Они были в пути уже около часа и выехали на маленькую поляну, когда Фортуна дотронулась до плеча Фэнси.
Фэнси посмотрела на сестру, и та кивнула, как бы говоря, что они заехали уже достаточно далеко. Над ними тесным кольцом смыкались кроны высоких деревьев. Неподалеку протекал небольшой ручей. Лес был полон белок, а в ручье плескались утки и дикие гуси. Кроме того, там водилось много рыбы, а это значило, что лисенок не пропадет с голода.
Фэнси позволила Ноэлю помочь Фортуне вытащить клетку. Но когда она собралась открыть дверцу, Фортуна жестом остановила ее. В ответ на ее вопросительный взгляд Фортуна показала на Ноэля.
Она права, рассудила Фэнси. Ноэль часами сидел у вольера, разговаривая с лисенком. Поэтому он должен отпустить его на волю. Как ни трудно ему будет расстаться с питомцем, он должен усвоить этот необходимый урок.
— Мы должны соблюдать осторожность, чтобы не испугать его, — сказала она. — Ноэль, может быть, мы все сядем в коляску, а ты возьмешь его и выпустишь вон в тех деревьях?
Ноэль посмотрел на Фэнси, и на долю секунды его расстроенное лицо напомнило ей Джона.
— Хорошо, — сказал он.
— Я тоже хочу попрощаться с Самуэлем, — сказала Эми.
Фэнси встала рядом с дочкой.
— Ты можешь попрощаться с ним прямо сейчас, солнышко. Но прошло много времени с тех пор, — она бросила на Ноэля заговорщицкий взгляд, — как Самуэль жил на воле, поэтому он может испугаться, если мы все встанем вокруг него.
К великому облегчению Фэнси, Эми не стала упрямиться и взялась за руку Фортуны, чтобы вернуться в коляску.
Фэнси задумчиво смотрела им вслед. Фортуна взрослела, меняясь на глазах. Со дня смерти Джона она все реже отлучалась из дома и больше помогала ей. Но настоящие перемены начались в тот вечер, когда Йэн показал ей, как пишется ее имя. За несколько недель, прошедших с того памятного вечера, Фэнси видела сестру улыбающейся чаще, чем за последние девять лет.
Ноэль скрылся за деревьями. Когда он вернулся через несколько минут, Фэнси внимательно посмотрела на сына. Он выглядел очень печальным, однако в его глазах была уверенность, что он сделал правильное дело. За последнее время на долю ее сына выпало слишком много тяжелых испытаний, но она, как и любая мать, была не в силах оградить своего ребенка от жестоких уроков жизни.
Когда все уселись по местам, Фэнси развернула лошадей, и они направились к дому. Было около полудня — солнечные лучи проникали сквозь зеленую листву прямо над головой. Йэн уже должен вернуться на ферму. Скорее всего, он голоден после пропущенного завтрака.
Они проехали почти половину пути, когда Ноэль встал с заднего сиденья и пересел к матери. Она ободряюще похлопала его по руке.
— Думаю, он счастлив, что снова на воле, — сказал мальчик.
— Каждое живое существо счастливо на воле, — ответила она.
— Я буду скучать по нему.
— Я знаю, но думаю, что вы с Фортуной найдете других зверьков. И потом, у нас есть Непоседа, Непутевый, Счастливчик и Бандит.
— Счастливчик больше любит Йэна. Облегченно вздохнув, видя, что Ноэль не слишком расстроен по этому поводу, Фэнси сказала:
— Мне кажется, Счастливчик знает, что нужен Йэну больше, чем нам.
Ноэль озадаченно взглянул на нее:
— Как это?
— Ведь Йэн потерял дом и семью, и на долгое время свободу.
— Но сейчас у него есть мы, — возразил Ноэль.
Он говорил с такой уверенностью, что у Фэнси кольнуло сердце. Она решила, что настал подходящий момент объяснить сыну, почему Йэн не сможет остаться с ними.
— У Йэна есть сестра, потерявшаяся во время войны, которую его страна вела против Англии, — начала она.
— Я знаю, — отозвался мальчик.
— Йэн не знает, где она и что с ней, и должен найти ее. — Фэнси взглянула на него. — Что бы ты чувствовал, если бы Эми исчезла, а ты не знал, где она и что с ней случилось?
Ноэль промолчал, и Фэнси решила, что лучше не настаивать на ответе. Ноэль оставался рядом с ней, пока Эми на заднем сиденье весело щебетала с Фортуной.
Остаток пути Фэнси старалась не думать о Йэне. Она прикидывала, что приготовить на ужин. Она составляла список одежды, которую нужно починить. Она повторяла алфавит.
Но когда они выехали из леса на дорогу, ведущую к ферме, все мысли разом вылетели у нее из головы.
Над верхушками деревьев впереди поднимались густые клубы дыма. Дым шел с фермы.
— Мама!
— Я вижу. Фортуна, держи Эми!
Фэнси хлестнула поводьями лошадей, хотя на такой дороге при быстрой езде коляска могла перевернуться. Однако она все подгоняла их, изнывая от тревоги.
Через несколько секунд стало ясно, что дым поднимался не над домом и не над конюшней. Он шел с табачного поля. Дальний край поля был весь в огне. Они увидели Йэна, бежавшего к колодцу с ведрами в руках. Под его ногами метался Счастливчик, громко лая.
Стараясь не поддаться панике, Фэнси стегнула лошадей, поторапливая их. Она напомнила себе, что с самого утра не было ни дуновения ветра. Значит, огонь не перекинется на все поле, и они смогут спасти хоть часть посевов.
Однако, въехав во двор и спрыгнув с коляски, она поняла, что ее надежды напрасны. Пламя распространялось по сухому полю с угрожающей скоростью.
Фэнси схватила Ноэля за плечи и подтолкнула к дому.
— Отведи Эми в дом, — сказала она ему. — Присмотри за ней. Не выходите из дома ни в коем случае!
Ноэль начал было протестовать, но понял, что ничего не выйдет, и замолчал.
Фэнси уже бежала к конюшне за ведрами, от нее не отставала Фортуна. У колодца они столкнулись с Йэном.
— Огонь на южной стороне, — запыхавшись, сказал он.
— Каким образом…
— Не знаю. Но это не случайность. Его глаза мрачно сверкали на покрытом сажей лице. Сколько раз ему пришлось бежать к колодцу и обратно?
— Останься здесь, — сказала она Фортуне. — Ты будешь наполнять нам ведра. — Подождав, пока она наполнит два ведра, Фэнси устремилась вслед за Йэном.
Ее сердце упало, когда она поняла, что он потерял надежду спасти дальний край поля и поливал всходы на середине поля, стремясь спасти хотя бы половину. Но ей стало ясно, что им не удастся и этого, поскольку огонь наступал очень быстро и со всех сторон.
Она передала Йэну ведра, схватила пустые и помчалась к колодцу, где Фортуна уже ждала с полными ведрами. Взяв их, она поспешила обратно, и так много раз. Пока ее не было, Йэн мокрым одеялом пытался сбить подступавшее пламя.
Снова и снова она проделывала путь от колодца на поле и обратно, пока не начала задыхаться. Ее легкие были полны дыма, а руки болели от тяжелых ведер. Затем появились Уоллесы, и к их маленькой армии добавились еще две пары рук.
— Мы увидели дым, — коротко сказал старший Уоллес, и большего объяснения не требовалось.
