Лаура?
Видимо, выпил лишнего, и ему мерещится.
Лаура во всей своей красе, с распущенными волосами, в розовом халатике, который еще в Колдфорте едва не свел его с ума. Стивен порывисто встал. Лаура закрыла дверь, подошла к нему и расстегнула халатик. Халатик сполз на пол, и Лаура предстала перед ним обнаженной.
У Стивена перехватило дыхание. Перед его взором были полные груди совершенно изумительной формы, плавные линии талии, красивые бедра. На лице никаких следов грима, даже ужасная бородавка исчезла.
— Да будет тебе известно, — заговорила Лаура, — что я совсем не стеснительная. — В глазах ее плясали искорки смеха.
Он открыл рот, но не издал ни единого звука.
— И не трусливого десятка.
С этими словами Лаура стала расстегивать его пижаму.
Стивен наконец обрел дар речи.
— Лаура, — произнес он и схватил ее за руку.
— Не будь глупцом. — Она высвободила руку и улыбнулась так, как улыбалась ему в юности. Но та, прежняя Лаура ни за что не вела бы себя так, как сейчас, не прикасалась бы к его плоти сквозь тяжелый шелк, не расстегивала бы его пижаму. — Конечно, если мы зайдем слишком далеко, — продолжала Лаура, — нам придется обвенчаться. Помни об этом, Стивен.
В висках у него стучало. Каким-то образом он опять оказался на стуле и с восторгом смотрел на ее освещенное огнем камина счастливое лицо.
— Ты шокирован? Я такая, какой ты меня видишь, Стивен.
Она обхватила руками его голову и страстно поцеловала в губы. Но когда он, оторвавшись от ее губ, взглянул на нее, выражение лица у нее было абсолютно серьезным.
— Хорошенько подумай, Стивен. Я страстная, требовательная, наслаждаюсь близостью с мужчиной и умею доставить ему наслаждение.
Казалось, слова ее попадали прямо в его плоть. Он сжал ее бедра и готов был проникнуть в нее, но она выскользнула из его рук, опустилась на колени и взяла его в руки. Затем коснулась языком, зубами. Он не в состоянии был протестовать.
Запустив пальцы в ее шелковистые волосы, Стивен закрыл глаза и прошептал:
— Пусти меня к себе.
В ее глазах сверкали звезды, миллионы звезд.
— Тогда нам придется пожениться, — ответила она.
— Это единственное мое желание!
— Ты хочешь жениться именно на такой женщине? Ты в этом уверен?
Стивен рассмеялся, подхватил ее на руки и отнес на постель. Сбросив остатки одежды, он опустился на нее и, в свою очередь, спросил:
— А ты уверена?
Стивен вошел в нее. Блаженный миг настал. Сбылись ее мечты.
Лаура принадлежит ему! Стивен ласкал каждый дюйм ее пленительного тела, целовал роскошную грудь, щекотал языком соски. Ласкал пальцами лоно, исторгая из ее груди стоны. Лаура уже несколько раз была на пути к вершине блаженства, однако Стивен делал все возможное, чтобы не отпустить ее туда одну. Он все еще не верил, что это не сон. От избытка чувств глаза Стивена наполнились слезами'.
— О Боже! — смущенно воскликнул он. — Что это со мной?
— Я тоже плачу, — промолвила Лаура и добавила: — От счастья. Но должна предупредить, Стивен, что тебе придется защищать меня и моего сына.
— Могла и не предупреждать. Это и так понятно.
— Но я хотела сказать тебе это до того, как ты свяжешь свою жизнь со мной. — Лаура убрала его руку со своей груди. — Хотела предупредить тебя, что я все еще леди Жаворонок. Люблю дорогие платья, вечеринки, приемы. Не могу довольствоваться лишь рассуждениями о политике и философии.
Он не дал ей договорить, запечатлев на ее губах поцелуй, а потом спросил:
— Лаура, неужели ты думаешь, что я полный идиот?
— Но ты не любишь модные приемы, я знаю.
— Ты в этом уверена?
— Я почти никогда не встречала тебя в свете.
— Потому что я избегал встреч с тобой. Я хочу жениться, и именно на тебе. Неужели ты пытаешься убедить меня в том, что я плохо знаю тебя? Что я забыл о том, что ты любишь дорогие наряды, любишь танцевать на балах? Что ты стремительна и свободолюбива? Я знал, что ты замечательная и внутри, и снаружи. А за последние дни я узнал о тебе много нового. Я хочу жениться на легкомысленной леди Жаворонок, которая кое-что понимает в работах Юма и еще больше — в социальных отношениях и справедливости. И которая после небольшой практики, вероятно, сумеет обыграть меня в шахматы.
Сказав это, он взглянул на ее левую руку и не обнаружил там обручального кольца, только след от него.
— Я подумала, что нехорошо прийти сюда с кольцом. Но потом снова его надену.
— До тех пор, пока я не заменю его своим. — Стивен посмотрел ей в глаза. — Когда?
— Через три недели годовщина гибели Гэла. — Она нахмурилась. — Мне жаль, но…
— Нам не следует венчаться на следующий день, — перебил ее Стивен. — Я готов ждать, сколько ты пожелаешь.
— Мне не хотелось бы откладывать это надолго, но придется. Я уже говорила, ты мне нужен, чтобы защитить сына. Лорд Колдфорт вынужден будет разрешить назначить тебя опекуном Гарри.
Стивен поцеловал ее.
— Я в твоем полном распоряжении.
— По-моему, это нечестно.
Он рассмеялся, уткнувшись носом в ее грудь. Волшебный аромат ее духов сводил его с ума.
— То, что произошло сегодня здесь, тоже не совсем честно. И я должен это исправить. А что касается нашего будущего… — Рука его скользнула по ее бедру. — Все эти шесть лет я жил хорошо, получал удовольствие от жизни, но чего-то мне не хватало. Ты нужна мне, такая, как ты есть. Николас был прав, говоря о ключе и замке. Совершенно независимо от эротических ощущений, — добавил он, улыбаясь. — Ключ без замка никому не нужен, так же как замок без ключа, — продолжал Стивен, лаская языком ее грудь. — Все предопределено судьбой. Раньше я в это не верил, но теперь убедился, что это так. — Он поцеловал Лауру в губы и продолжил: — Мы с тобой, Лаура, предназначены друг для друга. Это значит, что я могу сделать твою жизнь полной и счастливой, так же как ты — мою.
Стивен ласкал пальцами ее лоно.
— Ты помог мне познать самое себя, — произнесла Лаура. — Но твои пальцы, милый, не тот ключ, который мне нужен.
— Ты весьма требовательна, — проговорил Стивен.
— Наконец-то ты это понял. — Лаура лукаво улыбнулась.
— Чудеса, — промолвила Лаура, пробудившись после короткого сна, еще в темноте.
— Но если к нам присоединится Кант, это уже не будет так приятно.
Она рассмеялась и лизнула его потную грудь.
— Не хочу даже думать о серьезном господине Канте. Уверена, поглядев на нас, он бы сказал, что заниматься тем, чем мы занимаемся, невозможно.
— Это было бы полным отрицанием реальности, поскольку именно этим мы и занимаемся.
— Никакой философии, — запротестовала Лаура и пощекотала его.
