В ее глазах мелькнул огонек вины. Но в следующее мгновение погас. Однако меч в ее руке, дрогнул, и его кончик поцарапал Рэнду кожу.
Мириел вздернула подбородок, но ее бравада получилась фальшивой, и Рэнду стало ее почти жаль. Почти.
– Что ты с ним сделал?
Рэнд моргнул. С ним? Мириел знала, что ее служанка мужчина? Когда она обращалась к Сун Ли как к женщине, это был еще один ее обман?
– С кем?
– Сун Ли! – нетерпеливо произнесла она.
– Сун Ли? – Он нахмурился. – Сун Ли? – Рэнд был так взбешен, что Мириел все знала о Сун Ли, что все его волнения о ней были бессмысленными, что в своей ярости ему захотелось ринуться вперед и насадить себя на ее меч. – Ты говоришь о своей служанке?
Хотя он и не мог этого видеть, он был готов поклясться, что ее щеки покраснели.
– Ты бы не понял, – неуверенно произнесла Мириел.
– Да! – резко воскликнул он, не сдерживая гнева. – Я бы не понял, как, невинная девушка может по своей воле спать со стариком, одетым как ведьма.
– Я никогда с ним не спала!
Он уже не выбирал слова, злобно выдыхая:
– Без сомнения, ты была слишком занята, чтобы спать.
Он бы не удивился, если бы она проткнула его насквозь, но вместо этого она убрала меч и влепила ему пощечину.
Рэнд застонал, покалеченное лицо заныло.
Ее голос перешел на хриплый шепот:
– Ты знаешь лучше – ты, сукин сын…
– Да. – Он уже жалел о сказанном. Ведь Мириел досталась ему девственницей. – Знаю. – Он вытер кровоточащие губы тыльной стороной руки. – Если ты и об этом мне не солгала.
Она замахнулась, чтобы снова залепить ему пощечину, но он схватил ее за запястье.
– Послушайте, миледи, – буркнул он. – Мне надоели ваши колотушки и ваша ложь.
– Моя ложь? А как насчет твоей лжи? – прошипела Мириел. – Разве не ты представился сэром Рэндом Морброхом? Не ты говорил, что приехал в Ривенлох ради меня? Не ты утверждал, что без чувств упал в общей свалке? А как насчет «Мириел, я люблю…»?
Мириел умолкла, не в силах продолжать. Рэнд прищурился.
– Это не ложь, Мириел. Клянусь. – Она попыталась высвободить руку, но он удержал ее. – Клянусь, я люблю тебя. – Он судорожно сглотнул и увидал слезы в ее глазах. – И, благодарение Богу, люблю до сих пор.
Мириел, как ни старалась, не сдержала рыданий.
Используя искусство концентрации, которому ее научил Сун Ли, Мириел несколько раз мысленно повторила, что слова Рэнда – это попытка ею манипулировать. Манипулировать. Манипулировать.
Однако ее подбородок начал дрожать, а рука, державшая меч, ослабла. По щекам покатились горячие слезы.
– Почему я должна тебе верить?
– Посмотри на меня, – прошептал Рэнд. – Посмотри мне в глаза.
Мириел приказала себе не смотреть на Рэнда, но это оказалось выше ее сил. Она ужаснулась, увидев дело своих рук. Мириел с трудом заставила себя посмотреть Рэнду в глаза.
– Да, я тебе солгал, – сказал Рэнд. – У меня нет ни имения, ни титула. Я не участвовал в турнире. В Ривенлох приехал охотиться за Призраком, а не ухаживать за тобой. О том, что плохо владею мечом, тоже солгал. Но то, что я люблю тебя всем сердцем, чистая правда. И что всегда старался тебя защитить – тоже. Я думал, что Сун Ли для тебя опасен, и хотел его обезвредить, хотя знал, что ты мне этого не простишь.
Мириел отвела глаза. А может, он снова хочет ее обмануть? Да, он смотрит на нее с обожанием. Но ведь и она может притвориться влюбленной.
Словно прочитав ее мысли, Рэнд отпустил ее руку и с горьким изумлением спросил:
– Боже правый! Ты никогда не любила меня?
Мириел промолчала. Если она скажет, что любила, он снова может ее обмануть.
Поскольку Мириел не ответила, Рэнд сказал:
– Понятно. – И горько усмехнулся: – Тогда ты притворяешься лучше, чем я, миледи.
Мириел нахмурилась. Она не могла позволить ему поверить в это. Она действительно любила его. Действительно.
Поскольку она не отвечала, Рэнд произнес:
– Сун Ли в темнице. Я не причинил ему вреда. – И добавил: – Может, он и мастер китайских боевых искусств, но он тщедушный старик.
Слезы текли по его щекам. Мириел выпалила:
– Я в самом деле любила тебя! – И тут же, пожалев, добавила: – Раньше.
Рэнд пристально взглянул на нее, не зная, верить ей или нет.
– В самом деле?
Боже правый, как это у нее вырвалось? Сун Ли учил ее совсем другому. Учил быть сильной, спокойной, неустрашимой, сосредоточенной. Как и положено совершенному воину.
В данный момент она растеряла все эти качества. Ее энергия расходуется зря, словно солома, уносимая ветром, ее мысли беспорядочны, а ее ци…
Мириел решительно вытерла слезы и сжала рукоять меча, собирая волю в кулак.
Что бы сделал на ее месте Сун Ли? Она так нуждалась в эту минуту в его мудром совете.
– Умоляю, не мучай меня, миледи. Поцелуй или убей. Но не заставляй ждать.
Мириел чувствовала, что у нее не хватит воли, чтобы убить Рэнда. Может, он и притворщик. И мошенник. И грубиян. Обманщик. И ничтожество. И лгун.
Но она любит его.
И, говоря по справедливости, кто она такая, чтобы его судить?
Разве она не лгала ему, не обманывала, не вводила в заблуждение, не манипулировала им, чтобы к чему-нибудь принудить? Она не имеет права наказывать его за его грехи, поскольку виновата не меньше, чем он.
Мириел вздернула подбородок, сделала глубокий вдох и внимательно посмотрела на Рэнда.
Искренне ли ее любит Рэнд ля Нуи?
Сейчас она это проверит.
Мириел отбросила меч, подошла к Рэнду и взяла его обезображенное лицо в свои ладони, чтобы запечатлеть на нем поцелуй.
Губы Рэнда были раздуты и покрыты порезами, и запах запекшейся крови тяжело ударил ей в нос. Но она безошибочно уловила его нежность, когда Рэнд ответил на ее ласки.
Она осторожно подняла его голову и запустила пальцы в его густые волосы. Легкими поцелуями вдоль губ она как бы приносила извинения за каждый порез, каждую ссадину.
Рэнд взял ее лицо в ладони и большим пальцем стал ласкать ее подбородок, затем раскрыл ее рот шире. Его язык вторгся внутрь, делая ласки более интимными. Казалось, из ее рта он пил нектар ее души. Каждый его поцелуй был наполнен частичкой любви, которую он чувствовал к Мириел.
Ее неуправляемое сердце не смогло противиться его ласкам. Амброзия его души была чистой и восхитительной, и Мириел начала рыдать от этой чистоты, глубоко и жадно впитывая в себя его страсть.
Теперь Мириел знала всю правду. Их языки могли лгать, но их сердца говорили правду. Их не просто влекло друг к другу. Это была любовь, чистая, как раскаленное добела пламя.
Бог поможет ей, если она ошибается.
Рэнд не мог мыслить рационально. Его обуревали противоречивые мысли.
