Это была нелегкая задача, ведь от танца ее отвлекала его близость. Грудью она ощущала жесткость его груди, улавливала его терпкий запах, чувствовала жар тела, видела черную щетину, выросшую после утреннего бритья и делавшую его подбородок темным. Ничего ей в жизни еще так не хотелось, как потрогать эту щетину, ощутить ее под своими пальцами.
Необычная мысль так взволновала ее, что Сузанна споткнулась и наступила Айану на ногу. Это расстроило ее окончательно, но он властно прижал ее и не дал остановиться. А через несколько минут они уже кружились по беседке с такой стремительностью, что захватывало дух.
Когда музыка смолкла, Сузанна, смеясь, прислонилась к его груди. Волосы выбились из пучка и рассыпались по спине. Айан тоже смеялся, глаза светились, лицо по-мальчишечьи разрумянилось. И тут, подняв смеющиеся глаза, Сузанна совершенно забыла, как невероятно он красив. Она просто радовалась ему. Радовалась, что он рядом, радовалась, что наконец осознала простую и ясную вещь – она его любила.
Айан не просто ей нравился, хотя и это было. Сузанна любила его за то, какой он есть, не обращая внимания на его незаурядную внешность.
Эти размышления молнией вонзились в ее сердце, и оно едва не разлетелось на тысячи кусочков. Ей будет больно, очень больно, может быть, смертельно больно из-за этой непрошеной и незваной любви, она это знала. Но сделать ничего не могла, судьбы не избежать. Как несчастного в зыбучих песках, Сузанну затягивало все глубже и глубже, и не было никакой надежды выбраться.
Все ее благие намерения улетучились, как только она поняла, что любит Айана. Как может она сторониться мужчины, который значил для нее больше, чем воздух, которым она дышала?
Все эти переживания разом отразились на ее лице. Айан перестал смеяться и вопросительно заглянул ей в глаза.
– Что-нибудь не так?
– Отпусти меня, – попросила Сузанна и сделала попытку вырваться. Ей нужно остаться одной, не касаться его, разобраться в той страшной правде, которую она только что узнала. И главное, не дать ему догадаться об этой правде, иначе она будет полностью в его власти.
Но Айан не отпустил ее. Он снова поймал ее руки и прижал к своей груди.
– Увы, любовь моя, ты обидел меня, ты меня бросил… – Айан пел тихо, как будто баюкал Сузанну.
– Прекрати! – Песня терзала сердце, и Сузанна снова попыталась вырваться, ладонями отталкивая его от себя, но Айан крепко держал ее за талию. Конечно, она могла бы дать ему пощечину, и тогда он бы выпустил ее. Но разве могла она ударить Айана. Сузанне становилось дурно от одной такой мысли. Чего ей в самом деле хотелось, так это обвить руками его шею…
Почему-то ее руки сами собой сжались в кулаки. Айан недоуменно хмыкнул и замер. Потом он крепко обнял Сузанну, и она безотчетно прильнула к нему. Так они и стояли, тесно прижавшись друг к другу, и даже ниточку между ними невозможно было протащить. Айан перевел взгляд с ее рук на лицо. Серая глубина его глаз внезапно потемнела. Он уже не улыбался.
– Поцелуй меня, Сузанна. – Айан пробормотал эти слова, наклонил голову и подставил губы. Он соблазнял ее. Он словно воплощал в себе рай и ад.
Сбитая с толку его поведением, Сузанна не могла решить, кто он – демон или Спаситель.
– Я… не могу, – застенчиво проговорила она.
– Нет, можешь. Ты всю жизнь была одинока, Сузанна. Воспользуйся своим шансом. Рискни со мной.
– Айан…
– Поцелуй меня.
– Я не могу. Я…
– Поцелуй меня.
– …знаю, это дурно и…
– Поцелуй меня.
Его глаза внезапно вспыхнули. Страсть, пылавшая в них, была почти осязаема. Сузанна почувствовала смертельную жажду. Ей мучительно захотелось встать на цыпочки, обнять Айана за шею и прижаться губами к его…
Не в силах сопротивляться, Сузанна так и сделала.
Ее первый поцелуй был неумел и робок. Теперь же; когда она надкусила запретный плод, в нее вселилась неописуемая одержимость. Сузанна хотела Айана, нуждалась в нем. Жадными руками она гладила его широкие плечи в грубом шерстяном камзоле. Ноги тряслись, когда она прижималась к нему бедрами. Сердце стучало, губы дрожали, кровь в жилах кипела и пульсировала.
– Ох Айан, Айан. – Это был легкий жалобный вскрик.
– Господи, до чего же мне нравится, как ты говоришь, – прошептал Айан.
Затем, как будто ее голос взорвал его железный контроль над собой, он сжал ее так, что дышать стало невозможно, наклонил назад одной рукой и принялся осыпать поцелуями. Сузанна перестала соображать окончательно. Ее тело превратилось в желе, а все моральные принципы стерлись из памяти. Прижавшись к Айану, обвив его шею руками, Сузанна пылко отвечала на его поцелуи. Когда Айан опустил ее на деревянный пол, она не сопротивлялась. Когда он поднял ее юбки, от нетерпения она застонала и выгнула спину. Когда он расстегнул бриджи и устроился между ее ног, она подняла обнаженные бедра с твердого холодного пола, чтобы встретить его.
Он схватил ее, разметав кучу нижних юбок, и овладел ею. Она вскрикнула от наслаждения, ощущая, как он заполнил всю ее целиком. Ее ногти рвали его камзол. Зубы нежно покусывали его плечо.
На этот раз все происходило быстро. Быстро, восхитительно, великолепно. Сузанна двигалась ему навстречу, стремясь к экстазу, который, она знала, ожидает ее. Она хотела этого. Нуждалась в этом. Не могла без этого прожить,
И когда этот момент наступил, ей показалось, что взорвалась шаровая молния. Жаркое облако охватило ее, заставило задрожать, вскрикнуть и унесло в неизвестность, так что Сузанна едва услышала, как ответил ей Айан. Она все еще обнимала его, когда он обмяк и упал на нее.
Через несколько минут, показавшихся ей вечностью, Сузанна снова обрела способность замечать такие вещи, как запах роз, горячий воздух, писк комаров. Она открыла глаза и обнаружила, что смотрит в сводчатый потолок беседки Хаскинсов. Взглянув направо, она увидела звездное небо над перилами беседки. Если постараться, можно было различить звуки скрипок.
И тут на Сузанну будто вылили ушат холодной воды: она распростерлась на холодном полу, царапающем голое тело, юбки ее лучшего воскресного платья задраны, ноги и бедра голые, ее работник, сам полуголый, лежит неподвижно, как мертвый, на ней и все еще в ней. Любой может пройти мимо.
– Айан! – Сузанна толкнула его в плечо. Он очнулся, повернул голову и поцеловал ее где-то около левого уха.
– Айан, слезай с меня! Дай мне встать! – Она настойчиво теребила его за плечо.
– Мне кажется, ты не та женщина, которая любит понежиться напоследок, – проворчал он, но все-таки скатился с нее.
Сузанна вскочила, ноги были как ватные, и принялась поправлять юбки. Айан лежал на спине, заложив руки за голову, и наблюдал за ней. Бриджи его были все еще расстегнуты, и вид он имел настолько непристойный, что Сузанне стало неловко. Его же это мало беспокоило.
