может объяснить, какие воспоминания вызвали его слова об отеле? Либби случайно вспомнила узкую улочку с лужами и высокого брюнета, появившегося, чтобы спасти ее.
— Погода нас не балует, — продолжал Марк. — Такая влажность и этот ужасный смог. На вашем месте я бы не высовывался, а сидел в «Орлеане» и заказывал обед в номер. Избегать людных мест — вот мой девиз.
— Вряд ли я смогу провести суд в моем номере, — улыбаясь, сказала Либби. — Но я воспользуюсь вашим советом и покину город как можно скорее.
Уйдя от Хопкинса, Либби раздумывала, идти ей в «Орлеан» или нет. «Переночевать в хорошем отеле, доставленном прямо из Нового Орлеана… Все это бред, — подумала она. — Надо забыть прошлое. Я — деловая женщина, приехавшая сюда выиграть дело в суде. Все остальное не имеет значения».
Либби добралась до отеля. Огромные полированные медные светильники освещали вход, к которому вели мраморные ступени. Либби с одобрением осмотрела фойе, в котором была стойка для приема посетителей, выполненная из черного дерева, и медные горшки с папоротником. Либби позвонила. Вышла приятная женщина, одетая в черное платье.
— Не лучшее время для путешествия, мэм, — давая книгу для посетителей, сказала она Либби.
— Я завтра же уеду.
Печать заботы отразилась на лице незнакомки.
— Мы делаем все, что можем, чтобы поддерживать наше заведение в надлежащем виде. Я ежедневно заставляю горничных натирать мебель и дополнительно кипятить простыни, но болезням это нипочем. В начале недели поселился один джентльмен. Он жаловался, что плохо себя чувствует, и на следующий день слег в лихорадке. Мне пришлось отвезти его в больницу, беднягу. Нельзя было его здесь оставлять.
Либби сделала запись в книге и пробежала глазами по странице, застыв как параллизованная. По спине пробежали мурашки, когда на верху страницы она увидела жирную запись: «Габриэль Фостер, приехал из Сан-Франциско…»
Либби не могла оторваться от завитушки росчерка росписи Гейба, пока к ней не вернулось спокойствие. Она повернулась к хозяйке.
— Этот джентльмен, случайно, не тот, кого увезли в больницу.
Женщина облокотилась на стойку, чтобы прочитать имя.
— Да, это он. Бедный мистер Фостер. Такой милый человек, вы его знаете?
— Да, он был один?
— Совсем один, — ответила хозяйка. — Из-за этого и возникли трудности. Я спросила его, могу ли я связаться с кем-нибудь, чтобы его забрали, но он сказал, что у него никого нет. И мне пришлось везти его в переполненный госпиталь.
— Как мне туда добраться? — спросила Либби. — Мне нужно его срочно увидеть.
— Простите меня, вы не собираетесь туда ехать сама? — запинаясь, проговорила хозяйка. — Леди опасно там появляться, я подождала бы до утра. Там такая грязь, что пару дней назад в ней утонул один пьяный.
— И тем не менее я поеду, — твердо сказала Либби. — Расскажите, как туда добраться?
Двухэтажная больница располагалась вдали от домов богатых коммерсантов на улице Джеймса. И Либби в полной темноте пришлось пробираться по грязи мимо открытых тентов, салонов и игорных домов, из которых слышался хрипловатый смех и пение. Она спряталась за деревом, когда увидела двух парней, плетущихся ей навстречу. Они снова напомнили ей мокрые улицы Нового Орлеана, звуки музыки из бара и пьяных мужчин, от которых спас ее Гейб.
— Нет, я не дам тебе умереть, Гейб Фостер, — собираясь духом, говорила Либби.
Она сразу узнала госпиталь, но не по табличке, а по страшному запаху дегтя, который не мог забить запах смерти. Либби закрыла рот платком, когда поднималась по лестнице. Открыв дверь, она очутилась в холодной комнате, освещаемой одной слабой лампой. Из полумрака доносились стоны и крики больных, кого-то рвало. Либби дрожала, держась за дверь, как будто она оставалась ее последней связью с этим миром.
Вниз по лестнице бежал мужчина с большим тазом в грязном фартуке.
— Что вы здесь делаете? Сюда нельзя, — сказал он.
Либби показалось, что он похож на мясника.
— У вас лежит мистер Габриэль Фостер? — спросила Либби.
— Леди, здесь сейчас триста человек, — вытирая рукой лоб, сказал мужчина. — Их приносят быстрее, чем мы можем найти им кровать, и они обычно не протягивают и пары дней.
— Здесь есть кто-нибудь, кто мне может сказать, где он лежит?
— Есть доктор, он где-то в здании, но он очень занят. Я лучше посмотрю журнал записей. Как его имя?
— Фостер, — сказала Либби. — Габриэль Фостер.
— Вы его жена?
— Нет, близкая родственница.
Санитар подошел к высокому столу и открыл книгу с загнутыми углами, читая так медленно имена, что у Либби появилось желание ударить его. Мужчина с довольным видом поднял голову.
— Да, это он.
— Он еще здесь?
Мужчина улыбнулся.
— Да, он еще не умер. Его имя не зачеркнуто. Он внизу, в палате для больных оспой.
— Оспа? — пробормотала Либби. — Я могу его видеть?
— Я же сказал, никаких посетителей.
— Я должна увезти его отсюда. Можно мне только взглянуть на него?
— Это будет стоить больше, чем я получаю.
Поняв смысл слов, Либби открыла сумочку и вытащила пять долларов.
— Вы сами себя хороните.
— Я рискну. Отведите меня к нему.
— Идите туда, — санитар кивнул головой и поплелся в сторону спускающейся вниз лестницы.
В конце коридора на двери висел кусок бумаги и пахло карболовой кислотой.
— Стойте здесь. Я найду его. Как вас зовут? — сказал санитар.
— Скажите, что здесь Либби.
Санитар исчез за занавеской. Сердце ее готово было разорваться на части, пока она ждала. Через пару минут санитар появился и сказал:
— Он не хочет вас видеть.
— Он так сказал? — удивилась Либби. — Вы уверены в этом?
— Я сказал, что Либби хочет вас видеть, а он сказал, чтобы вас не впускали.
— Вздор! — отталкивая его, сказал Либби. — Я вам не верю! Где он?
Санитар попытался схватить ее, но Либби уже ворвалась в палату. Она представляла собой большую комнату с разбитым окном, в которое проникал с улицы смог и дым. Весь свет исходил от лампы, стоящей на столе в углу. Пол был забит матрацами, набитыми соломой, на которых лежали стонущие, забинтованные и похожие на мумии больные.
Когда Либби проходила мимо одного из них, он закричал, размахивая забинтованными руками.
— Чешется, — прошептал санитар Либби. — Мы их бинтуем и привязываем, чтобы они не чесались, а то это сводит их с ума.
— Где мистер Фостер? — спросила Либби.
— Вон там, третий от конца, — санитар показал на тело, полностью завернутое в одеяла.
Либби ахнула и пошла к кровати.
— Он не мертв? — дрожащим голосом спросила она.
— Пока нет, — ответил из-под одеяла Гейб. — Ради всего святого, уходите.
Человек, лежащий на соседней кровати, вскинул
