Девушка понимающе кивнула. Поначалу она приготовилась не только остаться с девочкой на Мартинике, конечно, с разрешения Мэлфора, но и в случае необходимости тайно увезти малышку; однако потом отказалась от этого намерения — девочка так светилась от радости при появлении Робина и при одном только упоминании имени капитана, что Дженна поняла: их разлучать нельзя.
— Merci, — поблагодарила она любезного француза, который поспешил заняться приготовлением микстуры.
Когда он закончил и протянул склянку девочке, та только фыркнула, подозрительно глянув на отвратительного вида жидкость.
— Пей, милая, тебе станет легче. — Дженна приподняла девочке голову и поднесла лекарство к ее губам.
Мэг сделала глоток, содрогнулась всем телом и залпом опустошила чашку.
— До утра вы можете оставить девочку у меня, — предложил врач.
Микки отрицательно покачал головой.
— Нет, спасибо, — сказала Дженна. — Но если ей станет хуже, мы пошлем за вами.
Француз наложил на рану пластырь и сделал из бинтов повязку в виде петли, чтобы поддерживать раненую руку девочки. Потом он протянул Дженне бутылочку с хинной микстурой.
— Нет ли у вас молока? — спросила девушка.
— Утром вы сможете купить его в городе, — ответил он.
Дженна кивнула и еще раз поблагодарила за помощь.
Микки поднял девочку и пошел к двери. Вместе с французским солдатом, дожидавшимся на улице, шотландцы направились к пристани. Из тени бесшумно выскользнула тщедушная фигурка и зашагала рядом с Дженной — это был Робин.
— Капитан под арестом, — шепнул он.
— За что? — похолодев, тоже шепотом спросила девушка.
— За каперство. Англичане пригрозили захватить остров, если французы окажут ему помощь.
У Дженны упало сердце. Уилл, капитан Мэлфор… кем бы он ни был, англичане наверняка повесят его, если он попадет к ним в руки.
Под бдительными взглядами французских солдат шлюпка с шотландцами вернулась на «Ами». На этот раз подъем по веревочной лестнице дался Дженне уже легче, чем раньше, и, приободрившись, она стала ждать, когда Микки поднимет раненую девочку.
Оказавшись на корабле, Мэг попросила матроса поставить ее на ноги и несколько минут стояла, с наслаждением вдыхая запах моря. От слабости ее слегка качало. Потом Дженна проводила ее к себе в капитанскую каюту, решив, что на широкой койке девочке будет гораздо удобнее, чем в «лазарете». К тому же Селия поможет за ней ухаживать, а спать девушки могли бы по очереди на тюфяке…
Селия согласилась помочь сразу, без раздумий, но все же спросила, заглядывая хозяйке в глаза:
— Когда нас отпустят, миледи?
— Не знаю, — призналась Дженна. — Французы задержали капитана и приказали всем оставаться на корабле.
— Даже нам, пленникам?
— Да.
Лежавшая на капитанской койке Мэг с видимой тревогой прислушивалась к их разговору. Заметив это, Дженна подошла к ней.
— Не волнуйся, дорогая, я тебя не покину, — пообещала она, полная решимости сдержать слово. Отныне она всегда будет рядом с Мэг, останется ли та на острове или снова поплывет на корабле неведомо куда. Даже если капитан или французы будут противодействовать, Дженна найдет способ остаться с Мэг. — Постарайся немного поспать, — добавила девушка и, прикрыв раненую одеялом, жестом показала Селии, что хочет поговорить с ней в коридоре.
— Я остаюсь с девочкой, — сказала она компаньонке, когда они вышли из каюты. — Если хочешь вернуться домой, я дам тебе денег на дорогу, и ты поедешь на Барбадос, а оттуда — в Шотландию. Если не хочешь домой, можешь поселиться здесь или на Барбадосе. Ты умеешь ладить с детьми, и не исключено, что тебя пригласит к себе мистер Мюррей. Я дам тебе для него письмо.
— Нет, миледи, я не могу вас бросить, — покачала головой Селия.
— Не отказывайся от такой превосходной перспективы, милая, — возразила Дженна, которую мучило чувство вины. — Знаю, как тяжелы для тебя морские путешествия, но кто-нибудь из наших товарищей по несчастью, пассажиров «Шарлотты», поможет тебе перебраться на Барбадос и найти подходящее место. Ах, я так жалею, что увезла тебя из Шотландии!
— И напрасно, миледи, силком же вы меня не тащили. Я всегда мечтала о приключениях, вот и решила поехать с вами за тридевять земель. И надо сказать, все было бы хорошо, если бы не морская болезнь.
— Ты мне как сестра, — растроганно пробормотала Дженна, заключая компаньонку в объятия. — Мне так хочется, чтобы ты была счастлива!
— Тогда позвольте мне остаться с вами, миледи.
— Даже если нашим домом станет этот корабль?
— Да, — ответила Селия. — Знаете, здесь есть один джентльмен…
— Вот как? — удивилась Дженна. Ей казалось, что у ее ослабленной болезнью компаньонки не было возможности видеться с другими пленниками.
— Он один из членов команды, — уточнила Селия, — его зовут Берк. Когда вы ухаживали за Мэг, он приносил мне еду.
— Берк? — переспросила потрясенная Дженна. Она видела нового знакомого Селии несколько раз — похоже, между ним и капитаном существовала очень тесная связь, хотя Берк явно не принадлежал к числу офицеров. Здоровенный детина, он производил впечатление человека неотесанного, грубого, хотя, как заметила девушка, очень по-доброму, с какой-то неуклюжей нежностью относился к раненой девочке и регулярно посещал ее в «лазарете».
— Да, его зовут так, — подтвердила компаньонка. — Он приносил мне специальные отвары против морской болезни. По его словам, он тоже страдал этим недугом, но выздоровел. Берк уверяет, что я тоже справлюсь.
Дженна покачала головой. Их невозможно было даже представить рядом — хрупкую, хорошенькую, робкую Селию и огромного, угрюмого мужлана Берка, похожего на бандита с большой дороги.
— Ладно, поговорим об этом позже, — предложила она с улыбкой. — Побудь с Мэг, пока я вернусь, хорошо?
Дженна хотела поговорить с Микки, Хэмишем и Берком и выяснить их намерения. Она собиралась бороться за Мэг. И за себя…
Клод с сочувствием наблюдал за капитаном Мэлфором, который в бессильной ярости мерил шагами комнату, то придумывая какие-то планы действий, то оглашая воздух проклятиями. Он был на грани отчаяния — как выбраться из ловушки, не восстановив против себя французов?
Появись такая возможность, Алекс бы с радостью продал «Шарлотту» за сущие гроши и убрался бы из негостеприимных вод Карибского моря. Черт с ним, с губернатором, пусть старый мздоимец берет что его душе угодно, даже весь трофейный корабль с грузом, только бы отпустил восвояси его, Алекса, «Ами» и детей. Судьба детей особенно волновала капитана.
Между тем месье Ришар, очевидно, пока не решил судьбу своих пленников, иначе бы он не старался на всякий случай — вдруг все-таки придется отпустить? — ублажить их лучшей едой и выпивкой, какую только смог найти. Можно не сомневаться, они бы сразу почувствовали, определись он с выбором не в их пользу.
