Конни Мейсон - Остров соблазна

— Я не просил ее выйти за меня замуж.

— Тогда что… — У Майи сделались круглые глаза. — Ах, Ники, дрянной мальчишка! Сколько ни пытайся сделать из леди уличную девку, ничего хорошего не выйдет.

— Да, я предложил ей стать содержанкой. — Ник сел и свесил ноги с гамака. — И что такого? Я бы хорошо к ней относился. Она бы ни в чем не нуждалась. Что в этом оскорбительного? И потом, не так уж это отличается от того, как вы двое…

Ник оборвал себя, осознав, что друзья могут обидеться. Лицо Хью приобрело багровый оттенок.

— Забудьте, что я это сказал, — быстро проговорил Ник. До сих пор он никогда не изрекал фразы, которая бы так походила на извинение. Нет, он не боялся гнева Хью — тот быстро вспыхивал, но и быстро отходил, — просто ему очень нравились Хью и Майя, и он расстроился из-за того, что нечаянно обидел их. — Я ляпнул глупость.

— И к тому же это неверно, — сказала Майя. — Мы с Хью женаты, даже если больше никто так не считает. Наши сердца знают. Ты пытаешься сунуть этой девочке деньги и красивые вещи, чтобы она пустила тебя к себе в постель. Почему ты удивляешься отказу? Любой, у кого есть глаза, видит, что ей нужно твое сердце.

Осталось ли от него хоть что-нибудь после Ханны? Ник не знал. А если осталось, он не был уверен, что хочет еще раз рискнуть.

И в то же время он не мог отрицать, что испытывает нежные чувства к Еве, даже если отказывается их называть.

Ник поднялся и поставил пустой кубок на стол.

— Пойду искупаюсь.

— Возьми с собой гарпун, — крикнул Хью вслед громко топающему Нику.

Майя ткнула его локтем под ребра.

— Что? — возмутился Хью. — Мальчик явно недоволен собой. Ему полезно что-нибудь убить, а я не откажусь от свежего палтуса на ужин.

— Будет полезнее, если он себя удовлетворит, — сказала Майя, проводя рукой по его ширинке. — Ты так не думаешь?

— О, ты, как всегда, настолько же мудра, насколько и прекрасна, любимая. — Хью нежно обхватил пятерней голову жены и притянул ее к себе для долгого сладкого поцелуя. — Я говорил тебе, каким счастливым ты меня делаешь?

— Не говорил с самого завтрака.

Майя приспустила саронг[22] и обнажила для мужа коричневую грудь. Хью склонился, чтобы взять в рот ее розовато-лиловый сосок, а она принялась дразнить его через штаны.

— Ай-ай-ай, а ты очень счастливый мужчина! — сказала Майя, когда плоть ее мужа поднялась ей навстречу.

Хью рассмеялся.

— И ты умеешь делать так, чтобы я всегда чувствовал себя счастливым. Я знаю, что ты излечишь мое недовольство, любимая, но как мы можем помочь парню?

Майя выглянула из окна и мельком увидела Еву, которая выходила из гостевой спальни, одетая в красный с золотом саронг. Майя нахмурилась: девушка сутулилась и как будто не знала, что с собой делать. Хотя саронг — непривычная для нее одежда, она должна высоко держать голову. Она должна нести себя, как принцесса. Как женщина, которую любят.

И если Ник не любит Еву Апшелл, Майя не оставит его в покое, пока он не начнет пользоваться здравым смыслом, который даровал ему Господь.

— Мы не можем ему помочь, но я знаю того, кто сможет. — Майя поднялась с подушек. — Я сейчас вернусь, мой хороший. Не отвлекайся от счастливых мыслей.

Солнце ласкало руки Евы, а ветерок неприлично проскальзывал в запах свободного одеяния, которое держалось на одном плече. Молодой женщине казалось, что она стоит голая посреди дворика. Нежный шелк щекотал соски, а груди свободно раскачивались под тонкой тканью. Обычно кринолин мешал широким муслиновым юбкам прикасаться к ногам. Это же греховное одеяние скользило по бедрам и дразнило волоски в паху, когда ветер дул в нужном направлении.

Туфли глупо смотрелись с саронгом, поэтому, впервые со времен детства, Ева вышла из дома босиком. Она почти забыла, какое это удовольствие — ступать по прохладной траве, когда зеленые стебельки проскальзывают между пальцами.

Теперь Ева поняла, почему английских женщин приучили к китовому усу и проволокам, ярдам колючей шерсти и жестким кружевам. Если женское тело будет по-настоящему чувствовать одежду кожей… да женщина станет способной на что угодно!

— Какая ты хорошенькая, подруга моя!

Ева повернулась на голос Майи. Женщина шла к ней, скрипя босыми подошвами по гладким камешкам тропинки.

— Пойдем, посидим в моем саду.

Ева уселась рядом с Майей на скамейку в тени мимозы. Куст ронял на них свои маленькие цветки. Они падали вокруг женщин, словно розоватый снег. Майя посадила множество цветов, которые Ева видела впервые, а на небольшой грядке росли знакомые ей пряные и лекарственные травы: розмарин, чабрец, лаванда, «овечьи ушки».

— У вас прекрасный дом, — сказала Ева. Она никогда не видела и не представляла ничего подобного, но «Тихоход» идеально вписывался в ландшафт острова.

— Он укрывает наши головы от дождя, — сказала Майя, поворачиваясь лицом к Еве. — Здесь, на острове, мы знаем, что скоро опять увидимся, поэтому говорим друг другу правду. Так легче. Поэтому, хотя мы с тобой только-только познакомились, я буду говорить тебе правду, Ева Апшелл.

Ева скрыла удивление. В Англии прямоту Майи сочли бы до неприличия навязчивой и неуместной, но здесь ее поведение казалось совершенно естественным.

— Хорошо. Какую правду вы хотите мне сказать?

— Кто-то причинил тебе боль.

— О чем вы говорите?

— Твои шрамы, — сказала Майя. — Я увидела края рубцов, когда ты повернулась, чтобы посмотреть на мои травы. Причудливые английские одежды их скрывают, но в платье островитянки ты такая, какая есть. Кто-то порезал тебя, да?

Ева опустила глаза.

— Меня пороли.

Майя обхватила ладонью подбородок Евы и заставила ее посмотреть на себя.

— Меня тоже. — Она повернулась, чтобы показать Еве длинные полосы на коричневом плече. — Но не опускай глаз, девочка. Нам стыдиться нечего. Пусть будет стыдно мужчине, который держал кнут.

Ева не заметила на ее лице и тени смущения. Но и горечи в ее черных глазах не было.

— Как вы это пережили?

— Любовь, — просто ответила Майя. — Хью забрал меня от человека с кнутом и любил так, что больше ни для чего не осталось места. Думаю, Николас может сделать для тебя то же самое.

Ева сложила руки на коленях и машинально погладила большим пальцем костяшки другой кисти. «Если он способен любить».

— Ты любишь нашего Ника?

Ева резко выдохнула.

— Это настолько очевидно?

Если об этом знает Майя, то, конечно, знает и Ник. Майя кивнула.

— Как маргаритка за солнцем, твои глаза следуют за ним повсюду. А как же? — продолжала Майя, как будто Ева подтвердила ее догадку. — Он красивый, молодой, богатый и трудолюбивый. И я подозреваю, что у него чудесный конец…