— Я все еще не понимаю.
— Вы победили, черт возьми. Я согласен принять вашу помощь.
Элисса вытаращила глаза.
— Правда?
— По крайней мере сейчас. Но мы будем действовать так, как я решу, и вы станете выполнять все мои приказания до единого.
Из уст девушки вырвался восторженный возглас. Она так радостно улыбнулась, что у Адриана сжалось сердце.
— Вы не пожалеете. Я сделаю все, как вы скажете. Я буду неукоснительно выполнять ваши приказания.
Адриан усмехнулся:
— Поверю, когда увижу собственными глазами. А тем временем будьте начеку. Я буду держать вас в курсе происходящего, и, как только отыщу Бекера, мы отправимся к нему.
На невыразимо прекрасном лице Элиссы появилась ослепительная белозубая улыбка. Она расправила плечи и лихо отдала честь.
— Слушаюсь, полковник Кингсленд. Как прикажете, сэр. — Она взяла его руку и крепко сжала. — Спасибо, Адриан.
В сумраке кареты послышался его вздох.
— Не стоит меня благодарить — во всяком случае, до той поры, пока все не закончится и вы благополучно не вернетесь в Англию. А сейчас я, пожалуй, отправлю вас домой.
Элисса кивнула. Глядя на ее улыбку, ощущая тепло ее ладони в своей руке, Адриан подумал, что ему совсем не хочется везти ее в особняк герцогини. Вместе с тем он был счастлив уже оттого, что сидит рядом с ней, глядя в ее возбужденные глаза, видит ее улыбку и слышит смех, звучащий в ее голосе.
Это чувство возникло совершенно неожиданно, оно внушало страх и опасения. Он взял себя в руки, внезапно обрадовавшись тому, что сейчас ему предстоит отвезти Элиссу домой, после чего он вновь сможет остаться наедине с собой.
Адриан протискивался сквозь толпу на постоялом дворе Рейсса, Джейми следовал за ним. Продымленное помещение с низким потолком наполняла шумная разноязыкая компания греков, турок, поляков, евреев, хорватов и венгров, щеголявших в ярких национальных нарядах.
Адриан и Джейми оделись намного скромнее, на них были черные штаны и домотканые рубахи с длинными рукавами. Именно здесь, на постоялом дворе Рейсса, был убит курьер Ястреба, но до сих пор никто из посетителей не припомнил событий той ночи. Потом бармен указал на крепкого лысого турка, в одиночестве сидевшего в углу.
— Спросите его. Если Януш не поможет, боюсь, этого не сделает никто.
Адриан бросил на стойку монету, и бармен, толстый мужчина с густой заостренной бородой и усталыми серыми глазами, схватил ее и сунул в карман кожаного передника.
— Благодарю вас.
Адриан и Джейми подошли к мужчине, который сидел в углу, прислонив спинку кресла к стене и вытянув вперед длинные сильные ноги.
— Вас зовут Януш?
— Кому до этого дело?
— Мне. — Адриан положил на исцарапанный деревянный стол монету. — Мне нужны кое-какие сведения. Того, кто что-нибудь знает, ждет завидная награда. Хозяин сказал, что вы можете оказаться нам полезным.
— Что вы хотите узнать?
— Пару недель назад здесь побывал человек, черноволосый, среднего роста, худой и жилистый. Потом его нашли мертвым на улице. Вы были тут тем вечером, когда это произошло?
Януш выпрямился в кресле, на его могучих плечах заходили бугры мышц.
— Я был здесь, но не убивал.
— Вы знаете, кто он?
— Видел его несколько раз. Порой он захаживал сюда, но до того вечера я с ним не заговаривал. Он сказал, что в тот день проделал далекий путь.
Адриан бросил на стол еще одну монету и смотрел, как та прокатилась по доске, наткнулась на глубокую щель и повалилась набок.
— Не знаете ли, откуда он приехал?
— Судя по внешности, это был венгр, загорелый и морщинистый, так и стрелял по сторонам глазами. Кажется, он упоминал, что приехал из Сессенбрюнна, это к северо-востоку от города.
— Хозяин говорит, тут случилась драка. Кажется, из-за карт.
— Да, так и было. Тот человек пил шнапс, глотал его быстрее, чем несчастная Лизель успевала подносить. Он сказал, что не собирается задерживаться в Вене. У него оставалось немало важных дел — так он сказал, — но пересохло в глотке, и он решил выкроить часок-другой для игры. — Мужчина покачал лысой головой. — Уж лучше бы он занялся своими делами. Глядишь, остался бы жив.
— Почему? — спросил Джейми.
— Он передергивал, — отозвался его собеседник с таким видом, будто эти слова все объясняли. — Наутро его нашли в аллее с перерезанным горлом и без кошелька. Картежники не любят, когда их надувают.
— Спасибо, дружище, — сказал Адриан, кладя на стол последнюю монетку в добавление к предыдущим.
Дородный мужчина кивнул, откинулся на спинку, отхлебнул изрядную порцию крепкого темного пива и поставил опустевшую кружку на стол.
— Его рассказ мало что проясняет, — заметил Джейми, когда они с Адрианом покидали таверну.
— Быть может, больше, чем ты думаешь. Если хозяин говорит правду, курьер приехал сюда не из Бадена. А это значит, что сведения получены не от дипломатов или придворных, которые принимали участие в переговорах; следовательно, мы можем исключить Стейглера и Петтигрю.
— Эрцгерцог собирал свои войска к северо-востоку отсюда в то самое время, когда произошло убийство. Там же находился и генерал Кламмер.
— И майор Джозеф Бекер.
Джейми улыбнулся:
— Возможно, Карл Таубер не ошибся.
— Элисса уверена в этом.
— Что будешь делать дальше?
— Мне нужно побеседовать с Элиссой, выяснить, не знает ли она чего-нибудь еще об убийстве своего брата.
— С момента вашего последнего свидания прошло уже четыре дня. Элисса будет сердиться, когда узнает, что ты поехал сюда, не поговорив с ней.
Адриан поморщился:
— Я избегал встречаться с ней, потому что каждый раз мне хочется одного — сорвать с нее одежду и подмять ее под себя. Одна ее улыбка заставляет мои штаны трещать по швам.
Джейми усмехнулся:
— Кажется, ты влюбился в Элиссу.
Адриан пронзил его свирепым взглядом.
— Ее хрупкая соблазнительная фигура внушает мне неодолимое желание. Но влюбиться? Ни за что. Любовь — это для глупцов и мечтателей, а я не принадлежу ни к тем, ни к другим. — Перед его мысленным взором нежданно возник образ Мириам Спрингер, прекрасный и манящий… Но не для него.
Джейми ничего не сказал, лишь двинулся следом за Адрианом к конюшням позади постоялого двора, где были привязаны их лошади. Они вскочили в седла.
Было очень приятно вновь оказаться на коне. Адриан только сейчас понял, как он тосковал по верховой езде, как ему не хватало ощущения близости с могучим животным. Он всегда любил лошадей, любил жизнь под открытым небом, куда бы его ни забросила судьба.
Последняя мысль неожиданно принесла ему беспокойство. Адриан никогда не представлял себе иной жизни, кроме военной службы. Уже то, что он хотя бы мельком подумал об этом, изумило его. Откуда взялась эта мысль? «Почему я вообще допустил такую возможность?» — гадал Адриан, отгоняя прочь тревожные мысли.
