Пытаясь справиться с чувствами, Мег отвернулась, но Ричард успел заметить, как по ее щеке скатилась слеза. Он мотнул головой, словно отгоняя слабость, взял Мег за подбородок и повернул ее лицо к себе.
– О, мадам, вы же знаете, что смерть для меня не страшнее мысли, что в моей жизни не будет вас! – Хрипло проговорил он, глядя прямо в затуманенные глаза Мег. – И мире нет ничего, что могло бы остановить меня в борьбе за ваше сердце! Мег, вы моя жизнь, а все остальное не имеет никакого значения.
Глаза Мег наполнились новыми слезами, но на сей раз слабая улыбка изогнула прекрасные губы.
– Так что вы скажете, Мег? Вы принимаете мое предложение здесь и сейчас? Я предлагаю вам стать моей женой в своем сердце, по крайней мере до той поры, когда мы сможем пожениться официально, когда все беды останутся позади.
– Да, Ричард, я выйду за вас замуж, – наконец ответила Мег. – Я тоже даю вам слово.
Ричард торжественно поклонился, за руку подвел ее к алтарю, прекрасному в своей изысканной простоте, взял обе ладони Мег в свои руки и произнес:
– Здесь, перед этим распятием, я заявляю о своей любви к вам, леди Маргарет Ньюком. Я отдаю вам самого себя и все, что я имею или буду иметь с этой минуты и до самой смерти. И в этом я клянусь вам.
Глаза Мег сверкали отражением алтарных свечей. На губах ее расцветала счастливая улыбка. В ответ на слова Ричарда она негромко произнесла собственную клятву:
– И я признаюсь вам в любви, сэр Ричард де Кантер. В моем сердце никогда не будет места другому, ибо я полностью отдаюсь вам на веки вечные. В этом я клянусь вам и скрепляю свое обещание… поцелуем.
Мег подняла к Ричарду лицо. Он склонился к ней и нежно коснулся ее губ. Влюбленные слились в бесконечном поцелуе, от которого в жилах вспыхнула кровь, разожгла желание и сделала его почти нестерпимым. Ричард едва устоял на ногах. Наконец они разомкнули объятия. Ричард не отводил взгляда от глаз возлюбленной, которая в этот миг казалась ему воплощением любви и красоты, но неудовлетворенная страсть только разгоралась.
Он должен излить на нее всю силу своей любви, чтобы Мег смогла ощутить глубину его чувств. И он хотел получить ее всю, чтобы любить так же, как он любил ее прекрасное сердце. И это будет. Этот поцелуй – лишь залог грядущего рая. Да, сейчас они оба стоят перед вратами адской неопределенности, но все же им был дарован этот драгоценный миг единения, и Ричард не хотел терять ни единой секунды краткого свидания.
– До вечера, любовь моя, – сдерживая нахлынувшие чувства, прошептал он, взял ее лицо в свои ладони и осторожно поцеловал чистый высокий лоб.
– До вечера.
На землю спустилась тьма. Холодный осенний ветер свистел в узких бойницах замка Танбридж. Его завывания слышались даже в освещенном масляными лампами коридоре, по которому шла Мег, направляясь в самый конец западного крыла. Вот она приблизилась к двери Ричарда. Сердце застучало сильнее. Сейчас она войдет в его комнату, которая станет и ее комнатой, по крайней мере до рассвета. От этой мысли жар залил все тело Мег.
Как Эдуард и обещал, выделенная им комната оказалась очень уединенной. Настолько уединенной, что стража, выставленная для охраны Ричарда, помещалась не у дверей, а шагах в двадцати от нее, в конце коридора. Мег оглянулась на караульных, те стояли, повернувшись к главному коридору.
Один из солдат вечером приходил в комнату, где разместилась Мег вместе со своей горничной, и, почтительно опустив глаза, сообщил, что им приказано не беспокоить Ричарда с вечера до рассвета. И вот Мег пожелала Джейн спокойной ночи и приказала солдату проводить ее к Ричарду. У начала коридора она его отпустила.
И вот она стоит у этой двери с влажными от волнения ладонями и пылающим лицом. В замке промозгло от начавшегося дождя, но Мег горит, как в огне. Завывания ветра усилились, Мег прикрыла глаза, воображая, как Ричард ждет ее за этой дверью, сидя у разожженного камина. Он жаждет довести до конца их единение, и Мег жаждет этого не меньше, чем Ричард. Однако сначала надо сделать еще одну вещь.
Подняв руку к груди, она коснулась тяжелого серебряного медальона, который висел там в течение четырех лет. Это последний дар Александра. Тогда он мало что мог ей предложить, кроме своего сердца. В то время Мег только узнала, что беременна, и Александр подарил ей этот кулон в знак того, что вечно будет любить и ее, и ребенка. Всего через неделю отцу Мег стало известно об их незаконной связи, и он устроил все так, чтобы Александра насильно отправили на службу к тамплиерам. С тех пор Мег никогда не снимала этого медальона. Ни во время беременности, ни после известия о гибели Александра в сражении, ни во время родов, ни в годы заключения в Бэйхемском аббатстве, ни в последующие годы в Хоксли-Мэнор… Медальон не разлучался с ней с момента, когда Александр надел его ей на шею. Но сейчас наступило время расстаться.
Мег шепотом помолилась о душе усопшего в память любви, которая сыграла такую важную роль в ее жизни. Она осторожно сняла с шеи серебряный медальон, подержала его на ладони, чувствуя исходящее от серебра тепло, на мгновение стиснула пальцами, а потом опустила украшение в карман накидки.
Сглотнув застрявший в горле ком, Мег вздернула подбородок, легонько постучала в дверь, тут же толкнула ее и переступила порог, оказавшись в полутемной комнате.
– Наконец ты пришла.
– Да, Ричард, – чуть слышно отозвалась Мег. – Я весь день мечтала об этом. – И она повернулась на голос.
Ричард стоял в полутьме между пылающим камином и аркой окна, в которое смотрела луна, расстилая по полу дорожку голубоватого света. Мег резко захлопнула за собой дверь, Комната, освещенная лишь алыми бликами из камина, погрузилась во тьму.
– Подойди ближе, дорогая, – прошептал Ричард. – Я хочу посмотреть на тебя, коснуться…
Его слова заставили Мег затрепетать. Она сделала шаг, второй, потом еще один и наконец оказалась возле огня. Жар, идущий от раскаленных углей, и комнатная прохлада составили странный контраст, от которого по телу Мег побежали мурашки.
Ричард по-прежнему оставался в тени, но Мег казалось, что его взгляд прожигает разделяющую их темноту. Его мерцающие в этой темноте глаза казались еще прекраснее, чем в тот день, когда она впервые увидела Ричарда и утонула в их золотисто-зеленом омуте.
Ричард шагнул к ней и остановился совсем близко, но не касаясь ее руками. Мег перестала дышать. Нет, еще не сейчас. Языки пламени над углями то разгорались ярче, выхватывая из тьмы лицо Ричарда, то угасали, и тогда все погружалось в тень.
Мег молча смотрела на Ричарда, чувствуя, как жар заливает ее живот, как твердеет грудь в восхитительном предвкушении. Она много раз испытывала это чувство в Хоксли-Мэнор, но сейчас оно получило надежду на разрешение от невыносимой жажды. Еще немного, и Ричард удовлетворит сжигающее ее желание.
