Когда один из солдат Морброха спустился с лестницы посмотреть, что за шум внизу, Рэнд стал петь пьяным голосом.
– Эй, что все это значит? – спросил солдат.
– Я тут немнож-жко… вес-селюсь, – заплетающимся языком произнес Рэнд.
Потом икнул и хихикнул.
– Ты пьян!
– Тиш-ш-ше, – прошептал Рэнд, приложив к губам палец. – Мой друг спит.
Солдат нахмурился:
– Напился прямо на посту?
– Вс-се в порядке, – произнес Рэнд и постучал по голове. – Я с-слежу за пленником. К тому ж-же он крепко заперт. – Рэнд с силой дернул дверь.
Солдат заколебался, не зная, то ли уйти, то ли остаться.
– Эй, у т-тебя нет с собой чего-нибудь выпить? – спросил Рэнд. – У меня ничего не осталось.
Солдат с отвращением покачал головой:
– Хватит с тебя. – Он повернулся и бросил через плечо: – Веди себя потише. Не мешай другим спать.
– Тиш-ше, – прошептал Рэнд. – Я буду тих, как мышь.
Как только охранник ушел, Мириел выбралась из тени.
– Ты был весьма убедителен.
Глядя на нее, Рэнд поднял брови.
– Так же убедителен, как ты. «Ох, Рэнд, ты знаешь, что я ненавижу боевые искусства».
Она промолчала.
– А теперь, – произнес Рэнд, – мы должны найти способ, как вызволить отсюда Сун Ли. Я предлагаю использовать силу. Нужно разбить дверь или разрушить часть стены.
Мириел покачала головой:
– Нет, шум привлечет слишком много внимания. Лучше украсть ключ. Я по-прежнему придерживаюсь мысли, что мы должны украсть ключ с шеи лорда Морброха.
– Это слишком опасно.
– А вламываться в темницу не опасно?
– Есть другой путь, – произнес Сун Ли, – путь мягкости и силы, инь и ян.
Рэнд не понимал, о чем говорит старик, но Мириел нахмурила брови, погрузившись в размышления.
Наконец она выпрямилась.
– Конечно, – прошептала она, после чего легонько постучала по двери темницы. – Сун Ли, утром ты позволишь отвести тебя к виселице.
– Нет! – выпалил Рэнд.
Не сошла ли она с ума? Но когда Мириел объясняла, что собирается делать, глаза ее светились надеждой. Хотя Рэнд не совсем понял ее отчаянный план, он не мог не улыбнуться при словах «хо-яо».
Именно их использовал Сун Ли для описания искр огня, пробегавших между ним и Мириел. Рэнд не представлял себе этого оружия ни тогда, ни сейчас. Но Мириел заверила его, что оно очень мощное.
Работы предстояло много, а времени оставалось мало.
Мириел прокралась в часовню большой башни, чтобы найти прекрасно иллюстрированную Библию Морброха. Свой тонкий кинжал она использовала для того, чтобы отсоединить замок, который прикреплял книгу к кафедре, моля Господа, чтобы простил ей этот грех.
Рэнд тем временем отправился на кухню, взять необходимые Мириел предметы: большой чугунный горшок, ложку, бечевку, охапку веток для растопки, уголь, серу и селитру. Он завязал бурдюк для вина и посадил на него все еще находившегося без сознания охранника. Когда его найдут на бурдюке, никто не поверит, что охранник лишился чувств из-за таинственной женщины в черном, а не от того, что он напился.
Когда они снова встретились в спальне Рэнда, Мириел убрала все со стола и выставила в ряд мешочки с порошками, горшок, ветки и моток бечевки. Затем, страдальчески поджав губы, вырвала несколько страниц из Библии, одну за другой, бросая на матрас живописно разрисованную веленевую бумагу. Когда она завершила свою работу, комната стала напоминать мастерскую алхимика.
Потом очень аккуратно стала отмерять порошки, после чего принялась смешивать их в чугунном горшке. Затем отрезала двенадцать кусков бечевки, засунула их в смесь и отложила в сторону.
Теперь за работу взялся Рэнд. Он клал ветку и кусок покрытой смесью веревки на один конец страницы Библии так, что они выступали за край страницы. Мириел насыпала ложку черного порошка в середину страницы, Рэнд обматывал ветку страницей, получалось что-то вроде трубки, сходившейся к одному концу. Второй конец трубки заливали воском от свечи.
Этот процесс требовал много сил и внимания, но довольно быстро стал привычным, и теперь Мириел и Рэнд работали, как ремесленник и подмастерье. За час они изготовили больше сотни таких устройств.
– Знаешь, – произнес Рэнд, укладывая кусок веревки почерневшими от пороха пальцами, – Сун Ли как-то сказал мне, что ты и я подобны хо-яо.
– В самом деле?
– Да. То, что вспыхивает между нами, больше, чем искры, больше, чем пламя, но он не может этого описать.
Мириел улыбнулась:
– Думаю, он прав. Ты в этом убедишься. – Она посыпала порошок на страницу из Книги Бытия.
Рэнд скрутил веленевую бумагу.
– Так тебя обучал Сун Ли?
– Так. С тех пор как мне исполнилось тринадцать лет.
– И никто ничего не заподозрил? Даже твои сестры?
– Сун Ли считал, что никто не должен знать, каким оружием человек владеет. – Она наклонила свечу, чтобы капли воска упали между пальцев, которыми она держала бумагу.
– Это верно. – Рэнд подул на воск, чтобы он застыл. – Но что ты знаешь об оружий? Том, что висит на стене твоей комнаты?
– Все полагали, что я только собирала его. Никто не подозревал, что я знаю, как им пользоваться.
Рэнд отложил в сторону готовое изделие.
– И никто не знал, что твоя служанка – мужчина?
– Нет.
Рэнд нахмурился:
– Вы вдвоем находились в одной комнате. Он… тебя одевал? Укрывал одеялом?
Мириел пристально посмотрела на него.
– Хватит обо мне. Не поговорить ли нам о тебе? Почему ты стал наемником?
Нахмурившись, он протянул руку к другой странице, на которой был изображен Змей в райском саду.
– Это достойное занятие. Я никогда не убивал тех, кто этого не заслужил. Не брал деньги от людей, которые хотели убить из мести. И очень хорошо владею мечом.
– Хм-м. – Мириел рассыпала порошок по стихотворным строфам. – Мне так не показалось, когда ты пришел в Ривенлох.
– А-а, – произнес Рэнд, разламывая ветку и протягивая руку за другой. – Это потому, что никто не должен знать, каким оружием человек владеет.
Мириел рассмеялась.
– Ты научился сражаться у своего отца?
Его отец. Рэнд моргнул, вспомнив о давно нанесенной ране. Потом вздохнул, скручивая веленевую бумагу. Сейчас он мог во всем признаться Мириел. Кто знает, останутся ли они живы после того, что сделали со святой Библией. Его бы не удивило, если бы еще до рассвета его поразила молния.
– Я – незаконнорожденный. – Он протянул скрученную страницу, чтобы Мириел пролила на нее воск. – Мой отец – пьяный норманнский лорд, а моя мать – шотландка, его любовница. – Он замолчал, чтобы подуть на воск. – Когда мне было четырнадцать, он обнаружил, что у моей матери есть другой любовник. Он убил ее и пытался убить меня. – Рэнд дотронулся до шрама на шее.
