— Миледи, разрешите пригласить вас на танец, — услышала она голос герцога Оксфордского.
— Милорд, прошу меня извинить, но я уже обещала танец моему деверю.
Блайд не собиралась танцевать с этим наглецом.
— Тогда я приглашу вас позднее, — сказал Оксфорд и откланялся.
Мне он не нравится, — шепотом сказала Блайд герцогу и герцогине Ладлоу. — Дедушка, позови, пожалуйста, Седрика, а то получится, что я солгала.
Заметив жест герцога, Седрик тут же подошел и поклонился Блайд:
— Как дела у моей дорогой невестки?
— Все в порядке, благодарю, — ответила Блайд. — Ты потанцуешь со мной?
— С удовольствием, миледи, — ответил Седрик, и его темные глаза странно заблестели.
— А где леди Сибилла?
— Неужели тебя это действительно интересует?
Этот вопрос удивил Блайд.
— Конечно, меня интересует Сибилла, — сказала она. — Ведь она моя невестка.
— Ты невероятная лгунья. — Седрик шутливо погрозил Блайд пальцем.
Она рассмеялась.
— А где твоя шпага? Без нее я с трудом узнала тебя.
— Помимо фехтования, я занимаюсь и другими делами.
— Конечно, ведь человек также должен есть и спать.
В ответ Седрик рассмеялся.
— Теперь моя очередь танцевать с этой очаровательной женщиной, — раздался голос сзади.
Блайд обернулась и увидела Джеффри. Она не смогла сдержать улыбку, когда Седрик вложил ее руку в руку брата.
— Как поживает моя любимая невестка? — спросил Джеффри.
— Очень хорошо, — ответила Блайд. Она посмотрела направо и, увидев, что муж неодобрительно смотрит на нее, едва не оступилась. Почему его так рассердило то, что она танцевала с Джеффри?
Роджер отвернулся и решительно направился в ту сторону, где танцевала леди Рода. Блайд почувствовала, что при виде этой рыжеволосой красотки в объятиях мужа ее сердце начинает сжиматься.
— Пожалуйста, отведи меня к моей сестре, — попросила Джеффри Блайд и остановилась.
— Ты плохо себя чувствуешь? — забеспокоился тот.
— Сегодня был трудный день, и я устала, — вымученно улыбнулась Блайд.
— Хочешь, я позову Роджера?
— Нет, я хочу побыть с сестрой.
Добравшись до Блисс, Блайд схватила ее за руку. Впервые прикосновение сестры не принесло ей облегчения.
Ты можешь отвести меня.в мою комнату? — в отчаянии попросила она., .
— Не нужно так нервничать из-за этого. — Блисс кивнула в сторону танцующих Роджера и Роды. — Кроме того, никто не может покинуть зал без разрешения королевы.
— Беременность сделала меня очень нервной, — сказала Блайд.
Блисс на минуту задумалась, а потом сказала:
— Я попробую поговорить с королевой. Выражу ей твое сожаление. Вряд ли она станет удерживать тебя, зная, что ты себя плохо чувствуешь.
Блисс подошла к королеве, наклонилась и стала что-то шептать ей на ухо. Елизавета взглянула на Блайд и принялась искать взглядом Роджера. Что ей сказала Блисс? Блайд надеялась, что королева не станет устраивать скандал, хотя, судя по слухам, эта слабость была не чужда царственной особе.
Музыканты прекратили играть, а все придворные в напряжении стали смотреть в сторону трона. Блайд оцепенела от ужаса. Неужели Блисс рассказала Елизавете о том, что она ждет ребенка? В этот момент сестра подмигнула ей.
— Идея, подойди ко мне вместе с женой, — приказала Елизавета.
Роджер подошел к Блайд и подвел ее к трону.
— Поздравляю, мой парящий орел, — сказала Елизавета. Роджер был совершенно сбит с толку и хотел что-то сказать, но королева не дала ему такой возможности.
— Поздравляю также и молодую герцогиню Иденскую, — продолжала Елизавета. — Она носит наследника.
Все придворные вежливо зааплодировали. Блайд с опаской посмотрела на мужа, но тот уже сумел придать своему лицу выражение невозмутимости.
— Ты не должен был скрывать от меня эту приятную новость, — сказала королева.
Роджер поднял руку Блайд, дотронулся до нее губами и ответил:
— Я никогда не скрываю от вас никаких новостей, ваше величество, — солгал он. — Срок еще небольшой, и мы хотели быть более уверенными, прежде чем делать объявление.
— О, моя дорогая. — К ним быстро приближалась бабушка Чесси. Она обняла по очереди Блайд и Роджера и повернулась к мужу: — О, Талли, я еще слишком молода, чтобы становиться чьей-то прабабушкой!
Все, включая королеву, засмеялись, услышав слова герцогини Ладлоу. Только Блайд и Роджер даже не улыбнулись.
— Чесси, когда человек живет очень долго, возможны самые разные вещи, — сказала Елизавета и повернулась к Роджеру: — Из-за ребенка твоя жена плохо себя чувствует. Проводи ее в спальню и возвращайся обратно.
— Благодарю вас, ваше величество.
Роджер нежно обнял Блайд за талию и повел к выходу из зала. Придворные расступились перед ними, некоторые стали высказывать свои наилучшие пожелания.
Хотя Блайд старалась ничем не выдать своего волнения, внутренне она умирала от страха, предвидя реакцию Роджера на неожиданное известие о ее беременности. Она не верила, что муж останется таким же спокойным, когда они окажутся наедине. Об этом свидетельствовали его железные объятия.
Выйдя из зала, Роджер тут же отпустил Блайд и устремился вперед широкими и быстрыми шагами, вынуждая ее поспешно семенить следом. Когда они дошли до их комнаты, Блайд задыхалась и у нее кружилась голова.
Роджер открыл дверь и пропустил жену вперед. Блайд услышала, как захлопнулась дверь, но муж не произнес ни слова. Это было самое худшее из того, что могло произойти. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Блайд обернулась.
— Черт бы побрал Берли и твоего отца вместе с ним! — зло выругался Роджер. — Лучше бы меня повесили. Это было бы настоящим спасением.
-Аминь, — ответила Блайд, чувствуя, что не может сдержать гнев. — Если бы тебя повесили, я тоже была бы спасена.
Удивленный такой реакцией, Роджер внимательно посмотрел на жену.
— Ты сделала это нарочно, — сказал он, указывая пальцем на ее живот, — заманила меня в ловушку.
— Дай-ка подумать, как я ее подстроила, — насмешливо ответила Блайд. — Я спряталась под твоим окном, а когда появился ты, подхватила тебя на руки, отнесла в свою спальню и там лишила невинности.
— Твой сарказм неуместен, — бросил Роджер, направляясь к двери, но едва коснулся дверной ручки, как услышал дрожащий от боли голос Блайд:
— Мой сарказм не идет ни в какое сравнение с твоей жестокостью.
— Прошу прощения. Ты права, я сам загнал себя в ловушку. И совершил ошибку, не устояв перед твоей красотой.
Только слепой мог не заметить то, какой мукой исказилось его лицо при этих словах.
