— Откуда ты это знаешь?
— Подслушала чей-то разговор в стойле.
— А как твой дядя?
— Он в самом деле очень плох. Я не смогла сказать ему, а Митч куда-то делся. Не осталось никого, кому бы я могла доверять. За исключением тебя.
С минуту он помолчал.
— Ты знаешь, сколько людей вовлечены в это дело?
— Я слышала разговор только двоих. Они сказали, что они ничего не предпримут, пока не вернется Хильдебранд. Но сами они искали оружие.
Кейн выругался.
— Я чувствовал, что что-то не так, — произнес он.
— Мы должны вернуться, — быстро сказала она.
— Я не могу, — ответил он и чуть позже спросил:
— Ты уверена, что они ничего не будут делать без Хильдеб-ранда?
— Они так сказали.
— Тогда у нас есть почти неделя до того момента, когда он должен будет вернуться, он и Ситцевый.
— Но…
— Мне кое-что необходимо сделать в Гудене, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
— А это не может подождать?
— Нет. — Голос Кейна был спокоен, и чувствовалось, что переубедить его невозможно.
Какое-то время она молчала. Она знала, что он погружен в раздумья.
— А что мы будем делать с Ситцевым и Хильдебрандом? — наконец спросила она.
— Мы?
— У меня есть оружие. Я только что тебя спасла, ведь так?
— В связи с этим у меня к тебе куча вопросов, — сказал Кейн, — но сейчас у нас нет времени. Я должен заняться этими двумя.
Ники почувствовала, как холодок пробежал по ее спине.
— Ты хочешь убить их?
— Я должен бы, — хладнокровно сказал Кейн. — Но сделаю это только в крайнем случае. Кроме этой винтовки, у тебя что-нибудь есть?
— Пистолет.
— А револьвер? — пробормотал он, затем вздохнул. — Ты ведь любишь опасности…
— У меня с собой только пистолет, к тому же у меня не было времени…
— Хорошо, — его голос стал мягче. Он дотронулся рукой до ее щеки. — Ты все сделала правильно. Спасибо тебе.
Она кивнула.
— Дай мне пистолет. Сама же оставайся здесь и возьми винтовку. Я попытаюсь с ними расправиться так.
Она попыталась было протестовать, но он наклонился и поцеловал ее, не дав вымолвить ни слова.
— Сделай так, как я сказал, — произнес он мягко, но в то же время непреклонно. — Я знаю, что делаю.
Ники верила ему. Она отдала ему пистолет, затем нож.
— Не нужно, — сказал тот, наклоняясь к сапогу и доставая оттуда собственный. Он прижал палец к ее губам, чтобы прервать все возможные возражения, затем пополз в сторону костра.
Ей было видно, как в какой-то момент он остановился, как будто разыскивая что-то, а затем снова пополз вперед. Когда он слился с темнотой, по ее телу побежали мурашки.
Несмотря на данное обещание, она двинулась за ним, но так, чтобы между ними оставалось какое-то расстояние. Футов через семьдесят она остановилась и сжала в руках винтовку. Ники увидела, как силуэт Кейна оказался около одного из лежащих мужчин. Она разглядела, как Кейн поднял руку, а затем резко опустил ее.
Второй мужчина шевельнулся, и Ники быстро навела на него винтовку. Затем она услышала голос:
— Какого черта?..
Фигура второго человека склонилась над Кейном, и они оба упали на землю. В ночном воздухе далеко разносился звук борьбы и ругательства. Кейн велел Ники оставаться на месте, но это было выше ее сил. Сжав винтовку, она почти побежала в сторону дерущихся мужчин. В лунном свете она увидела яркую клетчатую рубаху, которая, как она знала, принадлежала Ситцевому. В то же мгновение в руках у Ситцевого сверкнул нож, но Кейну пока удавалось удерживать его руку. Ники попыталась прицелиться, но дерущиеся все время перекатывались с места на место. Затем раздался чей-то возглас, и мужчины остановились. Кейн, почти оседлав Ситцевого, резко ударил его кулаком по голове. Один раз, два, а затем и третий. Только тогда Ситцевый затих.
Кейн тяжело поднялся.
— У Ситцевого к седлу была привязана веревка. Тащи-ка ее сюда.
Ники принесла веревку и стала наблюдать, как он связывал головорезов: ноги вместе, руки за спиной. Оба были без сознания.
Затем Кейн опустился на землю, и было очевидно, что он совсем обессилел. Ники села рядом, желая удостовериться, что с ним все в порядке. Неожиданно ее пальцы ощутили влагу, выступившую на рубашке.
— Ты ранен, — произнесла девушка.
— Ерунда, — заметил он, но не пошевелился. Ники почувствовала, что пятно на рубахе расползается. В ужасе она огляделась в поисках хоть каких-нибудь дров, чтобы разжечь костер и получше разглядеть рану Кейна. К счастью, рядом оказалось несколько невысоких деревьев. Она помешала почти потухший костер и нашла там несколько тлевших головешек, которых оказалось достаточно, чтобы ветки загорелись. Через минуту стало светлее. Она вытащила из брюк край своей рубашки и разорвала ее на полоски, затем приподняла рубашку Кейна, рассмотрела рану и крепко прижала к ней ткань.
— Рана не такая уж и глубокая, — сказал Кейн. — Затронута только кожа.
Совершенно вымотанная, Ники опустилась на землю рядом с ним. Она понимала, что он прав, но все еще продолжала дрожать от страха за него.
— Черт бы тебя побрал, — произнесла она, сама толком не понимая, что говорит. — Я ведь просила тебя быть поосторожнее.
Он коротко рассмеялся, за что она его чуть не убила. Затем сразу же поцеловала его.
Он потянулся к ней здоровой рукой.
— Спасибо, — просто сказал он.
Эти простые слова показались ей музыкой.
Она еще теснее прижалась к нему, следя, правда, за тем, чтобы не причинить ему боли. Ее рука дотронулась до его руки в том месте, где он прижимал ткань к ране. Он отнял руку и начал внимательно рассматривать рану.
— Кровотечение почти кончилось, — сообщил он.
Ники не очень-то ему поверила, она понимала, что он пытается ее успокоить.
— Что ты собираешься с ними делать? — спросила она, кивнув в сторону пленников.
— Это чертовски хороший вопрос, — ответил он.
Вопрос и в самом деле был непростой. Они бы могли убить обоих. Кейн мог бы. В конце концов, они сами собирались убить его, и Ната Томпсона, и, возможно, ее, и Робина. Но он мог это сделать только в исключительном случае, и что-то в ней самой восставало против такого решения. Она молчала, со страхом ожидая, что же он ответит. Она боялась того, что он окажется не таким, каким рисовало его ее воображение.
* * *
К черту все это.
Кейн знал, что Ники ждет ответа и что она, возможно, согласится со всем, что он предложит. И если он предложит очевидное, то сделает ее соучастницей убийства.
Он рассмотрел возможные варианты. Он чувствовал себя так, как будто играет в шахматы, будто бы все фигуры расставлены и он может действовать только по определенным правилам. Он не мог тратить время на то, чтобы доставить Ситцевого и Хильдебранда обратно в Логовище. Он также не мог их взять в Гуден к Мастерсу; ему необходимо было немного отдохнуть, и он не мог позволить себе тащить с собой этих двух крайне опасных типов.
