Это, поняла Ксения, произойдет тогда, когда Джоанна велит ему уехать.
— Спасибо, что проводили меня, — добрым тоном сказала она, — и за деньги… это было очень… любезно…
— Никакими деньгами нельзя оплатить то счастливейшее время жизни, которое вы мне подарили… — говоря это, англичанин явно скрывал за словами отчаянье.
Ксения знала: для него, как и для нее, все, что придавало жизни смысл, окончилось, и в будущем их не ждало ничего, кроме одиночества и раздирающих душу воспоминаний. Она попыталась найти слова, чтобы его утешить, но в этот момент раздался паровозный свисток, захлопали двери, и лорд Граттон спрыгнул с подножки.
Со стуком колес и лязгом вагонов поезд тронулся, и Ксения увидела, как Граттон развернулся и зашагал к ожидающей его карете.
Она откинула вуаль, чтобы в последний раз взглянуть на Мольнар.
Уже через несколько минут поезд оказался за городом, по сторонам железнодорожных путей стали попадаться полевые цветы, а из окна открылся изумительный вид на долину с петляющей по ней серебристой рекой. Белые пики гор сверкали на фоне синего неба, напоминая ей день, когда она и Истван катались верхом.
Ксения в последний раз охватила взглядом такую знакомую ей картину, и к ней пришли слезы. Вначале они просто тихо катились у нее по щекам, а потом обратились в рыдания, сотрясавшие все ее тело.
Все было кончено!
Она оставила сердце и душу там, в Мольнаре, и от нее самой осталась лишь оболочка.
Я люблю тебя! О, Истван… я люблю тебя! — в голос прорыдала она, не боясь, что ее кто-то услышит.
И погрузилась в ад. А чем, если не адом, была ее безысходность, ее тоска, которая хуже, чем смерть? Ведь если бы Истван умер и она — вслед за ним, у нее бы осталась надежда, что однажды они снова встретятся. Но жить в разных частях света, любить друг друга и не иметь права встречаться — этого нельзя пожелать и врагу.
Она плакала и плакала, пока не дошла до полного изнеможения. Стало ли ей легче? Этого она понять не могла, потому что мысли ушли из ее головы — совсем, все. В голове и в душе было пусто, холодно, как осенью на чердаке в дождливый вечер: холодно и темно.
Она утерла лицо ладонью и села. Где они едут? Какое ее воспоминание о Лютении будет последним? Она вгляделась в окрестный пейзаж. Поезд полз вверх, к ущелью в горах.
Как лорд Граттон и предупреждал, это был очень медленный поезд. Они останавливались на каждой самой крохотной станции, где иногда сходили по одному или по два пассажира, а иногда садилась какая-нибудь фермерская жена с корзиной яиц или цыплят.
Затем с грохотом и лязгом поезд трогался, чтобы вскоре процесс повторился.
Позже в этот же день они долго стояли на запасном пути, пропуская другой какой-то поезд. У Ксении было чувство, что страна не отпускает ее, выражая ей таким способом свое нежелание расставаться и подставляя ее взгляду свою внутреннюю жизнь: людей в их повседневных заботах, которым нужна была ее посильная помощь.
Становилось все жарче, скоро наступит полдень. Как раз к этому времени король и его супруга должны были покинуть дворец. Скорее всего — хочет Джоанна того или нет — они поедут в свадебное путешествие, просто потому, что альтернативы нет.
Конечно, она могла хотеть остаться в Мольнаре — в надежде видеться с лордом Граттоном, — но король уже сделал все приготовления и просто не понял бы, почему у его жены возникли какие-то возражения.
У его жены!
Это слово отозвалось в ней болью.
Его женой была она, Ксения. Их соединил архиепископ, и они стали единым целым в акте любви, который, как она знала, также был освящен.
Истван был таким бережным, нежным, таким тактичным и так уверенно и осторожно вел ее за собой, что от одних только воспоминаний о прошлой ночи по ее телу прошла сладкая судорога. Ощущения, разбуженные в ней Истваном, наполнили ее до краев.
— Я тебя обожаю, моя чудесная женушка, — сказал он ей в самый близкий и самый значительный для нее момент.
Любовь их благословенна. Но как так? Король никогда не узнает и не поймет, почему его королева так изменилась, почему она больше не ищет его поцелуев или почему отворачивается от него.
— О, Истван, Истван! — воскликнула она в отчаянии, но ответом ей был лишь перестук колес.
Поезд был не просто медленный, а очень медленный, решила Ксения. Он тащился уже несколько часов, и она чувствовала не только изнеможение, но и полную умственную пустоту. Ну конечно, она голодна и испытывает сильную жажду! За завтраком, который ей принесла Маргит, она не стала есть булочки, а только выпила свежий сок. Потом появилась Джоанна… Никакой еды у нее с собой не было. Выскочить из поезда, чтобы купить что-нибудь на какой-то из остановок, она не решалась — это стоило бы ей немалых усилий, а сил у нее на все это не было. Наверное, все ее силы ушли на страдание — так она рассудила. Страдание физически изматывает — она уже успела понять это за свою еще такую короткую жизнь!
Она стала размышлять о страданиях. Ведь, если подумать, страдают многие! От разного. У всех свои причины быть несогласным с тем, как складываются обстоятельства, и не иметь возможности их изменить. Об этом и в книгах пишут. Вот хоть Стендаль. «Красное и черное», «Пармская обитель»… Ей вспомнилась героиня второго романа — Клелия Конти. Она давала обет, что не увидит Фабрицио, если тот останется жив. Но как же она любила его! И, конечно, страдала. Ксения почувствовала сходство своих обстоятельств с теми, что выпали на долю Клелии. Она тоже отказывалась от любимого… Ксения почувствовала, что она уже не так одинока, как ей поначалу казалось. Оказывается, герои из книжек могут поддерживать в тяжелый час и даже становиться твоими друзьями… Она будет много читать, живя вдалеке от Иствана, лишенная возможности видеть его и слышать! Она будет читать о любви. Ведь это любовь «движет солнце и светила» — так говорила ей мама, цитируя слова Данте, написанные им в «Божественной комедии». А любовь без страдания не бывает. От этой мысли Ксении стало немного легче.
Вспоминая романы, которые она брала в шкафу миссис Беркли и ночью читала, Ксения подумала о самой миссис Беркли. Вдруг ей сейчас очень плохо и она тоже страдает? Ксения не хранила на нее зла. Все же благодаря ей она не осталась жить в нищете, а с миссис Беркли она многое узнала о жизни, стала самостоятельной, да и жила в хороших условиях. А все ее прежние страдания из-за характера миссис Беркли были ничто в сравнении с тем, что она переживает сейчас. Нехорошо, что все события и любовь к Иствану заслонили ей все, — она совершенно забыла про миссис Беркли! Надо побыстрее или найти ее, или узнать, что с ней. Она непременно это сделает при первой возможности! Но не сейчас, пока она в этом поезде. Она не должна никуда выходить из вагона. Если случайно обнаружится ее сходство с королевой, даже и вообразить трудно, что произойдет тогда и какие новые переживания начнут терзать ее сердце. Она даже не стала представлять их себе — на это тоже не было сил.
