— Представляете, мы до сих пор ни разу не переспали, — объявляет Лиззи. — Кэмерон говорит, что с хорошим спешить не стоит. А я не могу ждать. Та-а-ак хочется прыгнуть с ним в постель! — Она изображает то ли экстаз, то ли разочарование — не слишком понятно, что именно. И тяжело дышит.
Женщина за соседним столиком поворачивается и смотрит на нас в упор. Внимание окружающих Лиззи нравится.
— Ни за что не поверите. — Кладет вилку, берет кусок хлеба и храбро откусывает. Впервые вижу, чтобы Лиззи ела хлеб. — Я вступила в Отделение.
— Во что? — в один голос переспрашиваем мы с Беллой.
— Так Кэмерон называет свою церковь. Отделение.
— Отделение чего? — уточняет Белла.
— Буду квантовой спиритуалисткой, — гордо заявляет Лиззи.
— Квантовой спиритуалисткой?! — в ужасе повторяю я. В Голливуде немало известных личностей попали под влияние церкви квантового спиритуализма, но каждый пребывающий в здравом уме знает, что культ этот довольно странный и сомнительный. — Лиззи, не может быть!
— Очень даже может. Кэмерон уже со всеми меня познакомил. Говорит, что если женщина хочет быть с мужчиной, ей необходимо вступить в его церковь.
Я изучала их теорию, и в ней много полезного. — Лиззи выпрямляется и значительно поднимает подбородок. — Они считают, что каждый человек — часть духовной вселенной, а потому бессмертен.
Мы с Беллой недоуменно смотрим на подругу, но та, как автомат, повторяет заученные слова:
— В качестве бессмертной сущности дух живет в форме рыбы. И еще знаете что? Меня будут проверять.
— Как ресторанный счет? — уточняет Белла, сдерживая смех.
— Это специальный обряд, во время которого надо рассказывать о сокровенных мечтах, — невозмутимо продолжает Лиззи. — И надо дать им целую кучу денег.
— О, Лиззи, только не это!
— Несколько тысяч, — добавляет она.
— Лиззи, пожалуйста, не делай этого, прошу, — умоляю я.
— Конечно, Лиззи, — поддерживает Белла, поняв, что подруга настроена серьезно. — Все знают, что квантовые спиритуалисты ведут себя… странно.
— Всем просто кажется, что они странные, но это потому, что никто их не понимает, — упорствует Лиззи. — А на самом деле это приличные люди. Кроме того, уверена: если выдержу испытание, Кэмерон сделает мне предложение. Он отличный парень. А главное, — она на мгновение умолкает, чтобы усилить эффект, — главное, он обещает снимать меня во всех своих картинах. Уже даже показал следующий сценарий. Там есть роль для девушки с лишним весом… представляете? Можно есть сколько угодно.
Не верю собственным ушам. Сажая Лиззи рядом с Кэмероном Валентином, я хотела всего лишь устроить подруге пару свиданий, но никак не превратить в жертву секты.
— Но, Лиззи, если ты ему нравишься, то разве не все равно, в какую церковь ты ходишь?
Лиззи закрывает уши ладонями, показывая, что не хочет ничего слушать.
— Нельзя идти на компромисс ради мужчины.
— Это не компромисс.
— Но, Лиззи…
— Но, Перл, — передразнивает она, и сразу становится ясно, что мы с Беллой проиграли.
Нервно пью минеральную воду. Белла смотрит на меня так, как смотрят друг на друга встревоженные родители распоясавшейся дочери-подростка. Женщина за соседним столом торопливо расплачивается и уходит.
— Ну, а как дела с Бреттом? — Лиззи переходит в нападение и одновременно знаком подзывает официантку. — Можно посмотреть десертное меню? — Снова переключается на меня. — Видела в газетах ваши с ним фотографии, — лихо атакует она. — Пишут, что вы снова вместе.
На лице Беллы читается откровенное раздражение. Сейчас сотрет меня в порошок!
— Как будто не знаешь, что нельзя верить ни единому слову, — обороняюсь я.
— А на фотографиях вы смотритесь очень даже мило, — не унимается Лиззи.
Просила же не говорить! Пытаюсь стукнуть ее под столом ногой, но промахиваюсь, а она слишком занята: изучает поднос с десертами, который услужливо держит официантка.
— Сливовое пирожное, пожалуйста, — наконец принимает решение Лиззи. Прежде она никогда не позволяла себе десерт.
— Что ты делала с Бреттом? — интересуется Белла. Она говорит ровно, спокойно, но между гласными и согласными слышится осуждение. — Мы же договорились, что не будешь с ним встречаться.
— Он оказался около школы Тэкери, и ничего нельзя было сделать, — жалко оправдываюсь я.
— С какой стати он там оказался?
— Честное слово, не знаю, — вру я, и Белла тут же чувствует неискренность.
— Ты не спросила, что он делает возле школы?
— Ну…
Она смотрит прямо и безжалостно. Спасения нет. Как моллюск на обшивке тонущего корабля, не отцепится ни за что на свете. Приходится рассказать о приключениях. О том, как на меня напали папарацци, как устроили засаду на подступах к школе, как Бретт ловко вызволил нас с Тэкери из ловушки. Понимаю, что рассказываю сказку и старательно изображаю бывшего мужа героем. Мне всегда хотелось, чтобы Белла видела в нем не только плохие черты, но и благородное начало.
— И вот теперь Бретт, наконец, явился рыцарем в сияющих доспехах. — Она жестоко смеется. — Господи, что за негодяй! Даже знаю, что было дальше: он привез тебя к себе домой, ты упала в его объятия и между вами случилась безумная, страстная любовь.
— Разумеется, нет, — быстро возражаю я, но тут же ловлю себя на том, что смотрю куда-то в сторону. Хватаю ложку и пробую десерт Лиззи.
— Вкусно, — одобряю с неестественным энтузиазмом. Главное сейчас — любым способом перевести разговор в безопасное русло. Концентрируюсь на пирожном со сливами и нежнейшим кремом, но Белла слишком хорошо меня знает. Чувствую на себе безжалостно сверлящий взгляд.
— О Боже! — медленно произносит она. — Точно. Так все и было.
— Ничего подобного, — отпираюсь я и засовываю в рот еще кусочек. Понимаю, что стараюсь напрасно: игра проиграна.
— Не смеши. Ты не смогла бы соврать, даже если от этого зависела бы жизнь.
— Смотри, только никому, — в отчаянии заклинаю я. — Обещаешь?
— Конечно, обещаю. — Белла еще не пришла в себя от только что перенесенного шока.
— И я тоже обещаю, — подает голос Лиззи.
— И что же дальше? — спрашивает Белла. Серьезность ситуации постепенно проникает в ее сознание, и неодобрение сменяется озабоченностью.
— Не знаю. Понятия не имею. Чувствую себя последней дурой. — Закрываю глаза и пытаюсь хоть что-нибудь осознать.
— Дорогая, не терзай себя, — успокаивает Лиззи, слизывая с ложки крем. — Все равно рано или поздно это должно было произойти.
— Нет, не должно. — Я начинаю злиться. Что она понимает?
