Лорд Дебен презрительно вскинул бровь.
— Знай ее хоть с колыбели, это не означает, что вы можете позволять себе вольности.
— Уж кому, как не вам, известно все о вольностях, не гак ли?
— Ричард, говори тише, — прошипела Генриетта. — Все на нас смотрят.
Никто не обращал на тучного поэта ни малейшего внимания, разыгрывающаяся в первом ряду драма казалась куда более интересной.
— И вообще, тебе не следовало прислушиваться к сплетням.
— Особенно если они исходят от интриганки, которая, как я заметил, обильно залила ваши уши своим ядом, — добавил лорд Дебен.
Ричард несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь решить, продолжать ему развивать начатую линию разговора или отклониться и защитить честь мисс Уэверли.
Воодушевленный короткой передышкой в обмене колкостями, мистер Уивершоу начал снова.
— «Услышьте же! — воззвал он. — Услышьте полный боли плач лисицы…»
Но Ричард уже определил для себя первостепенную задачу.
— Я, разумеется, ни на секунду не поверил слухам о тебе, курочка. Знаю, ты не унизишь себя преследованием мужчины, — добавил он. Генриетта покраснела от стыда, ведь она именно так и поступила. — Зато верю, что он, — Ричард кивнул в сторону Дебена, — мог вскружить тебе голову неискренней лестью. Именно этим оружием всегда пользуются распутники. Вообще-то я не должен был говорить тебе подобных вещей, но ты же не станешь на меня за это сердиться. В том нет твоей вины. Просто ты вела очень замкнутую жизнь.
Генриетта вскипела от негодования, заслышав это предположение. Хуже того, Ричард продолжал разговаривать с ней так, будто ей до сих пор пять лет и она нуждается в няньке.
— Ты, значит, считаешь своим долгом спасти меня от него, не так ли?
— Несомненно, так оно и есть.
Краешком глаза Генриетта заметила, как Дебен скривился в усмешке. Что ж, по крайней мере он находит происходящее забавным. Похоже, развлекать его стало для нее делом всей жизни.
Чувствуя, как защипало в глазах, Генриетта обрушила весь свой гнев на Ричарда:
— А где же ты был все эти недели с тех пор, как я приехала в Лондон, раз считал, что моих куриных мозгов недостаточно для защиты от хитроумных уловок распутников и негодяев, наводняющих бальные залы?
— У мужчины есть… у мужчины… — Ричард бросил виноватый взгляд в сторону мисс Уэверли. — А вот это тебя совершенно не касается, — помпезно заявил он. — Значение имеет лишь то, что я знаю, как опасно позволять человеку вроде него флиртовать с тобой. Я догадываюсь, из-за чего он мог ввести тебя в заблуждение. Но теперь пришло время положить этому конец.
Генриетта вздернула подбородок и тут заметила, как лорд Дебен одобрительно ей усмехается. Пристально глядя на Ричарда, она вдруг почувствовала небывалую ненависть к нему.
— Вот уж нет! — воскликнула она. — Я буду флиртовать, с кем пожелаю, — добавила она. От этих слов улыбка на губах лорда Дебена стала еще шире. Генриетта поняла, что он торжествует. — Ты-то именно так и поступаешь.
Ричард уставился на нее, широко раскрыв рот.
Мистер Уивершоу немедленно воспользовался этой возможностью, чтобы продекларировать следующую строчку:
— «Эхом разносящийся по залитым лунным светом полям…»
Тут на Ричарда снизошло озарение.
— Да ты просто пыталась заставить меня ревновать. — Он рассмеялся. — До сегодняшнего вечера я и не догадывался об этом. Это превосходит все мои ожидания!
Это замечание мгновенно стерло ухмылку с лица лорда Дебена, будто он вдруг осознал, что это тот самый мужчина, из-за которого Генриетта плакала в ту ночь, когда они познакомились, а потом начала его использовать.
Неудивительно, что он выглядит столь устрашающе.
— Вовсе я не пыталась заставить тебя ревновать, — с жаром бросилась она опровергать его слова, делая это прежде всего ради лорда Дебена, но также и для того, чтобы принизить невероятно раздутое самомнение Ричарда. — Я не вспоминала о тебе уже много недель подряд.
Еще бы, ведь в ее мыслях безраздельно царил лорд Дебен!
— Разумеется, нет, — усмехнулся Ричард. — Ты, вероятно, хорошо проводила время, когда не пыталась заставить меня ревновать. Послушай, я ни словом тебя больше не попрекну, если ты сейчас спокойно пойдешь со мной. А за мисс Уэверли я стал ухаживать потому лишь, что все гак делают. Понимаешь? Что же касается прочего, я на тебя не сержусь. Вовсе нет. Я догадываюсь, как этот человек мог вскружить тебе голову. Ведь девушка вроде тебя совсем не привыкла к мужскому вниманию.
— Девушка вроде меня? Потрудись-ка пояснить, что ты хотел этим сказать, Ричард? — убийственно спокойным тоном произнесла Генриетта.
— Ты, ну… что ж, ты… — На несколько секунд Ричард снова лишился дара речи, и мистер Уивершоу тут же воспользовался шансом попытаться завершить свои вирши:
— «В то время как я лежу без сна, откинув покрывало, мечтая о Сильвии, о ее несравненных…»
— Ты же вовсе не ветреная особа, — снова бросился в атаку Ричард, очевидно вновь обретя вдохновение. — Вот что я имел в виду. И братья твои очень старались, чтобы ты не попала под влияние дурных людей. Вроде него, — добавил он, бросая мрачный взгляд на лорда Дебена. — Такой ради развлечения похитит сердце невинной девушки, а потом, уверившись в своей победе, выбросить его прочь.
Ричард обеспокоенно воззрился ей в глаза, о чем прежде она так мечтала. Но уже в следующую секунду он потряс ее замечанием:
— Посмотри фактам в лицо, курочка. Эти отношения ни к чему хорошему не приведут. Мужчины вроде него не женятся на деревенских девчонках с таким простоватым, скажем прямо, лицом, как у тебя.
Его слова были для Генриетты не новы. Она всегда знала, что лорд Дебен не собирается делать ей предложение. Но услышать это в свой адрес в людной гостиной, где все прекрасно расслышали каждое слово, было одним из самых омерзительных событий, когда-либо с ней случавшихся.
Из дальнего угла комнаты донесся сдавленный смешок. Генриетта подозревала, что его издала мисс Уэверли.
На мгновение она была так потрясена, что стала не способна принять какое-либо решение, как-то справиться с ситуацией.
Как поступить девушке, которую только что унизили на глазах у всех? Уйти прочь, гордо вздернув подбородок? Или упасть в обморок?
Дебен избавил ее от необходимости делать и первое, и второе. Излишне драматичным жестом он вынул из кармана фрака очередной носовой платок, постелил его на пол и опустился на одно колено.
— Мисс Гибсон, — произнес он, прикладывая руку к груди, — если бы мне удалось похитить ваше сердце, я счел бы себя самым счастливым мужчиной в Лондоне, так как мое сердце бьется только ради вас.
