Вопрос застал меня врасплох. Как ни пыталась Мария скрыть подлинные чувства, от моего внимания не ускользнуло ее смятение. После многих лет, проведенных в безвестности, она внезапно оказалась в центре внимания. Слишком долго ее преследовали и ненавидели – неудивительно, что она отказывалась верить каким бы то ни было посулам, устным или письменным.
О ней никто не говорил ничего хорошего; все боялись, что ее воцарение приведет к бесчинствам и волнениям. Но в этот момент я сочувствовал леди Марии. Она была в том возрасте, когда женщины обычно замужем, воспитывают детей и не ждут никаких серьезных перемен к худшему или лучшему. А она вместо этого стоит здесь в чужом доме, беглянка в ожидании смерти.
– И что же? – настаивала она. – Ты будешь отвечать? Это они тебя наняли?
– Ваше величество, простите мою дерзость, но я бы предпочел ответить на ваш вопрос наедине.
– Даже не думай, – оборвал меня Рочестер. – Королева вообще не принимает незнакомцев. Повезло еще, что тебя не бросили в темницу за сношения с врагами.
– В темницу? Прямо здесь? – удивленно спросил я, не подумав.
Все потрясенно замолчали, но Мария скрипуче рассмеялась:
– По крайней мере, он говорит, что думает. – Она хлопнула в ладоши. – Оставьте нас.
Рочестер отошел туда, где прятался человек с пистолетом, Хаддлстон последовал за ним. Мария протянула мне бутыль:
– Тебя, должно быть, мучит жажда. От Лондона путь неблизкий.
– Благодарю вас, ваше величество.
Она натянуто улыбнулась, обнажив плохие зубы.
«А у нее немного было поводов для улыбки», – подумал я, делая большой глоток теплого эля.
– Ваше величество, мой спутник… Он всего-навсего ребенок. Ему ведь не сделают ничего плохого?
– Разумеется, нет. – Теперь она смотрела на меня без тени тревоги. – Скажи правду: мой брат король Эдуард умер?
Я выдержал ее решительный взгляд:
– Да.
Мария замолчала, размышляя над тем, что, казалось, уже давно приняла. Затем она спросила:
– А письмо от членов Совета? Это ловушка или я могу им доверять?
– Я долго не был при дворе, – осторожно заметил я. – И я бы сказал так: доверять лордам не следует, но вы можете верить этому письму. Леди Джейн Грей на самом деле пешка герцога. Она не стала бы претендовать на трон, будь у нее выбор.
– Вот уж чему никогда не поверю, – фыркнула она. – Она вышла замуж за щенка Нортумберленда.
– Ваше величество, вы можете быть полностью уверены в ее невиновности. Это герцог – он все подстроил, чтобы обеспечить себе власть. Он преступник, он…
– Его растянут на дыбе и четвертуют, а голову выставят на пике! – пылко заверила она. – Как посмел он лишить королевства ту, кому оно принадлежит по божественному праву?! Но вскоре он узнает, что со мной шутки плохи, – и он, и любой лорд, дерзнувший ставить мою кузину выше меня.
Пламенная речь воодушевила ее. Пусть Мария и не обладала харизмой младшей сестры, но она была дочерью Генриха VIII.
– Итак, ваше величество собирается сражаться за корону, – подытожил я.
– До последней капли крови, если потребуется. Моя бабка Изабелла Кастильская сокрушила неверных и объединила королевство. И я буду достойна ее.
– Тогда ваше величество сами ответили на свой вопрос. Совет поддержит вас, как только вы проявите силу. Если вы простите лордам их метания, они встанут на вашу сторону.
Она холодно глянула на меня:
– А ты умеешь изъясняться уклончиво.
Мне сделалось не по себе. Ее лицо оставалось непроницаемым. Елизавета ведь предупреждала. Я лихорадочно соображал, что бы сказать в ответ, но тут вбежал Рочестер:
– Ваше величество, этот мерзавец шнырял вокруг дома!
Он указывал на пленника, которого держали трое мужчин. Его швырнули лицом на пол, и Мария поддела его носком туфли:
– Имя?
Лежащий на полу поднял голову, и я едва не задохнулся от радости.
– Некоторые зовут меня Дюро, ваше величество. Но мое настоящее имя Фитцпатрик.
– Барнаби Фитцпатрик, слуга моего брата? – удивилась Мария.
– Ваше величество, он хотел помешать лорду Роберту настичь вас, – вмешался я. – Какие бы новости он ни принес, это важно.
Барнаби поднялся на ноги. Он явно пытался выкрасить волосы, и теперь его рыжая шевелюра была покрыта пятнами цвета грецкого ореха.
Мария кивнула, и Барнаби заговорил:
– Лорд Роберт и его люди скоро будут здесь. Меня отправили вперед как лазутчика. Пастух из местных клялся, что видел, как вы скачете в этом направлении. У вашего величества не больше часа на сборы.
– Где доказательства? – осведомился Рочестер.
– Милорд мажордом, – ответила за Барнаби Мария, – мастер Фитцпатрик служил моему брату верой и правдой многие годы. И его секли за проступки Эдуарда. Мне не нужны иные доказательства.
Она сгребла со стола карту и протянула ее Рочестеру:
– Мы поедем в замок Фрамлингем, родовое гнездо Говардов. Они исповедуют истинную веру. С Божьей помощью там я сумею собрать сторонников. А если нет – до побережья рукой подать. Милорд Хаддлстон, вы поедете с нами. Ваш собственный дом отныне не безопасен для вас.
Хаддлстон был белее бумаг, которые сжимал в руках. Рочестер и его люди кинулись прочь из гостиной, на бегу выкрикивая указания. Хаддлстон поспешил за ними.
– Кларансьё, Финч, – позвала Мария.
Из какого-то укромного уголка гостиной появились две женщины. Они несли плащ и маленькую седельную сумку.
– Мои верные служанки, – пояснила Мария, пока те помогали ей облачиться в плащ. – И вы должны защищать их, даже ценой своей жизни.
Наше мнение о подобном поручении ее, видимо, не интересовало. Мысленно Мария уже короновала себя и считала, что все должны беспрекословно ей подчиняться.
Мы проследовали за ней во двор, где слуги второпях заталкивали в сумки последние пожитки. Перегрин держал наших коней. Он с изумлением наблюдал, как Барнаби исчез за домом и вернулся верхом на своей коренастой лошадке. Хаддлстон и слуги вскочили в седла, а Рочестер помог усесться на коней Марии и ее дамам.
– Как бы не пришлось нам звать на помощь, – прошептал Барнаби, склонившись ко мне и Перегрину.
– Может, и не придется, – заметил я. – Лорд Роберт что-то был невесел, когда я видел его в последний раз.
– Так вот оно что, – понимающе хмыкнул Барнаби. – А я-то думал, это крысы шуршали там в кустах. Кстати, борода тебе к лицу.
– Мера предосторожности. В моем новом ремесле без этого никак. Если кто-то спросит: я – Дэниел Бичем из Линкольншира. – Я хлопнул его по спине. – А ты тоже справился неплохо: изобразил такой голос, ни дать ни взять мастер Дюро. И новый цвет волос для полноты картины. Как тебе удалось втереться в доверие к Дадли?
