проводить?
Лили одарила молодого человека ослепительной улыбкой.
— Это было бы чудесно.
Лили, не оглядываясь, проследовала за крепким лакеем вниз по лестнице. Теперь, когда не бежала и сердце не колотилось в ушах, до ее слуха донеслись звуки музыки.
Молодой человек отвесил поклон перед входом в бальный зал, и Лили, благодарно улыбнувшись, вошла внутрь.
В зале горели дюжины восковых свечей, и запах, исходивший от них, смешивался с ароматом тепличных роз, расставленных в вазах по всему помещению, отчего воздух стал настолько приторно-сладким, что было трудно дышать. К тому же было невыносимо жарко, и Лили пожалела, что у нее нет веера. Оглядевшись, она заметила, что, помимо уже присутствовавших гостей, хозяин дома пригласил на бал еще и соседей, так что зал был переполнен. Лили едва переступила порог, как перед ней тут же возник мистер Уорнер с приглашением на танец.
Лили немного опешила, поскольку надеялась танцевать только с Аполлоном, однако постаралась, чтобы разочарование никак не отразилось на ее лице. В конце концов, ее пребывание здесь было необходимо, чтобы развлекать гостей: именно за это ей платят, — поэтому она станцевала контрданс с мистером Уорнером, а потом еще один с мистером Маклишем. Заметив Росса, стоявшего у дверей и гневно взиравшего на танцующих, Лили поспешила удалиться в противоположном направлении — к высоким стеклянным дверям, ведущим в сад. Она оглянулась через плечо, дабы убедиться, что Ричард не последовал за ней, и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку.
Лили довольно бесцеремонно стащили по ступеням, что шли вдоль задней части дома и спускались в укутанный тьмой сад, она взвизгнула и подняла наконец глаза, чтобы уткнуться взглядом в скрытое тенью лицо Аполлона.
— О…
— Ты выглядишь напуганной, — произнес он тихо. — Что случилось?
Лили пригладила подол платья.
— Ты только что буквально выдернул меня из танцевального зала. Это практически похищение.
В льющемся из окон зала свете Лили показалось, что губы Аполлона дрогнули в улыбке.
— Если бы я хотел тебя похитить, то перекинул бы через плечо.
Лили подбоченилась.
— Что заставляет тебя думать, будто я допустила бы это?
Аполлон коснулся пальцами ее руки и пожал.
— О, даже не сомневайся!
— Ты так в себе уверен! — фыркнула Лили.
Аполлон легонько потянул ее за руку, увлекая по ступеням вниз.
— Мне очень понравилась твоя игра.
Лили зарделась как девчонка.
— Спасибо.
Он одарил ее белозубой улыбкой.
Несмотря на то что двери зала были распахнуты, никто не ждал, что гости захотят выйти в сад, поэтому здесь не было фонарей и тьма стояла хоть глаз выколи.
— Куда мы идем?
— Я обнаружил кое-что сегодня днем, — долетел до Лили с ночным ветерком голос Аполлона. — И хотел тебе показать.
Было довольно прохладно, и если бы Лили перед этим основательно не пробежалась, а потом еще и не потанцевала, то наверняка замерзла бы. Сейчас же ночной воздух приятно холодил ее разгоряченную кожу.
— Осторожнее, — прошептал Аполлон, когда обутая в туфельку нога Лили ступила на траву. — Плиты дорожки остались позади.
Лили взглянула на небо и, очарованная красотой ночи, выдохнула:
— О, сколько звезд!
Теперь, когда глаза привыкли к темноте, она могла разглядеть Аполлона, ну или хотя бы его силуэт.
Он тоже запрокинул голову.
— Да, очень красиво.
Они некоторое время шли в полной тишине, лишь тихие звуки музыки слышались издалека, пока впереди не замаячило что-то похожее на стену.
— Что это? — удивилась Лили.
Аполлон остановился на мгновение, и Лили не сомневалась, что он улыбается:
— Лабиринт.
Возможно, это странный поступок — привести ее ночью посмотреть лабиринт, но почему-то ему это показалось очень правильным.
— Идем, — сказал он, потянув ее за руку.
Лили с легкостью пошла за ним, но когда они миновали первый поворот, все-таки неуверенно спросила:
— Мы не заблудимся?
— Нет, — беззаботно ответил Аполлон. — Я обнаружил этот лабиринт сегодня днем и тщательно изучил. Он довольно простой.
— Даже в темноте?
— Даже в темноте! Хотя не так уж и темно, а? — Он указал на звезды и растущую луну.
Лили не слишком уверенно хмыкнула, но тем не менее идти не отказалась, что очень его обрадовало.
Лабиринт был довольно старый, с хорошо разросшейся живой изгородью высотой больше восьми футов. В некоторых местах изгородь почти загораживала тропинку, и им приходилось идти друг за другом, чтобы не оцарапаться ветвями. До слуха Аполлона доносился шорох ее юбок и звук дыхания, время от времени ветерок доносил исходивший от нее аромат апельсина и гвоздики — сладкий и соблазнительный.
Аполлон крепче сжал пальцы Лили, охваченный возбуждением. К тому времени, как они свернули за последний угол, его плоть стала тугой и тяжелой.
— Где мы? — прошептала Лили, осознав, зачем привел ее сюда Аполлон.
Перед ними раскинулся неглубокий каменный бассейн, вокруг которого стояли каменные скамейки, а в центре возвышалась статуя. Наверное, когда-то здесь бил фонтан, но время и запустение остановили циркуляцию воды, и теперь на дне бассейна скопилась гнилая листва, принесенная ветром.
— Мы в самом сердце.
Лили заметила, как глухо и напряженно звучит его голос, и потянула за руку, чтобы подойти поближе и посмотреть на статую.
— Это сердце лабиринта?
Он заглянул ей в глаза, где отражались звезды, и повторил:
— В сердце.
Лили, несколько обескураженная торжественностью его тона, некоторое время стояла молча, а потом неуверенно улыбнулась и указала рукой на мраморную фигуру:
— Это же минотавр! Как нельзя кстати в этом месте.
Аполлон посмотрел на мощную фигуру с головой, увенчанной рогами.
— Чудовище в лабиринте?
— Да. — В темноте Лили повернулась к Аполлону лицом, но он увидел лишь блеск ее глаз. — Индио тоже сначала принял тебя за чудовище.
— И что, я по-прежнему получеловек-полузверь?
— Нет. — Лили нежно провела пальцем по его бровям. — Ты никогда таким не был.
Она обхватила руками его мощную шею, пригнула голову и коснулась его губ своими, сначала нежно, потом смелее и, наконец, со всей женской страстью, искренне и сладко. Аполлон с трудом сдерживался, чтобы не сжать ее слишком сильно, не показать, насколько он возбужден.
Он позволил ей быть главной, приоткрыв рот, когда ее нежный язычок прошелся по его губам, позволил исследовать и открывать. Лили освободила его волосы от ленты, и те рассыпались жесткими прядями, доставая до плеч.
В отчаянии хватаясь за его жилет, Лили неожиданно для себя самой взмолилась:
— Такая чудесная ночь! Давай займемся любовью.
Аполлон, словно только этого и ждал, с силой прижал ее к себе, запрокинув голову так, чтобы поцелуй стал глубже и чувственнее, обхватил ладонью нежную округлость. Даже этот небольшой кусочек обнаженной кожи был подобен глотку живительной влаги в
