— Ну, это не совсем так, — возразил Чанс. — Теперь ты миссис. Миссис Уокер.
— Пожалуйста, не напоминай мне об этом. — Фэнси бросила на него исполненный ненависти взгляд.
Чанс вздохнул:
— Когда вчера вечером я согласился заключить перемирие, я надеялся, что к утру ты поймешь, насколько нелепа эта идея. — Поднявшись с кровати, он надел китайский шелковый халат бордового цвета. — Если мы и сегодня будем воевать, мне хотелось бы предварительно позавтракать. Кстати, — он отвернулся к умывальнику, — тебе тоже было бы намного приятнее начинать боевые действия, умывшись и причесавшись. — Его рот скривился в усмешке. — Насколько я знаю, женщины редко обходятся без этого.
— Ты так много знаешь о женщинах? — саркастически спросила Фэнси. — Странно. Никогда бы не подумала.
Чанс не ответил и с силой дернул за бархатный шнур от звонка, чтобы слуги принесли завтрак. Решив, что его слова не лишены смысла, Фэнси нашла свой пеньюар и поспешно набросила его на себя. Одевшись, она почувствовала себя значительно лучше. Затем, поступая так, как советовал Чанс, она умылась и причесалась. Когда она наконец отошла от умывальника, Чанс, который все это время наблюдал за ней, стоя у кровати, занялся своим туалетом. Глядя на то, как он умывается, яростно разбрызгивая воду по полу, а затем быстро причесывается, Фэнси в который раз подумала о том, каким обаянием наделен ее муж. Может, ей следует быть более снисходительной к нему… Нет, об этом не может быть и речи! Вновь вспомнив, что она попала в безвыходное положение именно потому, что поддалась очарованию Чанса, Фэнси решительно отвернулась от него.
— Я признаю, что в том, что произошло ночью, виновата только я, — запальчиво сказала она. — Мне не надо было…
— Поддаваться моим чарам? — перебил Чанс, и его голубые глаза озорно блеснули.
Фэнси с ненавистью посмотрела на него.
— Именно так, — процедила она сквозь зубы. — Больше это не повторится.
— Ты уверена? — Чанс начал подходить ближе.
— Стой, — сказала Фэнси, вытягивая вперед руку, словно пытаясь удержать его. — Не двигайся. Чанс остановился.
— Знаешь, почему это больше не повторится? — продолжала Фэнси. — Потому что сейчас ты дашь мне слово джентльмена, что не будешь искать близости со мной, пока я не свыкнусь с мыслью о том, что я — твоя жена.
— Что? — Чанс пораженно посмотрел на нее. — Я должен обещать, что не трону тебя?
— Дать слово джентльмена, — кивнула Фэнси.
— А если я откажусь? — Судя по тону, Чанс именно так и собирался сделать.
— Тогда ничто не помешает тебе снова затащить меня в постель силой, или… — Фэнси на мгновение замялась и покраснела, — или ты используешь иные средства, вроде тех, к которым прибег этой ночью. Но в любом случае результат будет одним — я возненавижу тебя, и надежды на счастливую совместную жизнь не останется.
— Интересно. — Чанс, прищурившись, рассматривал Фэнси. — Я могу затащить тебя в постель, но если я это сделаю, ты меня возненавидишь.
Фэнси снова кивнула. Чанс усмехнулся:
— Ты, по-моему, и так ненавидишь меня. Так что я ничего не потеряю. А что приобрету? Бессонные ночи в холодной постели?
— А мое уважение? — Фэнси нерешительно взглянула на него.
— Для меня оно не имеет большого значения, милая женушка.
— Очень жаль, — сказала Фэнси, гневно сверкнув глазами. — Ты хитростью и обманом заставил меня стать твоей женой — так какие же чувства я должна теперь испытывать к тебе, кроме отвращения и ненависти? А ведь я прошу совсем немногого. Мне лишь хочется, чтобы мы научились находить общий язык и уважать друг друга.
Фэнси сказала совсем не то, что Чанс хотел от нее услышать, однако ее слова заставили его задуматься. Не желая отказываться от любовных утех, особенно после прошедшей ночи, Чане в то же время понимал, что Фэнси во многом права. В конечном счете, проведя несколько ночей один, он ничего не потеряет, а приобрести может многое.
— И сколько же я, по-твоему, должен буду держать этот обет?
— Что ты имеешь в виду?
— Как что? — Чанс нетерпеливо взглянул на Фэнси. — Допустим, я согласился дать тебе слово джентльмена. Как долго я не должен искать близости с тобой? Неделю? Месяц? Год?
Фэнси нервно сглотнула, не веря, что Чанс воспринял ее предложение всерьез.
— Не знаю, — ответила она. — Это будет зависеть от того…
— Когда ты перестанешь ненавидеть меня, — перебил Чанс.
Фэнси кивнула.
— Пожалуй, мне придется ждать, по меньшей мере, лет десять, — произнес Чанс. — Но к сожалению, такой срок меня не устраивает. Терпеть больше месяца я не намерен. Итак, — продолжил он уже более жестко, — я даю тебе слово джентльмена, что в течение месяца не буду искать близости с тобой. Но спать мы будем вместе.
Фэнси уже открыла рот, чтобы возмутиться, но Чанс остановил ее.
— Нет, — резко сказал он. — Больше я спорить не буду. Соглашаюсь принять твои условия на один месяц. Не требуй от меня большего; тогда я не соглашусь и на это.
Резкость, с которой говорил Чанс, вызвала у Фэнси негодование, и она с трудом удержалась, чтобы не сорваться. Все-таки она добилась желаемого — по крайней мере на некоторое время.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Значит, месяц.
— Но спать мы будем вместе, — повторил Чанс. Фэнси поморщилась, но спорить не рискнула. Чанс наверняка бы не уступил.
— Хорошо, я согласна.
Чанс кивнул.
— Тогда будем считать, что соглашение вступает в силу, — сказал он. — Теперь целый месяц…
Внезапно раздавшийся стук в дверь не дал ему договорить. Пробормотав проклятие, Чанс пошел открывать. Потратив некоторое время на поиски ключа, он подошел к двери и открыл ее.
— В чем дело? — спросил он, отступая на шаг и пытаясь разглядеть стоявшего перед ним человека.
— Если не ошибаюсь, вы звонили, сэр. — За дверью стояла Энн Клеммонс. Гостей на свадьбе оказалось очень много, и ей пришлось помогать обслуживать их. Сейчас она держала в руках большой серебряный поднос с завтраком. Резкие слова Чанса испугали ее, и она смотрела на него робко и неуверенно.
Увидев служанку, Чанс улыбнулся.
— Извините, — сказал он, отступая на шаг и впуская Энн в комнату. — Я совсем забыл. Пожалуйста, заходите. Поставьте поднос вот сюда, на столик.
Наклонившись, чтобы поставить поднос, Энн опустила голову, и ее взгляд упал на босые ноги Чанса. Заметив, что на правой ноге у Чанса шесть пальцев, она вскрикнула и уронила поднос.
— Господи, — тихо прошептала она, широко раскрыв глаза и глядя на Чанса так, будто он был дьяволом во плоти. — Я всегда боялась этого — он жив!
Закрыв рот рукой, Энн выбежала из комнаты. Проводив ее удивленным взглядом, Чанс посмотрел на лежавшую на полу посуду, покачал головой и закрыл дверь.
