Эмма вслед за француженкой вошла в комнату.
— Ты выглядишь прелестно, Лиззи. — Эмма попыталась улыбнуться. — И все вы — тоже.
— Мы постараемся, мисс Эмма. — Джейн взяла ее за руку. — Обещаем.
— Я знаю. Вы все прекрасные ученицы и благовоспитанные молодые леди.
Она должна объяснить девочкам, что им предстоит защищать собственную репутацию и репутацию академии. Все, что будут говорить о ней, — это отдельный вопрос. Хотя на деле все было взаимосвязано. Даже если благодаря Грею финансовое положение академии улучшится, она перестанет существовать, если никто не станет посылать туда учиться своих дочерей. Не взваливая на хрупкие плечи своих воспитанниц слишком много, Эмма старалась скрыть от них свою обеспокоенность судьбой академии. Для таких юных существ ноша и так была непомерно велика.
— Грей уже приехал? — поинтересовалась Лиззи. — Как же мы сможем доказать, что он плохой учитель, если его не будет?
Нервы Эммы были напряжены до предела. Взглянув на часы, она постаралась ответить как можно спокойнее:
— До встречи осталось еще несколько минут.
Дверь комнаты скрипнула. Эмма обернулась, чувствуя, как бешено заколотилось ее сердце. Она надеялась, что пришел Грей, но это была мисс Перчейз, бледная как полотно. Стоя на пороге, она сообщила:
— Приехали ваши друзья, мисс Эмма. — Она так нервничала, что почти кричала. — Я сделала так, как вы велели: посадила их вместе с родителями в столовой.
— Спасибо, мисс Перчейз. Мы придем через минуту.
Голова латинистки дергалась, словно у испуганной куропатки.
— Там… довольно… напряженная обстановка, — пропищала она.
— Спасибо, — снова поблагодарила Эмма слегка дрожащим голосом.
Эмма нервно ходила по комнате, заставляя себя не смотреть на часы. Но вот большие часы в холле начали бить десять. Грей обещал приехать, но где же он? Наверное, передумал и не станет участвовать в разбирательстве. Она же предупредила его, что будет скандал, и он это учел.
Высоко вскинув голову, Эмма направилась к двери. Значит, он ее предал. Ну что ж, не он первый. Она сердито смахнула слезинку. Стало быть, делая ей предложение, он лгал. Ей приходилось слышать от подруг, что мужчина в порыве страсти может сказать что угодно. Очевидно, здравый смысл все же возобладал.
— Мисс Эмма, с вами все в порядке? — озабоченно спросила Лиззи.
— Да. Все хорошо.
Сердце разбито. Она скорее всего потеряет академию. Но в ее силах помочь девочкам — так она, во всяком случае, надеялась. Эмма посмотрела на них.
— Пожалуй, пора начинать, леди, с его светлостью или без него. Идите за мной.
— Не знаю, не знаю. — Грей хмуро смотрел на свое отражение в зеркале. — Ты уверен, что в моем гардеробе нет ничего более строгого?
У Бандла задергался левый глаз.
— В Гемпшире — нет, ваша светлость.
Грей взглянул на часы на каминной полке. Было четверть десятого. К этому часу ему уже надлежало быть в академии, но если он приедет слишком рано и застанет Эмму одну, то не сможет за себя поручиться.
Как было бы чудесно обнять ее, поднять на руки и отнести в карету, а потом сесть рядом и приказать кучеру гнать в Гретна-Грин. Если они будут останавливаться только для того, чтобы переменить лошадей, то доедут до ближайшей церкви в Шотландии прежде, чем ей удастся от него сбежать.
Грей подошел к окну, выходившему в сад. Начавшийся рано утром дождь все усиливался.
— Бандл, ты передал Хоббсу мой приказ приготовить карету?
— Да, ваша светлость.
В комнату проскользнул Тристан:
— Великий Боже! Даже Красавчик Брамелл [16] был бы уже одет к этому времени.
— Я уже одет. Мое опоздание — это стратегический ход.
— Родители, наверное, уже приехали. Ты не думаешь, что наше появление могло бы немного смягчить их гнев, прежде чем они ринутся в бой?
Грей был не слишком дружественно настроен по отношению к этим людям, которые оскорбили Эмму. Они заслужили хорошую взбучку. Однако это были родители его учениц, к которым он испытывал очень теплые чувства.
— Полагаю, что мы с тобой не слишком-то способны что-либо смягчить. — Грей критически оглядел Дэра, одетого в темно-синий камзол и начищенные до блеска ботфорты. — Честно говоря, Трис, я считаю, что тебе вообще не следует туда ехать.
— Черт возьми, почему?
— Потому что ходят слухи… — Грей запнулся и грозно посмотрел на камердинера. — Вон!
— Слушаюсь, ваша светлость.
Как только Бандл закрыл дверь, Грей продолжил:
— Потому что ходят слухи о твоих истинных отношениях с Эммой.
— И о твоих, — отрезал Тристан. — И тебе-то уж должно быть известно, что слухи обо мне совершенно необоснованны.
— Но пари дает мне законный повод видеться с Эммой и приезжать в академию. А твое присутствие может вызвать еще большее подозрение…
— Ладно, — сдался Дэр. — Но ты потом мне обо всем расскажешь.
— Идет, — ответил Грей, а про себя подумал: «Может быть».
Дождь все так же барабанил в окно. Грей бросил последний взгляд в зеркало, надеясь, что выглядит достаточно скромно, чтобы произвести благоприятное впечатление.
— Льет как из ведра, — сказал Тристан, хотя это и так было ясно, идя вслед за Греем по коридору, а затем вниз по лестнице. — Дорогу, наверное, развезло.
— До академии всего две мили. Как-нибудь доберусь.
— Ты все-таки против, чтобы я…
— Оставайся дома, Дэр, — нетерпеливо оборвал Тристана Грей.
— Останусь, хотя предпочел бы поехать.
В холле Грей обратился к стоявшему у дверей Хоббсу:
— Если герцогиня спросит обо мне, передайте, что я не знаю, когда вернусь.
— Э… э… ваша светлость…
Грея вдруг охватила паника. Неужели Эмма сбежала? А он даже ни разу не сказал ей, что любит ее.
— Что? Что такое?
— Карета, ваша светлость…
— Я же приказал приготовить ее! — Он достал карманные часы. Ему пора быть в академии. Эмма наверняка уже решила, что он не приедет.
— Я передал ваше приказание. Только…
— Что, черт возьми?
— В карете уехали ее светлость и леди Джорджиана.
— Куда?
— Они ничего не сказали. — Хоббс нервно теребил шейный платок. — Полагаю, ваша светлость, что они отправились в Академию мисс Гренвилл.
— Да, я тоже так думаю, — проворчал Грей.
— Сейчас закладывают другую карету, и если ваша светлость немного подождет…
— У меня нет времени ждать. Пусть седлают Корнуолла.
— Слушаюсь, ваша светлость.
Открыв дверь, Хоббс под проливным дождем побежал к конюшне. Грей вышел вслед за ним. Черт бы побрал его матушку! Неужели она пытается остановить его? Лишить его возможности защитить Эмму? Если таков ее план, ей не удастся осуществить его. У него есть собственный, и даже не один.
Эмма свернула в коридор, ведущий в столовую, за ней шли девочки и Изабель. Шествие замыкала мисс Перчейз.
Сердце Эммы сжималось от боли. Но эта боль была связана с угрозой потери репутации, а с ней — и академии. Ей была невыносима мысль, что она больше никогда не увидит Грейдона Брэкенриджа. Не услышит его голоса, не увидит его лица, не почувствует прикосновения его сильных рук. Это было все равно что умереть. Она хотела оставаться независимой. Что ж, теперь именно так и получилось.
Когда Эмма проходила мимо гостиной, дверь неожиданно открылась и кто-то окликнул ее. На пороге стояла стройная высокая дама с седеющими темными волосами и карими глазами.
Эмма вздрогнула от неожиданности.
— Ваша светлость. — Эмма сделала реверанс.
— Я не была уверена, помните ли вы меня, ведь почти все время нашей первой встречи вы были без сознания. — Герцогиня оглядела Эмму с ног до головы. За спиной Эммы послышался оживленный шепот.
— Да, я помню. Я… благодарна вам за помощь.
— Если учесть, что причиной вашего обморока были мои необоснованные обвинения в ваш адрес, я считаю вашу благодарность слишком великодушной.
