Ознакомительная версия.
— Женщина сотворена второй следом за мужчиной, поэтому является более слабым существом второго сорта! Мы, видите ли, заслуживаем почитания мужчин только из-за наших физических недостатков и беззащитности! Вопиющая глупость!
— Но женщина действительно создана из мужского ребра… и мы действительно слабее…
— Вы глупы, Мишлетт! Физические недостатки и беззащитность вызывают у людей вовсе не почитание, а презрение и жалость. Разве вы преклоняетесь перед горбатым уродом?
Фрейлины, слушавшие тираду своей королевы, чуть смутились:
— Бывает… ведь иногда горбуны очень умны и даже проницательны.
Маргарита даже вскочила:
— Вот именно: умны и проницательны! Разве вы цените их за горб, за физическое уродство? Нет, за ум! Если вдуматься, то получается, что женщина существо более высшего, чем мужчина, порядка. Из чего создан Адам? Из глины, проще сказать, грязи, которая под ногами. А Ева? Из его ребра, которое грязью быть уже перестало! Кроме того, создавая что-то, мы всегда последующее делаем лучше предыдущего, бог тоже создавал свои творения в определенной последовательности — от худших к лучшим! Потому женщина куда более совершенное создание, чем мужчина.
— Но правят миром все же мужчины.
Юбки королевы взметнулись от резкого поворота, ее палец ткнул в сторону возразившей Мариэтт:
— Это только потому, что женщины пока не осознали своего совершенства. Женское тело куда более совершенно, чем мужское.
Маргарита снова принялась расхаживать, взволнованно рассуждая на тему совершенства женщин перед мужчинами, изумленные фрейлины даже рты приоткрыли, слушая свою королеву, которая не ведала, что пройдут столетия, прежде чем женщины смогут осознать сами и заставить мужчин признать, по крайней мере, свое равенство. А в шестнадцатом веке такие речи звучали и вовсе крамольно.
Но уж на крамолу Маргарите наплевать совершенно, женщина, не признававшая запретов со стороны людей, готова была поспорить и с преподобным отцом.
— Женщина, как и мужчина, сотворена десницей божьей, но превосходит его настолько, насколько ребро человека превосходит глину, из которой тот сделан. И душа женская куда более расположена к высоким порывам, нежели грубая мужская! В конце концов, — она торжествующе остановилась посреди комнаты, — женщина мать бога! И почитать ее нужно, прежде всего, за это!
Закончив тираду и оставив слушательниц в немом изумлении, Маргарита плюхнулась в кресло и долго смотрела на огонь, видно переваривая собственные мысли. Размышления привели ее к решению написать ответ преподобному отцу, приведя те самые возражения, которые только что перечислила.
Королева так и сделала. Ответ от автора «Духовных тайн» она не получила, но хоть душу отвела.
Из комнаты доносился веселый смех мадам:
— Ну и глупость мы с вами сочинили, Антуан!
Поэт пытался взять ответственность на себя:
— О нет, мадам, неудачные строчки принадлежат мне. Ваша поэзия прекрасна.
— Все вы врете. Правда, я иногда пишу неплохие стихи, но только не в этот раз. Будем справедливы, такой бред могли сочинить только два дурака:
Ах, эти леса, полянки, пещеры!
Вам чудные звуки, и слезы, и веру,
Песни и взоры, перо и венец
Дарит от сердца любовник, певец!
После пафосной декламации королева просто повалилась от хохота в кресло.
И снова Антуан Ла Пюжад, весьма и весьма посредственный поэт, которого Маргарита пригласила в Юсон ради развлечения общества, пытался возразить, но королева его оборвала:
— Полноте вам оправдываться. Слагать стихи дано не всем, нам с вами нет, хоть я королева, а вы поэт. О, получилась вполне приемлемая строчка, куда лучше, чем мы с вами напридумали за целое утро. Идите лучше я вас поцелую, и на том сегодня порчу бумаги закончим. Знаете, Антуан, если бы мы переводили на свои глупости ценный пергамент, нас бы высекли.
Столь критическое отношение к собственным трудам со стороны королевы немало смущало поэта, он мямлил, пытаясь убедить Маргариту, что не все так плохо, но она только хохотала в ответ:
— Я пишу стихи не ради славы, а ради удовольствия, а потому, пока мне это нравится, буду писать. Не страдайте из-за их несовершенства, мы никому не покажем, и ваше имя в историю вместе с этими глупостями не войдет.
Маргарита оказалась не права, имя Антуана Ла Пюжада вошло в историю, пусть и не став известным, именно благодаря их неудачным опытам в сочинительстве. Зато куда лучше у королевы получалось писать самой, ее «Мемуары», хотя и не сохранились полностью, даже через несколько столетий представляли интерес для читателей. Одна из первых феминисток Европы обладала несомненным литературным талантом.
Чего стоит ее «Диалог между Маргаритой де Валуа и ломовой лошадью о любви»!
«Диалог» родился нечаянно…
За дверью тихо, но фрейлина подтолкнула хормейстера к двери:
— Идите же, вас давно ждут.
Клод Франсуа обреченно вздохнул, что ему еще оставалось, как только подчиниться. Франсуа имел замечательно красивый голос и весьма неплохую внешность. Для Маргариты едва ли не главным было телосложение ее любовников, а статью природа хормейстера не обидела. Потому и был привечен королевой.
Маргарита, которой уже тридцать шесть лет — возраст почтенной матроны, которой и думать нечего о любви, тем не менее так не считала, ее все больше привлекали молодые люди. Если молодая Маргарита увлекалась вдвое старшим ее Ла Молем, то зрелая переключилась на молодых людей.
— Они должны компенсировать мой собственный возраст! С молодыми я забываю, сколько лет мне самой.
Не многие слышали такие признания, королева предпочитала держать подобные мысли при себе, прекрасно понимая, что их быстро разнесут по свету. Нет, она увлекалась юношами от души, приближала их к себе, многому учила, причем не только альковным умениям, но и жизни, и даже передавала сведения по многим областям человеческих знаний. Страшно ревновала, иногда доходя до нелепостей, но всегда была искренна.
Клода Франсуа она тоже ревновала и тоже учила жизни. Вот это и было для бедного хормейстера самым трудным. Он готов просто любить королеву, доставляя ей удовольствие в постели, готов смотреть с обожанием, тем более посмотреть было на что. Маргарита проводила много времени, ухаживая за своей и без того гладкой кожей, она сильно поправилась, но пока не расплылась и обладала весьма аппетитными формами, потому любить ее, к тому же весьма опытную в любовных утехах, было легко. Трудно оказалось другое.
Маргарита никогда не сводила любовь к постели, ей требовались романтические отношения! От каждого следующего любовника ожидала не просто ублажения в постели, это было бы примитивно, поклонник должен сгорать от страсти и уметь поведать о чувствах.
Ознакомительная версия.
