его теле накопилась невыплеснутая страсть к Фионе. Когда язык Бретты снова коснулся губ Торна, они раскрылись, впуская его внутрь. Руки Торна как бы сами по себе, не слушая хозяина, обняли тело Бретты и стали гладить. «Ах, если бы это была Фиона!» — невольно подумал Торн.
Бретта была высокая, светловолосая красавица, мечта любого викинга. Такие девушки, становясь женами, легко рожают детей, а в случае опасности встают рядом со своими мужьями с оружием в руках.
И все же в глазах Торна она не могла сравниться с темноволосой, большеглазой Фионой.
Бретта сунула руку под мех, укрывавший Торна. Торн не хотел Бретту, но он был мужчиной, и тело его не всегда подчинялось разуму. К тому же у него так давно не было женщины.
Бретта удовлетворенно замычала, почувствовав, как нарастает желание Торна.
— Тебе не нужно ничего делать, — шепнула она на ухо Торну. — Я все сделаю сама.
Бретта откинула меховую шкуру, задрала рубаху Торна и прижалась к его обнаженным бедрам, подняв до пояса и свое платье.
Торн ощутил жар ее тела, влажную расщелину между ее ногами, но все это не пробуждало в нем настоящего желания. «Ах, если бы на месте Бретты была Фиона!» — подумал он снова. Околдован или нет, но он хочет только одну женщину на свете — Фиону.
— Давай же, — шепнула Бретта. — Я хочу подарить тебе свою девственность.
Прежде чем Торн успел сказать, чтобы Бретта убиралась прочь, он увидел лицо Фионы, появившейся в дверях спальни. Глаза ее были полны слез и страдания.
Торн резко повернулся, скидывая с себя Бретту, но было уже поздно, Фиона убежала.
— Убирайся, — прорычал Торн, чуть ли не вышвыривая Бретту из спальни. — Я не хочу тебя, — добавил он ей вслед.
Бретта обернулась и зло крикнула, уходя:
— Делаешь вид, что предпочитаешь подстилку мое го брата? Врешь, ты только что хотел меня. Ты был у меня в руках. Я знаю, что такое желание мужчины.
Торн захлопнул дверь и яростно заходил по комнате, не обращая внимания на болевшую рану. Он с силой ударил себя кулаком по раскрытой ладони и отправился искать Фиону.
В зале было пусто. Наконец Торн разыскал в углу Тиру и спросил ее, где Фиона.
— Не знаю, — ответила Тира. — Я была на кухне. Что-то случилось?
Торн не ответил и вышел на двор, на прохладный сентябрьский ветер.
Фиону он разыскал в загоне для скота, где она лежала, уткнувшись лицом в кучу сена. Он дотронулся до ее плеча, но она резко отпрянула.
— Не касайся меня! Дай мне уйти! — неистово закричала она. — Я не желаю оставаться под одной крышей с твоей любовницей!
Фиона была в ярости.
— Ты простудишься. Пойдем в дом.
— Нет! Как ты мог?
— Ничего не было, Фиона. Это совсем не то, что ты думаешь.
Она окинула его холодным, презрительным взглядом.
— Вот как? Разве ты не сам позвал Бретту, чтобы она утоляла твою похоть после того, как я тебе в этом отказала?
— Нет. Я не звал Бретту. Я не хочу ее. Твои чары слишком сильны, Фиона. Кроме тебя, я не хочу ни одну женщину. И если бы ты пришла минутой позже, то увидела бы, как я выставляю Бретту вон из своей спальни.
Он потянул Фиону к себе. Та сопротивлялась, колотила его по плечам своими маленькими кулачками. Внезапно Торн отпустил ее, потому что спину его пронзила острая вспышка боли. Боль исказила его лицо, а когда Торн повернулся спиной, Фиона увидела на его рубашке кровавое пятно.
— Господи, что ты наделал?
— Ерунда, — сквозь зубы ответил Торн.
— Твоя рана вновь кровоточит. Что ты сделал? — Ничего, я же сказал.
— Пойдем в дом. Мне нужен ларец с лекарствами.
Торн не двинулся с места. Он не мальчик, чтобы им командовали. Но когда Фиона мягко взяла его за руку, он покорно пошел вслед за ней, смирив свою гордость. В спальне он прилег, а Фиона стала рыться в прихваченном по дороге сундучке.
— Подними рубаху, — сказала она.
Фиона посмотрела на обнаженное тело Торна и, схватив меховую шкуру, прикрыла Торна до самого пояса.
— У тебя опять открылась рана, — сказала она, осмотрев спину Торна. — Кровоточит, но я надеюсь, что ничего серьезного. Сейчас я наложу на нее мазь и свежую повязку, это должно помочь.
— Я же говорил, что это пустяки, — равнодушно заметил Торн.
Он лежал лицом вниз и медленно начал переворачиваться на спину, но Фиона удержала его: — Лежи тихо.
Торн почувствовал, как Фиона намазала его кожу прохладной мазью и туго перевязала.
