Но в одном квартале вид Улисса, сидящего в коляске рядом с Несравненным, все же вызвал неприятные последствия. Почтенный Фредерик Бинг, много лет известный под прозвищем Пудель Бинг из-за своей привычки всюду брать с собой пуделя самых чистых кровей и прекрасно подстриженного, однажды на Пикадилли встретил мистера Бьюмариса, и как только бросил взгляд на его беспородного спутника, тут же остановил своих лошадей и выпалил:
— Какого черта?..
Мистер Бьюмарис остановил свою пару и оглянулся. Мистер Бинг, розовый цвет лица которого от гнева превратился в бордовый, яростно управляя лошадьми, добился того, что его экипаж остановился рядом с экипажем Несравненного.
Поравнявшись, он уставился на мистера Бьюмариса и потребовал объяснений.
— Объяснить что? — спросил мистер Бьюмарис. — Если вы не побережетесь, вас может хватить апоплексический удар, Пудель! В чем дело?
Мистер Бинг дрожащим пальцем показал на Улисса.
— Что это значит? — спросил он воинственным голосом. — Если вы думаете, что я проглочу это оскорбление…
Его прервали. Обе собаки, до этого оценивающе разглядывавшие друг друга, каждая из своего экипажа, вдруг поддались чувству взаимной ненависти, одновременно зарычали и попытались схватиться. Так как экипажи разделяло расстояние, слишком большое для того, чтобы поединок собак мог состояться, четвероногие спутники джентльменов были вынуждены выразить свои чувства серией истерических упреков, угроз и оскорблений, которые полностью заглушили конец страстной речи мистера Бинга.
Мистер Бьюмарис, взяв Улисса за шкирку, не мог ничего сказать от хохота, что ничуть не смягчило гнева мистера Бинга, который сказал, что сумеет ответить на попытку выставить его на посмешище, но тут ему пришлось прерваться и приказать своему псу замолчать.
— Нет, нет. Пудель! Не надо вызывать меня на дуэль! — сказал мистер Бьюмарис, трясясь от смеха. — Поверьте, у меня не было такого намерения! Кроме того, мы просто будем дураками, если однажды холодным утром поедем в Пэддингтон, чтобы обменяться выстрелами из-за двух собак!
Мистер Бинг заколебался. В том, что сказал мистер Бьюмарис, был смысл; более того, было общепризнанно, что мистер Бьюмарис — один из лучших стрелков в Англии, и вызвать его на дуэль из-за пустяка было бы полнейшей глупостью. Он сказал с подозрением:
— Если вы возите эту собаку не для того, чтобы меня высмеять, зачем же вы это делаете?
— Тише, Пудель, тише! Вы задели слишком деликатную тему! — сказал мистер Бьюмарис. — Я не могу во всеуслышание называть имя дамы!
— Какой дамы? Не верю ни единому слову! Почему вы не успокоите проклятую дворнягу?
В отличие от прекрасно обученного спутника мистера Бинга, который опять сидел рядом со своим хозяином и очень похоже изображал глухонемого, Улисс, убежденный, что ему удалось перелаять этого противного денди, вел себя крайне неблагородно, продолжая выдавать ядовитые колкости в его адрес. Мистер Бьюмарис ударил пса, но хотя тот и съежился от удара, все равно продолжал упорствовать и возобновил свои угрозы с неослабевающей силой.
— Это все зависть, Пудель! — успокоил мистер Бьюмарис мистера Бинга. — Ненависть простолюдина к аристократу! Я думаю, нам лучше расстаться, не так ли?
Мистер Бинг сердито фыркнул и отъехал. Мистер Бьюмарис отпустил Улисса, который встряхнулся, удовлетворенно вздохнул и посмотрел на хозяина, ища одобрения.
— Да, ты меня еще подведешь, — сурово сказал мистер Бьюмарис. — Насколько я могу судить, ты набрался этих выражений где-нибудь на задворках и скорее всего жил вместе с мусорщиками, угольщиками, боксерами и им подобным людом! Ты совершенно не подходишь для порядочного общества.
Улисс вывалил язык и жизнерадостно ухмыльнулся.
— В то же время, — сказал мистер Бьюмарис. смягчившись, — полагаю, ты мог бы сделать из противника мясной фарш, и, должен сказать, я несколько разделяю твои чувства. Но бедный Пудель наверняка теперь не будет со мной разговаривать целую неделю, не меньше.
Однако через пять дней мистер Бинг изменил свое отношение к Улиссу на более терпимое. Ему дали понять, что если он будет проезжать мимо экипажа Несравненного, напряженно глядя впереди себя, то это скорее всего вызовет удивление среди его знакомых, тех самых, среди которых он особенно хотел сохранить свою репутацию.
Мистер Бьюмарис и мисс Тэллент снова встретились среди сверкающего великолепия Круглого зала в Карлтон-хаузе, на вечере, который устраивал Регент. Арабелла находилась под таким впечатлением от элегантных небесно-голубых драпировок и почти невыносимого блеска огромной хрустальной люстры с мириадами свечей, отражающихся в четырех огромных зеркалах, что тут же забыла свою последнюю встречу с мистером Бьюмарисом и с присущей ей непосредственностью воскликнула:
— Здравствуйте! Никогда в жизни не видела ничего подобного! Каждая следующая комната великолепнее предыдущей!
Он улыбнулся:
— А вы бывали уже в консерватории, мисс Тэллент? Это шедевр нашего царственного хозяина, можете мне поверить! Позвольте мне вас туда проводить!
К этому времени она уже вспомнила те обстоятельства, при которых они расстались так недавно, и покраснела. Много слез было ею пролито по поводу той преграды, которая помешала ей принять предложение мистера Бьюмариса, и потребовалось все великолепие Карлтон-хауза, чтобы она на один вечер забыла, как она несчастна. Теперь она заколебалась, но леди Бридлингтон кивала ей и улыбалась, поэтому она взяла мистера Бьюмариса под руку и пошла с ним через бесчисленное количество покоев, полных народа, вверх по главной лестнице и через несколько салонов и палат. Кивая время от времени своим знакомым и иногда обмениваясь с ними приветствиями, мистер Бьюмарис развлекал ее, пересказывая ей историю о ссоре Улисса с пуделем мистера Бинга, и она так смеялась, что от ее сдержанности почти ничего не осталось. Как и полагал мистер Бьюмарис, очутившись в консерватории, она широко открыла глаза от удивления. Он наблюдал за ней с выражением удовольствия на лице, а она молча осматривала это необыкновенное сооружение. Наконец, она набралась смелости и сказала со своей неожиданной откровенностью:
— Не понимаю, почему он называет комнату консерваторией; это больше похоже на собор, да еще и очень плохой.
Он был чрезвычайно доволен.
— Я думал, вам понравится, — сказал он с нарочитой серьезностью.
— Мне это совсем не нравится, — сурово ответила Арабелла. — Зачем на этой статуе вуаль?
Мистер Бьюмарис посмотрел через монокль на «Спящую Венеру» под покровом из легкого газа.
