— Хорошо. А теперь вернемся к вопросу о семье Крингл…
Я осмотрелась. Передо мной поле пшеницы, вдалеке пасутся на лугу овцы. В долине дом.
— Они совсем не заботятся о вашей собственности. Сол всем занимался. Он был одним из наших лучших работников. Какая жалость. Никто так и не докопался до причины.
— Нет, — отозвалась я.
— Теперь дело в прошлом. Уж больше года прошло… Пора забыть. Люди иногда кончают жизнь самоубийством… У каждого свои причины, а я всегда повторяю, каждый живет по-своему, и нельзя осуждать других. Хотите заглянуть к семье Крингл?
Я заколебалась, потом решила:
— Хорошо.
Мы изменили направление, и теперь наш путь лежал между полями ржи и пшеницы к дому в долине.
Мы соскочили с коней, и Джеф привязал их к столбу у ворот. По двору ходили куры. Карлтон толкнул дверь.
— Есть кто дома? — спросил он.
— Это ты? Можешь войти, — отозвался грубый голос.
Мы вошли в кухню с каменным полом. Там было жарко, готовилась еда. За столом женщина раскатывала тесто. У печи сидел старик.
— Привет, Мозес, миссис Крингл. Вас пришла навестить мисс Сюзанна.
Женщина нехотя сделала реверанс. Старик что-то буркнул.
— Как поживаете? — спросила я.
— Как всегда, — ответил Мозес. — Это дом скорби.
— Я знаю, и мне очень жаль. Как дела на ферме?
— Джекоб горбится там с утра до ночи, — проворчал старик.
— И дети помогают, — вставила женщина.
— Все же дела не так хороши, как хотелось бы, — заметил Джеф.
— Нам не хватает Сола, — с горечью пробурчал старик.
— Я знаю, — посочувствовала я.
— Дети скоро вырастут, — успокоил их Джеф. — Думаю, то поле за оврагом надо не засеивать годик или два. Пусть земля отдохнет. С него уже несколько лет плохой урожай.
— Сол бы все наладил, — вставил Мозес.
— Если б Сол был жив, он не смог бы повлиять на урожай. Пусть земля побудет под паром хотя бы год, — размышлял Джеф.
— Я скажу Джекобу, —. откликнулась женщина.
— Пожалуйста, миссис Крингл, а если ему надо о чем-то посоветоваться со мной, пусть заходит в любое время. Ну, нам пора.
Мы вышли.
— Вряд ли это можно назвать радушным приемом, — усмехнулась я.
— Неужели вы ожидали встретить радушие в семье Крингл? Они вне себя от трагедии с Солом Ужасно, когда человек кончает жизнь по своей воле Они считают, что позором покрыта вся семья. Его похоронили на перекрестке дорог. Священник не позволил похоронить его на кладбище, а это немало значит для таких людей, как они.
— Видимо, так.
Мне хотелось поскорее уехать от этого дома. Мы выехали на дорогу и миновали деревянный сарай, как что-то просвистело над моей головой, едва не задев.
— Что это? — испугалась я.
Джеф спрыгнул с коня и поднял с дороги камень.
— Дети, наверное, играют.
— Опасная игра. Если б он попал в меня или в вас, мы могли бы серьезно пострадать.
— Кто бросил камень? — крикнул он. Тишина.
Джеф посмотрел на меня, Пожал плечами и выбросил камень. Потом побежал к деревьям.
— Кто там?
Послышались удаляющиеся шаги. Джеф вернулся.
— Никого нет поблизости. Продолжим наш путь? Я кивнула.
Мы объехали несколько ферм, и я увидела обитателей коттеджей. Я не совершила никаких серьезных промахов, но меня потряс брошенный в меня камень. Я была уверена, его бросил кто-то из семьи Крингл.
Вернувшись в замок, я застала в холле Джанет. Никак не могу избавиться от мысли, что она следит за мной. Она рада видеть меня, в этом нет никаких сомнений.
— Ну, вы хорошо провели утро, мисс, сразу видно, — заметила она.
— Да, спасибо, Джанет.
— Я хочу вам сказать о комнате мистера Эсмонда. Конечно, вам решать, что с нею делать, но я подумала, вы захотите просмотреть его бумаги. Это нужно сделать, а миссис Эмералд не может да и зрение у нее плохое. Я тут подумала, если вы захотите…
— Спасибо, непременно.
Меня охватило возбуждение, ведь я могу что-нибудь узнать из тех бумаг Эсмонда. Да, замечательная мысль. Смогу получить необходимые сведения для моей роли.
Я быстро вымыла руки и пошла обедать к Эмералд. С ней мне легче всего, ее общество не тяготит меня. Мне на руку ее слепота — бездушное замечание, сознаюсь, но кроме этого, она часто погружена в собственные мысли.
Она спросила, как я провела утро, и я рассказала, что объезжала поместье с Джефом Карлтоном.
— Сразу занялась делом, — одобрила она. — Да, ты всегда требовала, чтобы Эсмонд больше интересовался хозяйством. А я всегда говорила, что ты любишь замок больше Эсмонда.
— Что вы, тетя Эмералд, — запротестовала я. — Как вы можете говорить такое? Но замок я, безусловно, люблю.
— Я это прекрасно знаю… Значит, ездила с Джефом. Какая ты счастливая, что можешь ездить верхом. Если б я могла…
Мы перешли на ее любимую тему, и я могла чувствовать себя в безопасности до конца обеда.
Я решила как можно скорее осуществить предложение Джанет, и когда Эмералд ушла к себе отдохнуть, я поднялась в комнату Эсмонда.
Закрыла за собой дверь и осмотрелась. Комната ничем не примечательна, если только можно хотя бы одну комнату в замке считать таковой. Овальное окно и каменный подоконник уже отличали ее, но мебель заурядная: диван, два кресла, два стула, маленький письменный стол, на нем керосиновая лампа и в углу бюро. Эта комната ничего не говорила о своем хозяине.
Я подошла к бюро. Там лежат бумаги, про которые говорила Джанет.
Открыв ящик, я увидела несколько записных книжек. Открыла одну. Имена аккуратно записаны по алфавиту, перевернув страницу, я поняла, здесь содержатся сведения о людях, живущих в поместье.
Очень полезная книжка. Прочитаю ее внимательно и узнаю имена людей.
Мне хотелось крикнуть от радости: «Спасибо, Джанет».
«Эмма Велл — прочитала я на первой странице. — Около семидесяти лет, проживает в коттедже около пятидесяти лет. Дети женаты, разъехались. Живет одна на то, что может заработать шитьем ».
Теперь я знаю, это ей надо починить крышу в доме.
«Том Кембер, восемьдесят лет. Пришел в Мейтленд, когда ему было двенадцать. Будет жить здесь до смерти. Потом можно передать его коттедж Тому Гелдеру, если он женится на Джесси Гил, служанке ».
Замечательно! Я могу заочно узнать людей, прежде чем встречусь с ними. Великолепная подсказка для моей роли.
Я решила взять эту записную книжку с собой и тщательно ее изучить. Меня тешила мысль, что при встрече с Томом Гелдером, я скажу со знанием дела. «Можете рассчитывать на коттедж, когда он освободится».
Эти люди стали для меня реальными, мне хочется сделать их счастливыми. Как я рада быть хозяйкой замка! Это облегчит мою совесть, я подумаю, что можно для них сделать. Чувство вины отступило.
