Джеймс погладил ее щеку тыльной стороной ладони.
— Если ты испытывала чувство вины, то я чувствовал себя так, как будто меня поразил удар молнии за непристойные мысли, которые возникали в моей голове по поводу тебя.
Ее глаза стали огромными как две голубые луны, и Кейт рассмеялась.
— Джеймс, так тебя поразила молния?
— О, да. Именно так, я был сражен.
Она, шутя, ударила его по щеке.
— У тебя были греховные мысли по поводу меня даже тогда, когда ты не был уверен в моей невиновности?
Он пожал плечами.
— Я тоже ничего не мог поделать с собой. Кроме того, я уже тогда сомневался в том, что ты могла совершить это преступление.
— И привез меня в свой дом?
— Я привез тебя, потому что чувствовал ответственность. Я хотел обеспечить твою безопасность. И поклялся, что не прикоснусь к тебе.
— Правда? Ты клялся?
— Каждый божий день.
— И не смог? — Кейт тихонько рассмеялась, качая головой. — Не прикасаться ко мне?
Он смутился.
— Виноват, как видишь.
— Все хорошо, Джеймс. Я тоже не могла не прикасаться к тебе.
— Я старался. — Он потянулся и намотал на палец ее локон.
— Я не могла.
Джеймс обнял ее и легко поцеловал в губы. Прошло несколько минут, прежде чем он оторвался от нее.
— Сейчас, — начал он, постучав кончиком пальца по ее носу, — когда мы сотворили нечто скандальное, нам надо поговорить, миледи. — Кейт свернулась у него под боком, положив голову ему на плечо и обнимая его одной рукой за талию.
— Ох, Джеймс, не сейчас. Мы можем поговорить завтра? Сейчас я так хочу уснуть в твоих объятьях.
Он обнял ее крепче.
— С Рождеством, Кейт! — прошептал он, уткнувшись в ее душистые локоны.
— С Рождеством, Джеймс!
Кейт хихикнула.
— Что смешного?
— Ты знаешь, о каком рождественском подарке я мечтаю? — спросила она с загадочной улыбкой.
— О каком?
— Сделать это еще разок.
— Что ж, миледи, это несложно устроить.
Когда Кейт проснулась, в комнате было еще темно. Шторы были задвинуты, значит, горничная еще не заходила. Слава богу. Кейт присела на постели, опершись спиной о подушки, и посмотрела на Джеймса. Ровные брови, гладкий лоб, прямая линия носа, скульптурные очертания губ. Ничего не скажешь, очень красивый мужчина. Красивый и благородный и, наверное, будет хорошим мужем. Он был совершенен во всем, так почему нет? Но что Кейт нравилось сейчас больше всего, так это его волосы. Никогда прежде она не видела, чтобы они были так растрепаны. Его прическа всегда была безупречна — волосок к волоску, а сейчас… очевидно, даже Джеймс не может быть совершенен каждую минуту, с улыбкой подумала она про себя и тут же мысленно возразила. В эту ночь он опроверг это суждение. Это было именно так. Он был совершенен каждую минуту. Разве можно забыть то, что он делал с ней? Нет, она не скоро забудет это, а вернее, не забудет никогда. Она задрожала при одном воспоминании. Возможно, что-то было непристойно. Возможно, что-то недопустимо. Но все вместе не подчинялось никаким ограничениям и было… незабываемо. Она тихонько хихикнула про себя. Боже милостивый! Когда она в последний раз хихикала?
О, Джеймс пробудил в ней бурю эмоций. Она вглядывалась в его красивое лицо. И один из них… Она тихо вздохнула. Да, она любит его. О Господи, она любит его. И поэтому не может позволить, чтобы его жизнь была погублена.
Джеймс потянулся во сне и приоткрыл один глаз.
— Доброе утро! — улыбнулся он. И бабочки у нее в животе проснулись.
— Доброе утро.
Джеймс сел, обнял ее и приник к губам долгим поцелуем. И Кейт снова возбудилась от одного прикосновения. Джеймс осыпал поцелуями ее шею, ухо, плечи, а затем прошептал:
— Мы поженимся, как только я получу необходимые документы.
Сердце Кейт остановилось. Она приподнялась, опираясь на локоть и прикрывая простыней обнаженную грудь.
— Что?
— Сначала мне необходимо уладить кое-какие формальности, но это не займет много времени, один-два дня, не больше. Завтра же, как рассветет, еду в Лондон.
— Нет.
Джеймс повернулся. Нахмурился.
— Нет? — не понял он. — Почему? Потому что тебе все еще положено быть в трауре?
— В трауре? — Кейт покачала головой. — Нет. Я уже дала причину для одного скандала, может ли меня испугать другой? Мы не можем пожениться, Джеймс.
На этот раз он сел. Выражение его лица не сулило ничего хорошего.
— Постой, постой, мы провели ночь вместе, я полагаю, это означает…
— Я тоже хочу этого, Джеймс. Правда, очень хочу. Но что люди хотят и что получают — это две большие разницы. Разве ты не знаешь?
Схватив Кейт за плечи, он заставил ее открыть глаза и посмотреть на него.
— Кейт, так не должно быть.
Отодвинувшись от него, она завернулась в простыню и села на край кровати, спустив босые ноги.
— Джеймс, я изгой. Общество, то общество, к которому принадлежишь ты, никогда не примет меня. Я не могу быть твоей женой. Ты должен понять это.
— Общество? — Он фыркнул. — Мне наплевать на весь этот высокомерный сброд. Мы поженимся, как только я оформлю необходимые документы.
Кейт не ответила. Она наклонила голову, и волосы упали, закрывая ее лицо. И хорошо, Кейт не хотела, чтобы он видел ее боль. О, боже милостивый, она отчаянно хотела поверить ему! И, несмотря на все запреты и доводы, в ее голове зрела мечта. И радовала. Придавала силы. Но может ли это быть в реальности? Может ли она быть с ним? Могут ли они открыто любить друг друга?
В ранний утренний час, когда весь дом мирно спал, Джеймс осторожно приоткрыл дверь в коридор и вышел из комнаты. После его ухода Кейт лежала в постели, закрыв глаза и вспоминая те невероятно сладостные вещи, которые он творил с ее телом ночью. И даже позволила себе чуть-чуть… помечтать.
Мечты, которые посещали ее, пока она сидела в Тауэре, отличались от того, о чем она мечтала сейчас. Она и Джеймс поженились. Она и Джеймс теперь живут вместе. Она и Джеймс… у них есть дети. Она втянула воздух. Она даже не могла представить такого счастья. Не смела мечтать об этом. Последнее, что она сказала ему, было обещание подумать и дать ответ сегодня же, только попозже. Она понимала, Джеймс думает, что победил. Он думает, что их женитьба — естественное решение. О, как было бы чудесно, если бы и она была в этом столь же уверена. Джеймс может сколько угодно говорить, что его не волнует ее испорченная репутация, не волнует и то, что общество не примет их, но думает ли он так на самом деле?
Он может думать так сейчас, когда их отношения полны новизны и счастья. Но Кейт уже видела, как быстро чувства претерпевают изменения. Она и Джордж были тоже счастливы поначалу… во всяком случае, ей так казалось. А потом в один прекрасный день все изменилось. Нет, она не вынесет, если подобное случится с ней и Джеймсом. Женитьба и так непростое дело, даже без огромных проблем на старте. Они могут не выдержать того давления, которое, безусловно, будет оказано на них из-за ее испорченной репутации. Джеймс, точно так же, как и Джордж, станет тяготиться ею. Просто по другой причине.
