Выругавшись про себя, он вышел из зала и поднялся в башню. Кайра лежала на шкуре перед камином, золотистое платье облегало соблазнительную фигуру, яркие блики пламени играли на ее волосах. Как она не похожа на Алесандру!
Страстная, темпераментная, жизнелюбивая, смелая до безрассудства, готова взорваться по малейшему поводу, высказать то, что у нее на уме. Алесандра же была нежной, тихой, улыбчивой, ловила каждое его слово.
Ему пришлось оставить свою кроткую жену, и она попала в лапы Кинси Дэрроу, как ягненок к мяснику. Воспоминания о ней тают, и когда исчезнут совсем, он Предаст ее, предаст клятвы, принесенные ей, а для мужчины нет большей пытки, чем жить с чувством вины.
Нет, он не предаст свою жену, а случившееся тут не имеет значения.
Кайра не поворачивалась, хотя и знала, что он в комнате.
— Дэрроу ушел, верно? — наконец спросила она.
Еще бы ей не знать. Она умна, разбирается в стратегии и маневрах, поскольку выросла в тени Эдуарда.
— Итак, — сказала она, не дожидаясь ответа, — вам тоже нельзя откладывать, а ты сам понимаешь, что я не могу оставаться в замке после твоего отъезда. У меня есть родственники по материнской линии, живущие недалеко от Стерлинга. Тетки, дядья, кузены и кузины. Я должна уехать, и лучше сегодня.
— Миледи, уже ночь на дворе.
— Значит, я смогу незаметно выбраться из замка. Если уж путешествовать, то не привлекая к себе излишнего внимания.
— И как ты намерена путешествовать?
— С осторожностью, разумеется. Под видом паломницы, в сопровождении одного или двух слуг.
— Ты рассчитываешь беспрепятственно преодолеть значительное расстояние, когда несколько армий прочесывают города, леса и деревни?
Кайра грациозно поднялась и встала перед ним, сложив руки на груди.
— А тебе какое дело? Ты сказал, чтобы я не питала любви к тебе. Значит, и ты не должен заботиться о моем благополучии.
— Или твоем местонахождении.
— Что? О да, конечно. Ты же мне не доверяешь. Ведь я собираюсь предать тебя, Уоллеса, де Морея и вашу компанию мятежников.
— Когда придет время, я обо всем позабочусь.
— С чего бы? Неужели тебя волнует мое будущее?
— Я не могу подвергать своих людей риску.
— Я уже говорила…
— Тебе ничего не стоит солгать.
— Ты же видел…
— Дэрроу не единственный англичанин в округе.
— Я не собираюсь никого предавать. Я только пытаюсь выжить!
— Кажется, ты еще не умерла. И я не позволю тебе уехать, чтобы тебя подстрелил какой-нибудь фуражир, едущий к месту сражения.
— Большинство мужчин не станут убивать одинокую женщину.
— Многие, находясь вдали от дома и пользуясь возможностью, непременно пристанут к одинокой женщине. Ведь король Эдуард объявил, что шотландцы нуждаются если не в истреблении, то в улучшении породы.
Кайра проигнорировала выпад против короля.
— Да, я рискую, но это мой риск и мое дело.
— Нет, — отрезал Аррен.
— Я должна…
— Ты ошибаешься. Это касается не одной тебя. Я позабочусь обо всем.
— Позаботишься? Вам предстоит битва. Вы можете победить, но вас могут и разбить. Не дай Бог, ты погибнешь. — Кайра шагнула вперед, не сводя с него сверкающих глаз. — Ты сказал, что пришел отомстить мне. За гибель жены, которую я даже не знала. Вы отомстили, и вы получили удовольствие, сэр, справедливость восторжествовала, и можете собой гордиться.
Взгляд укоризненный, тон резкий и вызывающий.
Аррен чувствовал стыд. Вину. И злость.
Он хотел ударить ее, встряхнуть, сказать, что она не испытала и сотой доли его горя. Но, схватив Кайру за плечи и осознав, что ему лучше не прикасаться к ней, он тут же отшвырнул ее от себя. Она упала на постель, ошеломленная, задохнувшаяся, однако невредимая.
— Справедливость, миледи? Восторжествовала? Отнюдь!
Моя жена превратилась в горсть пепла. Ничто не может возместить такой потери. Что же касается вас, миледи, то вы уедете, когда я сочту возможным. И путешествовать вы будете либо под моей защитой, либо не будете вообще.
Дрожа от ярости, он повернулся и вышел из комнаты.
* * *
Уже рассвело, Кайра не знала, когда начала плакать, но, судя по всему, давно, потому что устала от слез и чувствовала себя ужасно одинокой. Сначала она пыталась бороться с ними, потом яростно заявила себе, что может плакать, затем поклялась, что никогда больше не прольет ни слезинки и уж тем более не подаст виду, что плакала из-за него. А ведь он предупреждал, чтобы она не влюблялась в него. Как же ее угораздило? Наверняка его казнят за измену, а она лежит тут, ждет его возвращения, мечтает, чтобы он был рядом, хочет услышать его голос, ощутить прикосновение.
Сама виновата. Дразнила его, флиртовала со всеми, спорила, пока не вывела из себя. Но ей хотелось, чтобы он дал ей то, чего не может дать.
Когда он вечером пришел в комнату, она считала, что полностью владеет своими чувствами и рассудком. Готовится сражение, дорога каждая минута, пора расставаться, и нужно сделать это достойно. Лучше она уедет сама, чем будет смотреть ему вслед! И не важно, что там говорит святой отец. Аррен никогда не предлагал взять ее с собой.
Поэтому, когда он появился, Кайра все ему выложила.
Он не согласился, она вспылила, он пришел в ярость.., и был таков.
Наверняка помчался к Элизабет, с которой танцевал вчера. Мужчине не требуется особого поощрения, чтобы искать общества женщины.
Хватит думать о нем и мучить себя!
Но как это сделать?
Может, он решил доказать, что она, Кайра, ничего не значит для него? Господи, зачем это доказывать?
Ее мучительные размышления прервал стук в дверь. Она тут же встрепенулась, что было очень глупо, поскольку Аррен никогда не стучал.
Если не он, то кто же?
— Кто там?
— Ингрид. Вы одна, миледи?
— Как перст. Входи.
Влетев в комнату, горничная замерла, уставившись на хозяйку. Глаза широко открыты, пальцы нервно теребят косу, переброшенную на грудь.
— Миледи!
Кайра села на постели.
— В чем дело?
Ингрид побледнела, затем вспыхнула ярким румянцем.
— Ингрид! — Вскочив, Кайра схватила горничную за плечи. — Что произошло?
— Свен! — выдавила та.
— Свен? — Ах да. Один из воинов Аррена. Здоровенный детина ростом с небольшой дом.
Кайра внимательно оглядела служанку. Платье на ней то же самое, в котором она была вчера. К нему прилипла солома. Или сено. Клочья застряли и в волосах.
— О Господи! Неужели он?.. Ублюдок! Ничего, отец Корриган ему задаст.
— Нет, нет, миледи! — в ужасе вскричала Ингрид.
— Ты хочешь сказать, он не…
— Нет! Да! Он сделал это, но.., я сама хотела.
— О-о!
— Миледи! Он попросил меня выйти за него замуж!
