— Леди Женевьева! — позвала Симона и побежала. — Миледи, подождите.
Женевьева тотчас обернулась и улыбнулась, узнав невестку:
— Доброе утро, Симона. Ты хочешь со мной позавтракать?
— Нет, — запыхавшись, ответила Симона. — Мне надо с вами поговорить. Срочно.
— Вот как? — Женевьева покачала белокурой головкой. Ее глаза припухли и были воспалены. Ночь, проведенная в приготовлениях к похоронам Хандаара, далась вдовствующей баронессе нелегко. — О чем?
Симона стиснула кулак, в котором держала листок бумаги, и Женевьева непроизвольно опустила на него глаза.
— Леди Женевьева, вам грозит опасность, — выпалила Симона. — Но я думаю, вы об этом уже знаете, да?
— Опасность? Но почему, Симона? Уверяю тебя, мне неизвестно, какая…
— Я знаю, что вы были замужем за моим отцом. Знаю, что именно он отнял у вас Тристана. — Слова падали, как камни. В пустом коридоре стояла тишина. Лицо Женевьевы стало белее снега. — Знаю, что вы считали, будто убили его во Франции.
Женевьева сделала шаг к Симоне, тонкими пальцами схватила ее за плечо и яростно зашептала:
— Симона, вам следует осторожнее высказывать свои подозрения.
Симона покачала головой и протянула ей лист бумаги:
— Тогда скажите мне, что я не права.
Женевьева долго смотрела на документ, наконец выхватила его из пальцев Симоны, развернула, прочла и горестно вздохнула:
— Ах, если бы я ударила его посильнее…
Симона почувствовала, что у нее начал дрожать подбородок. Она испытала странное облегчение оттого, что зло наконец было названо по имени.
— Он пришел за вами, — бесстрастно проговорила она. Женевьева кивнула, быстрым взглядом окинула коридор.
— Я расскажу вам, что знаю. Давайте пойдем ко мне, там нас никто не услышит.
Они взялись за руки и вернулись в крыло, где располагались хозяйские покои.
— Мне очень неспокойно, леди Женевьева, — зашептала Симона, не в силах больше держать при себе свои мрачные подозрения. — Николаса нет. Кто защитит вас, если Арман…
— Не думайте об этом, дорогая, — сказала Женевьева. Они уже подошли к покоям вдовствующей баронессы. — В Хартмуре мне ничто не грозит. Николас оставил стражу, а Арман один. Всего один человек, к тому же сумасшедший.
Но Симону эти слова не успокоили.
— Когда Николас узнает, он меня возненавидит, — прошептала она.
Женевьева устало улыбнулась и на миг привлекла Симону к себе.
— Нет, дорогая. Мне надо было самой все ему рассказать. — И Женевьева распахнула дверь своей спальни.
Симона последовала за ней в комнату и слишком поздно заметила метнувшуюся тень. Дверь тихонько закрылась.
Николас не мог не узнать светловолосую голову начальника своего отряда. Целая армия всадников волной накатывалась на него из долины, Рэндалл выполнил свой долг, и выполнил хорошо.
Рэндалл и один из гвардейцев короля оторвались от строя и галопом преодолели подъем. Ник испытал мрачное удовлетворение, видя, что на востоке не менее полутора сотен королевских воинов смешались с его отрядом. Первым заговорил Рэндалл.
— Сколько их? — спросил он и мотнул головой на запад. Ник проследил за его взглядом. День был в разгаре, факелы не горели. Вершина холма была пуста.
— Сотни три.
Рэндалл лукаво усмехнулся:
— Победа будет быстрой, милорд. Вместе с отрядом короля у нас больше четырех сотен.
— Это хорошо, — согласился Ник, все еще вглядываясь в горизонт. — Добрый рыцарь! — Ник развернул коня к гвардейцу.
— Да, сэр.
— Возьмите своих людей и скачите в Уитли. Там по обвинению в предательстве арестуйте лорда Уоллеса Бартоломью. Он и его люди отказались от битвы, хотя знали, что она неизбежна. Доставьте его в замок Вильгельма и скажите, что после битвы я сам явлюсь и предъявлю обвинения.
— Милорд! — воскликнул королевский рыцарь. — Вы не желаете, чтобы мы сражались с вами бок о бок?
— Вы сами сказали, что победа будет легкой. А я хочу разгромить Донегала с теми людьми, чьи земли и дома они разорили. — И Ник, не раздумывая, обратился к Тристану: — Что скажешь, брат?
Тристан без колебаний согласился.
— Как прикажете, лорд Николас. Удачи вам, сэр. — Рыцарь поклонился, развернул лошадь и поскакал к своим людям.
Рэндалл спросил:
— Сэр, готовить отряд?
— Да, — ответил Ник. — Как только королевские воины уйдут, выстрой наших по гребню холма. Я хочу, чтобы эти негодяи увидели, какой ад они навлекли на свою голову.
Рэндалл ускакал. Ник повернулся к брату:
— Благодарю, Тристан, что поддержал меня перед людьми короля.
— Я всегда тебя поддерживаю, Ник. Возможно, не всегда соглашаюсь с твоими решениями… — Он не стал заканчивать фразу, а соскочил с коня и стал проверять упряжь.
Ник фыркнул:
— Ты вечно со мной споришь, сомневаешься в моих способностях.
— В способностях не сомневаюсь, а в здравости суждений — бывает.
— Ты даже убедил Вильгельма, чтобы он заставил меня жениться, — сказал Ник, пропуская мимо ушей слова брата.
Тристан остановился и вопросительно посмотрел на Ника:
— Ты сожалеешь, что леди Симона стала твоей женой?
Ник посмотрел ему прямо в глаза:
— Нет.
Тристан ухмыльнулся и промолчал.
— Но дело не в этом, — продолжал настаивать Ник. — Ты ведешь себя так, как будто я не способен отличить черное от белого.
Тристан вздохнул и спросил:
— Ник, ты помнишь, как мы впервые встретились?
Ник поправил ворот кольчуги.
— Ну, разумеется.
— Дело было накануне такой же битвы, какая предстоит нам сейчас, — заговорил Тристан. — Я знал о тебе не больше, чем мы сейчас знаем об этих валлийцах. Я мог бы отказаться от твоей помощи. Откуда я мог знать, что ты меня не обманешь? Честно говоря, я и нашей матери тогда не верил.
— Но ты ведь знал, что мы братья.
— Знал. — Тристан натянул латные рукавицы, — И твои люди соединились с моими. А когда я хотел пойти на риск и этим подвергнуть опасности леди Хейт, именно ты остановил меня.
Ник неразборчиво рыкнул и стал отвязывать от седла шлем.
— И я ведь не бросился на тебя за то, что ты вмешался. Не упрекал за недостаток веры в мои сомнительные суждения.
— Это другое дело, — проворчал Ник.
— Разве? — Тристан натянул шлем на голову. — Я перед тобой в долгу, брат, и буду выплачивать долг, нравится это тебе или нет. Ты помог мне вернуть мои владения, жену, семью. И я прослежу, чтобы ты сохранил все, что у тебя уже есть.
Ник мотнул головой и вскочил в седло Великолепного. Что толку спорить? И честно говоря, искренняя речь брата тронула его до глубины души. Возможно, Тристан все же не считает его полным неудачником? Странно только, что Тристан, советник короля Вильгельма, уверенный в себе рыцарь, считает себя в долгу перед ним, Ником…
