Капитан Аргоси взглянул на Тару.
– Вы помните моих молодых веселых сержантов? Один из них, Калпепер, убит на прошлой неделе в короткой схватке с отрядом, которым командовал Дикий Кот, помощник Оцеолы. А второй ранен. Слава Богу, легко.
Да, Тара помнила славного, любезного малого, полного жизни. Теперь эту жизнь у него отняли. Капитан продолжал:
– Оцеола, удачно избежав несколько расставленных для него ловушек, направил послание нашему генералу Клинчу. Он пишет, что у него, как и у белых, есть ружья, порох и свинец. Белые будут биться до последней капли крови, и он тоже.
– Ужасно! – Тара отодвинула от себя тарелку. – Но Джаррет… При чем здесь Джаррет?
– Только Джаррет может повидать Оцеолу. Поговорить с ним.
«Оцеола! Сколько еще раз мне придется слышать это имя! Да будь он проклят! Я сама повесила бы его! Своими руками…»
Тара едва не разрыдалась. Бедный сержант Калпепер!.. А сколько еще таких?.. В эту минуту в ней вспыхнула острая неприязнь к Джеймсу, Наоми и Мэри. Даже к их детям… Но тут же Тара одернула себя: они ведь тоже страдают, могут немало поведать о смертях и лишениях…
Обед подошел к концу, но к блюдам почти никто не притронулся. Дживс, как обычно, предложил мужчинам подать сигары и бренди в библиотеку, куда те и направились.
– Надеюсь, Джаррет, – печально сказала Тара вдогонку мужу, – что ты по крайней мере подождешь до утра. А вам, капитан Аргоси, желаю не погибнуть, не дай Бог, под пулями.
Слезы душили ее, она выбежала из столовой в сад.
Уже стемнело, было холодно и неуютно. Тара кружила по, дорожкам, чтобы немного согреться.
Ее вдруг пронзила страшная мысль, что счастье, еще не начавшееся, уже безвозвратно ушло и Джаррет не вернется из своей поездки… Нет! Лучше думать совсем о другом… Но о чем? О том, что ждет ее в Бостоне?..
– Конечно же, она здесь! Где же еще охладить разгоряченную голову? – услышала Тара и обернулась.
Роберт!
– Вы угадали, дорогой. Я действительно как в огне. Мне безумно жаль Джеймса. Я боюсь за Джаррета. И злюсь на него. Ведь он не один знаком с Оцеолой. И все равно ему ни в чем не убедить его! Джаррету не удастся прекратить войну! Это все так нелепо… Зачем же ему рисковать?
– Но, дорогая Тара, командование просит Джаррета связать их с вождем Оцеолой. Джаррет не может отказать, тем более что это поручение передал ему Тайлер.
– Не знаю, Роберт… Это гадко, но мне сейчас противен Тайлер! Не могу простить ему смерть сержанта… И то, что он выбрал именно Джаррета для своего безнадежного поручения… – Она остановилась. – То, что я говорю, плохо, верно? Знаю… Лайза никогда бы не сказала ничего такого!
– Она была бы расстроена не меньше, чем вы, – возразил Роберт. – Как и любая женщина.
– Почему вы так уверены?
– Я знал ее всю жизнь. С самого рождения.
– Как?
Увидев неописуемое изумление Тары, Роберт спросил:
– Разве Джаррет никогда не говорил вам? Вы и правда не знаете?
– Боже! Что, я должна знать?
Он улыбнулся.
– Ничего особенного. Просто Лайза – моя родная сестра.
– Сестра?
– Что в этом удивительного? Я последовал сюда за ней и Джарретом, когда тот прикупил тут земли. И вскоре подружился с ним.
Голова у Тары шла кругом. Сколько же еще неожиданного, но так или иначе связанного с Джарретом, предстоит ей узнать от других? Возможно, Джаррет случайно не сказал ей об этом. Но подобная случайность – свидетельство его отношения к жене. Он не считает нужным делиться с Тарой ничем… кроме постели… Уважая жену, не станешь скрывать от нее решительно все!
Черт побери этого Джаррета! Ведь она могла Бог знает что наговорить Роберту о его сестре. Если уже не наговорила… Во всяком случае, показала себя ревнивой дурой, бездушной эгоисткой, напрочь забывшей о том, что Лайза, которую она считает своей соперницей, давно уже истлела в земле…
Подойдя к дому, они увидели мрачного Джаррета.
Он крепко схватил Тару за руку.
– Весьма рад убедиться, дорогая, что тебе не придется тосковать в мое отсутствие.
– Джаррет… – мягко урезонил его Роберт.
Тара, охваченная яростью, вырвала руку. Да как он смеет? Это уж слишком! Такие грязные подозрения!..
Повинуясь внезапному импульсу, она ударила Джаррета по щеке, распахнула дверь и помчалась к себе в комнату.
Тара стояла у окна, глядя в темный сад, и не могла даже плакать. Она была оскорблена за себя и за Роберта. Ведь с первой минуты их знакомства, еще там, в Новом Орлеане, он желал им только хорошего. Роберт честен, предан, доброжелателен! И этого человека, своего лучшего друга, Джаррет посмел заподозрить… Как мерзко!
– Как ты смел, – крикнула она, услышав, что вошел Джаррет, – как ты смел обвинить нас в чем-то?.. Сам даже не удосужился мне сказать, кто такой Роберт!
– И кто же он такой? – прозвучал холодный голос.
Тара посмотрела в его непроницаемые глаза, сейчас особенно жестокие. Безнадежно жестокие.
– Твой шурин!
– Ну и что?
– Ничего! Но зачем было скрывать? Неужели я не стою ни одного откровенного слова? Почему все узнаю от других? Мало ли что я могла наговорить ему о Лайзе! Задеть его братские чувства…
– Я не собирался скрывать это от тебя. Однако твоя жизнь – сплошная тайна. Не так ли?
– А твоя – сплошные компромиссы, попытки угодить и белым, и краснокожим.
– Замолчи!
– Не стану молчать! Особенно сейчас, когда ты опять уезжаешь.
– Я должен ехать, пойми наконец!
– Почему всегда ты? Но кто же ты такой? На чьей стороне? Ты не можешь принять ни одну из, сторон! Но посередине места нет! Что же с тобой будет, несчастный?
– Перестань! Мне не впервой улаживать конфликты и кое-что уже удавалось.
– Ты будешь уговаривать этого убийцу Оцеолу прекратить сопротивление? Он плюнет на тебя!
– Я должен это сделать. Ради тех и других… Обязан!
– Думаешь, он послушает тебя и покорно отправится со своими соплеменниками на запад? Жить на бесплодных землях и умирать от голода?
– Тара… – угрожающе начал Джаррет.
Но она не могла остановиться.
– Тогда будьте готовы к тому, мистер Маккензи, что, сказав «а», придется сказать и «б». И если Оцеола не послушается, перестаньте его считать своим другом. И его соратников тоже… Прекратите торговать с ним, как делаете до сих пор, о чем мне рассказывала ваша невестка. – Тара перевела дыхание. – И какая глупость и безумие посылать к нему вас, его друга. Нужно отправить того, кто согласится убить его, оказавшись рядом с ним! Вот что нужно!
– Если сделать так, как ты говоришь, Оцеола превратится в мученика, во имя которого сотни и тысячи пойдут на смерть.
– И пускай!.. Джаррет, не ходи к нему, не унижайся! Вспомни, ты сам говорил, что десятки плантаций разорены, много людей убито!
