Жаклин попыталась вырваться из рук матери, но Изабелла не выпустила ее.
- Спокойно, девочка. Не сейчас, - прошептала она, затем громко сказала: - Полагаю, вы отведете его в Тауэр. Когда я могу принести ему все необходимое и еду?
Одбоди злорадно ухмыльнулся:
- Думаете, я посажу его в апартаменты, где лорд Уолтер Рэйли, фаворит и «пират королевы», открывший Виргинию, прохлаждался двенадцать лет, с удобствами, гостями и слугами и писал «Всемирную историю»? Ни в коем случае, мадам. Для преступников вроде Гейбриела Дрейка приготовлены другие места.
Теперь, когда Гейбриел был закован в кандалы, Одбоди расхрабрился и с напыщенным видом сделал пару шагов.
- Видите ли, у пирата самое черное из сердец, холодное, жестокое, без всякой надежды на исправление, - сообщил он. - И его тюрьма должна это отражать. Если бы существовала темная дыра хуже Ньюгейта, можете быть уверены, я бы ею воспользовался. А раз это худшее, что мы имеем, то до его свидания с мадам Виселицей ему хватит и Ньюгейта. Идем.
Когда дверь за констеблями закрылась, Жаклин безвольно осела на пол.
- Мама, что произошло? Ведь Гейбриелу простили его пиратство.
- Значит, он действительно был пиратом? Эту историю мне хотелось бы послушать. - Изабелла села рядом с дочерью. - Кажется, одним из условий прощения был абсолютный запрет на его появление в Лондоне. Полагаю, он забыл упомянуть тебе о подобной мелочи.
- Я не знала. Это моя вина, что его арестовали.
- Не будь дурочкой, - ответила Изабелла. - Лорд Дрейк не ребенок, он знал об опасности, но добровольно пошел на это. Ты не можешь винить себя за его поступки. Ты можешь нести ответственность только за собственные решения, что для иных людей уже тяжелая ноша, и не брать на себя чью-либо вину.
- Но ведь они собираются его повесить!
- Не до конца месяца, так что у нас есть немного времени. Они должны ждать, потому что в Лондоне простой народ очень любит день, установленный для казни. Ты могла бы подумать, что это - праздник, а не выпавший им случай увидеть несчастного, танцующего веревочную джигу.
Жаклин зарыдала.
- Поплачь, дорогая, - сказала Изабелла, гладя дочь по голове. - Тебе надо выплакаться, но когда закончишь, вытри глаза. Нам с тобой предстоит работа.
Жаклин шмыгнула носом и покачала головой:
- Что здесь можно сделать?
- Ах, милая. - Изабелла поцеловала ее. - Даже ребенком ты была такой серьезной и правильной, всегда знала, как следует поступить. - В глубине души ей было приятно, что наконец-то она может помочь дочери. - Так, для начала спустись на кухню к Нанетте и соберите с ней корзинку с едой. В любом случае тюремная пища скудна и неприятна. Человек пока жив. А если он жив, ему требуется еда.
Жаклин вытерла слезы юбкой и кивнула.
- Когда мы поговорим с твоим лордом Дрейком, узнаем, что нужно еще. Будешь готова, пришли ко мне Джерома, я поеду с тобой в Ньюгейт. Мы должны взять что-нибудь для подкупа. Надеюсь, эти скоты не украли все мое серебро.
- А ты сейчас что будешь делать? - спросила Жаклин, направляясь к двери.
Изабелла заставила себя улыбнуться:
- Что и всегда делаю в это время дня. Просмотрю свою корреспонденцию.
«И напишу самое важное в моей жизни письмо», - мысленно прибавила она.
- Ох! Большой палец у меня болит ужас как.
Стянув сапог, Мериуэзер посмотрел на палец, торчавший из дырки в полосатом чулке. Ноготь треснул и почернел, однако не это вызывало боль. Просто Мери имел обыкновение мыться только при крайней необходимости, а в последнее время - лишь когда этого требовала миссис Би.
- У вас подагра, старина, - не глядя на него, сказала миссис Билли, поскольку в этот момент лишала перьев цыпленка. - Недуг богатых людей. Это ваши соусы и пироги, которые вы едите. К тому же у нас значительно поубавились запасы мяса с тех пор, как вы здесь. Слишком много едите и мало работаете. Это подагра.
- Совсем и не подагра, - возразил Мери. - А если так, виновата в этом несчастье ваша бесподобная готовка.
Миссис Билли хмыкнула, но расцвела от его похвалы.
- Тогда попробуйте лить меньше соуса на свою картошку.
- Нет, это случалось и раньше, - ответил Мериуэзер, потирая ногу. - Время от времени, независимо от того, наполнил ли я свой желудок или нет. Помню, однажды…
Мери умолк, не договорив. Раздражающее подозрение грызло его, как терьер крысу.
- Ну, продолжайте, - сказала миссис Бидли, кладя цыпленка на разделочную доску.
- Этого уже давно не случалось, ведь кэп не попадал ни в какие переделки, - объяснил Мери. - Первый раз чертов палец дал о себе знать в ночь перед тем, как мы потопили «Отважного» и я выудил кэпа из глубины. - Мери описал несколько случаев, где палец предупредил его о грозящем бедствии. - Потом был Сент-Томас, когда тот французский капитан чуть не повесил его. Даже заключил в тюрьму, но мы дали по стене залп и вытащили кэпа. И к тому же пополнили команду другими заключенными, так что нет худа без добра. Но если бы кэп прислушался к моему большому пальцу до того, как сойти на берег той ночью…
Мери опять замолчал и натянул сапог.
- Я должен ехать в Лондон, немедленно.
Мериуэзер объяснил, что знает о местонахождении капитана и мисс Рен.
- А я думала, она задерживается в Бате, выбирая шелк, - сказала миссис Билли.
- Главное не в том, что они не в Бате.
Когда он рассказал об условии помилования, экономка вышла из себя, как чайник, полный кипятка. Он пытался успокоить ее, но миссис Би даже не слушала. Мериуэзер решил, что пусть она говорит. С женщиной, которая держит в руках большой нож мясника, лучше не шутить.
- И вы стояли там, смотрели ему вслед, зная, в какую беду он может попасть, - обвиняла его миссис Бидли. - Вы слабоумный, вы олух…
- Я могу позволить вам заговорить меня до смерти или отрубить мне голову, но есть один верный способ заткнуть вас хоть на минуту.
Он схватил миссис Би за талию и прижал к себе для звонкого поцелуя в губы.
- О! - произнесла она. - О Боже мой!
- Надеюсь, что нет, старушка, - возразил Мери. - Обычно, когда мужчина целует женщину, ее Бог тут ни при чем.
Нож мясника упал на пол. Острое лезвие не задело ногу Мериуэзера, но тяжелая рукоятка ударила по большому пальцу. Он взвыл и запрыгал на одной ноге, двумя руками держась за больную.
- Я могу позволить вам кричать, пока ваша глупая голова не отвалится, или заткнуть вас, старина, - объявила миссис Бидли.
Она схватила его за уши, притянув к себе для такого же звучного поцелуя. Он моментально забыл про больной палец.
