Генри нетерпеливо крутился возле Бена, пока тот усаживался в седло и медленно выезжал со двора. А потом, оказавшись на свободе, пес с радостным лаем помчался рядом со всадником. Такой дружной компанией они и направились на восток, к землям, на которых жили арендаторы.
А тут и солнышко ненадолго прорвалось сквозь вечные серые шотландские облака и согрело воздух, позолотив своими лучами темную зелень холмов. На минуту Бену показалось, что он видит радугу, но, увы, это была лишь иллюзия. Ах, Шотландия, страна иллюзий! Страна, где мирные холмы прячут в своей глубине следы кровавых войн и коварного предательства. Но также и доблести, и чести.
Поднявшись на вершину холма, Бен увидел белый дымок, лениво струящийся из трубы каменного домика, притаившегося у подножия. Чистые поля, лежащие сейчас под паром, резной забор вокруг дома. Бен знал, что земли Калхолма арендуют мелкие фермеры — из тех, кому работа приносит только тот самый необходимый кусок хлеба, чтобы не умереть с голода.
Внизу залаяла собака, и Генри радостно откликнулся. Когда Бен подъехал, дверь домика отворилась, и на пороге показалась женщина. Между ее ногами и косяком двери протиснулся пес и бросился навстречу Генри, словно старый знакомый. Пока собаки радостно приветствовали друг друга, Бен спешился.
— Я… — начал он.
— Я знаю, кто вы, — сказала женщина. — Новый хозяин.
В глазах ее промелькнула настороженность. Хозяин. Это слово поразило Бена.
— Собираетесь выселять нас с нашей земли?
Бен не удержал легкую усмешку, тронувшую уголки его губ.
Да, похоже, что хозяину здесь не приходится рассчитывать на теплый прием.
— У меня нет права выселять кого-либо с земли, — сказал он.
— Нет, так скоро будет. Джорди, племянник, мне все рассказал.
— Так, выходит, Фиона — ваша сестра?
— Ну да, — осторожно ответила женщина.
— Она прекрасно готовит.
— Хм-м! Прекрасно готовит! Да куда ей до меня! — оскорблено воскликнула женщина. — Я пеку лучшие мясные пирожки во всей округе.
— Лучше, чем Фиона? — подозрительно нахмурился Бен.
Хозяйка дома горделиво расправила плечи и, казалось, даже помолодела.
— Просто я не согласилась работать в большом доме — ни для одного из сыновей маркиза.
— Даже для Джейми Гамильтона?
Женщина брезгливо поморщилась.
— Джейми! Да он был хуже их всех! Волк в овечьей шкуре! — Это были первые слова осуждения, которые Бен услышал в адрес Джейми. Нет необходимости говорить о том, как они удивили его.
— А вы…
— Элиза Кроуфорд, если хотите посплетничать обо мне с леди Элизабет. Только она так и не узнала своего мужа по-настоящему.
— Ни с кем я не собираюсь сплетничать, — покачал головой Бен. — И никого не собираюсь выселять с земли.
Впервые на лице женщины появилась улыбка.
— Ну что ж, проходите в дом, если хотите узнать, что такое настоящая шотландская кухня!
Бен прошел в дом — бедный, крытый соломой, с каменным камином внутри, который служил и печкой. Комната была чистой, но обставленной так убого, что Бену сразу же вспомнились крытые дерном укрытия-землянки в прериях. В доме остро и тяжело пахло торфом. Этот запах забивал все прочие — даже аромат свежего хлеба и печенья, струившийся из очага вместе со струйками дыма.
— Не слишком роскошно, — сказала Элиза Кроуфорд. — Но все получше, чем в трущобах где-нибудь в Эдинбурге или Лондоне.
— Я живал в местах и похуже, — сказал Бен и не соврал. Бывали дни, когда он по несколько дней проводил в пещерах, пережидая штормы или зимние метели.
— В Америке? — с сомнением спросила женщина. — Да я слышала, что там золото гребут лопатами.
— Многие верят в эти басни, — ответил он, — и едут в Америку, а ждет их одно разочарование. Да, там есть золото, но искать его — тяжелый и очень опасный труд.
— Молодой Йен уехал искать золото.
— Знаю, — Бен присел к столу, и женщина поставила перед ним тарелку с теплыми булочками и блюдце со свежим маслом. Булочки были превосходными — они просто таяли во рту.
— Да, миссис Кроуфорд, — восхищенно сказал Бен. — Вы были правы. Вы — непревзойденная мастерица.
— Получше, чем Фиона?
Он усмехнулся.
— А вы не посадите меня в случае чего на свою печку, а?
— На труса вы вроде не похожи, — откликнулась она, и глаза весело блеснули, показав Бену, что когда-то, в далекой молодости, Элиза Кроуфорд была очень красивой девушкой.
— Когда нужно судить о поварском искусстве, то я — трус, — признался Бен. — К тому же не люблю оказаться между двух огней.
— И все же, сдается мне, оказались, — деликатно кашлянула она.
— Между золовками?
— Да.
— Не хотел бы стоять перед таким выбором.
— И все же стоите, а? — лукаво посмотрела на Бена миссис Кроуфорд.
— У меня нет пока никаких прав, — заметил он. — А раз так, то и выбирать я не могу.
— Вы сказали, что не собираетесь уезжать отсюда. А Хью Гамильтон и леди Барбара, в свою очередь, намерены согнать нас с этой земли.
— А смогут?
— Первый маркиз Гамильтон торжественно обещал нашим дедам, что они смогут жить здесь всегда.
— Но не подтвердил своей клятвы письменно?
Она пожала плечами.
— Он не видел в том нужды. Он сказал о своем решении сыну, тот — своему сыну…
— А теперь сыновей не осталось.
— Не осталось, — грустно подтвердила миссис Кроуфорд. — И мы знаем, что теперь нас могут выселить с земли, на которой наши семьи жили многие годы.
— А что с вашим мужем?
— Умер. Около десяти лет назад. — Они помолчали.
— А вы знали молодого Йена? — сменила миссис Кроуфорд тему разговора. Бен покачал головой.
— Нет, но благодарен ему за то, что он подарил миру замечательную девочку, свою дочь.
— Красивый был парень, но бешеный, — грустно сказала миссис Кроуфорд. — Совсем не похожий на старого маркиза. И на братьев. Джон Гамильтон был человеком чести.
— Я думаю, он гордился бы своей внучкой. У него было доброе сердце.
— Как и у вас, насколько я понимаю, — заметила она. — И мой вам совет: постарайтесь не показывать этого!
Давно уже никто не говорил Бену о том, что у него доброе сердце. Пока он в замешательстве обдумывал ответ, Элиза Кроуфорд добавила:
— Мне очень хотелось бы взглянуть на девочку. Джорди говорил, что она такая милая.
— В таком случае, обязательно увидите, — сказал Бен. — Завтра я возьму ее с собой.
Покрытое морщинами лицо миссис Кроуфорд просияло.
— К вашему приезду у меня будет готов мясной пирог.
— Ну, перед пирогом я тем более не смогу устоять, — улыбнулся Бен. — Тогда завтра, после обеда?
— Я буду ждать вас.
— Отлично, — сказал он и поднялся.
