— Я всегда этого хотела, — мягко произнесла она.
— Тогда поженимся сейчас же, — улыбнулся маркиз.
Глаза Фортуны расширились.
— Каким образом? — спросила она. — Разве это возможно?
— Открою тебе одну тайну, — ответил маркиз. — Когда я приехал за тобой во Францию, я боялся, что мне не позволят увезти послушницу из католического монастыря. Поэтому я взял с собой специальное разрешение на брак. Так что мы можем обвенчаться в любое время, хоть сегодня вечером, если захочешь.
Лицо Фортуны засияло так, что маркиз чуть не ослеп.
— Тогда я отдам нужные распоряжения, — сказал он, прижавшись к ней щекой.
Не выпуская ее из объятий, он подвел ее к камину и потянул за шнур звонка.
Они услыхали, как открылась дверь, и, хотя маркиз снял руки с плеч Фортуны, по улыбке дворецкого Бейтсона они догадались; что он видел, как они обнимались.
— Я женюсь, Бейтсон, — произнес маркиз. — Пошлите, пожалуйста, за капелланом и сообщите ему, что у меня есть разрешение на венчание.
— От всего сердца поздравляю вас, милорд, и вас, миледи, — сказал Бейтсон. — Я говорю от лица всех слуг замка и конечно же всех жителей поместья, милорд.
— Спасибо, Бейтсон.
— Надеюсь, ваша светлость простит меня, — продолжал Бейтсон, — но я предвидел, что вам может понадобиться капеллан, и попросил его быть наготове. Сейчас садовники украшают часовню, милорд, и через четверть часа все будет готово. А миссис Денверс привезла из Лондона фамильную кружевную вуаль и корону из цветов для ее светлости.
Бейтсон поклонился и через мгновение удалился, оставив маркиза стоять с раскрытым от изумления ртом.
Овладев собой, маркиз взглянул на Фортуну и увидел в ее глазах лукавый огонек. Вдруг она расхохоталась.
— Я же говорила тебе, что твои слуги знают все, — сказала она. — Неужели ты не догадался, что твой камердинер видел у тебя разрешение на брак? А быть может, когда я уехала, ты невольно… выдал свое отношение ко мне?
— Нет, я на самом деле собирался отвезти тебя к родителям в Мерил-Парк, — возразил маркиз.
— Я бы ни за что не поехала к ним, — сказала Фортуна. — И даже если ты раздумаешь жениться на мне, я лучше вернусь в монастырь, чем перееду жить к людям, которых я презираю и никогда не смогу полюбить.
Маркиз положил руки ей на плечи и притянул к себе.
— До сих пор не могу поверить, что ты будешь моей, — хриплым от волнения голосом произнес он, — и мы всегда будем вместе. Мне следовало бы отправить тебя к родителям, но я так сильно люблю тебя, что не смогу от тебя отказаться. — Он сильнее сжал ее в своих объятиях и сказал: — Все эти годы я боролся за возвращение поместий своего отца, но, когда они, наконец, стали моими, я понял, что без тебя они мне не нужны. Вместо радости, я испытал невыносимую горечь. Мне ничего, ничего не было нужно, поскольку я думал, что потерял тебя.
— Так вот почему ты собрался за границу! — воскликнула Фортуна.
— Сама мысль о том, чтобы остаться в Лондоне и не иметь возможности видеть тебя, была для меня невыносима.
— Но ты поставил на карту все свое состояние, — сказала Фортуна, — как ты мог решиться на это?
— Возвращаясь из Франции, я понял, что жизнь без тебя для меня бессмысленна и пуста, — сказал маркиз. — Ты была права, сказав, что герцог отобрал у меня не только земли, но и саму душу! Это ты, Фортуна, вернула мне то, что от нее осталось!
— Я очень рада, очень рада этому! — вскричала Фортуна. — Но теперь твоя борьба с герцогом окончена — ты получил назад свои земли!
— Я получил тебя и твою любовь, — сказал маркиз, — и больше мне ничего не нужно.
— Теперь мы будем вместе, и нам так много предстоит сделать! — воскликнула Фортуна. — Мы можем начать претворять в жизнь наши планы теперь же. О, Аполлон, клянусь, тебе не будет скучно, если дни твои будут заполнены до предела.
— Неужели ты думаешь, что мне может быть скучно с тобой?
— Это единственное… чего я… боюсь.
— Не надо бояться, — мягко произнес маркиз, и в его голосе прозвучала такая нежность, какой ни одна женщина до этого от него не слышала. — И я сделаю все, чтобы ты была счастливой.
— Я и так счастлива, — сказала Фортуна, — но боюсь показаться тебе скучноватой после красивых и умных гетер, которые тебя любили.
Маркиз прижал ее к себе.
— Никогда больше не говори о них, — приказным тоном произнес он. — Они остались в прошлом, о котором мне теперь стыдно вспоминать. Понимаешь, Фортуна, ты должна забыть об этих женщинах. Тебе вообще не следовало бы о них знать.
Он поцеловал ее, но, когда он оторвался от ее губ, она с укором посмотрела на него.
— Уж больно ты властный, — мягко произнесла она.
— Это для пользы дела, — сказал маркиз. — Но, моя любовь, с точки зрения света мы начинаем совместную жизнь совсем не так, как нужно. Мы должны были бы устроить грандиозную свадьбу, и чтобы венчал нас не кто-нибудь, а сам архиепископ в соборе Святого Георгия на Ганноверской площади. Получается, что я лишаю тебя того, о чем мечтает каждая женщина!
Фортуна издала короткий смешок.
— И кого же мы пригласили бы в подружки невесты? Танцовщиц кордебалета?
Маркиз нахмурился, но потом не выдержал и рассмеялся.
— Ну и язычок у тебя! — произнес он. — Мне надо взять хорошую плетку и поучить тебя, как должна себя вести настоящая маркиза! Впрочем, сейчас я хочу только целовать тебя. Но есть одна вещь, о которой я хотел бы попросить тебя.
Фортуна вопросительно посмотрела на него.
— Давай проведем наш медовый месяц там, где мы будем одни и нам никто не будет мешать, — попросил маркиз.
В его голосе было что-то такое, отчего Фортуна неожиданно смутилась и покраснела.
— Видишь ли, любимая, — сказал маркиз, — ты многому научила меня, но я тоже хочу тебя кое-чему научить.
— Чему же?
— Тому, что ты назвала «восторгом, доходящим до экстаза», — ответил он. — На самом деле — это любовь, настоящая любовь мужчины к женщине, когда они безраздельно принадлежат друг другу, сливаясь в единое целое.
Фортуна что-то пробормотала и спрятала лицо на груди маркиза. Он взял ее за подбородок и заглянул в сияющие счастьем глаза.
— Давай уедем на моей яхте на край света!
— Разве это возможно? — задохнувшись от восторга, спросила Фортуна.
— Не только возможно, но и вполне осуществимо, — ответил маркиз. — Перед тем как я уйду с головой в работу, Фортуна, мы должны побыть с тобой вдвоем. Что ты на это скажешь?
Его руки крепче сжали ее, а она повернула к нему свое лицо и прошептала:
— Я люблю тебя, Аполлон… люблю и хочу… всегда быть с тобой!
