— Почему? Ведь ты тоже переживаешь.
— Да. За детей, за нас, но… У меня никогда не было ничего своего — ни земли, ни дома. Все это было у тебя, но ты знаешь: я вышла за тебя замуж не из-за того, чтобы жить в достатке. Мне всегда была нужна только семья, ты, дети и Каринэ. И пока вы, слава Богу, со мной.
Вардан быстро протянул руку и с тихим стоном сжал ладонь жены.
— Ты права. Это главное. Что такое земля и дом? Будет другая земля, и можно построить новое жилье…
«Для тебя это означает слишком многое. Другой земли не будет, так же как другого дома. И… иной любви, чем та, которая все эти годы принуждала тебя быть рядом, но — не вместе со мной», — подумала Гаянэ, однако вслух ничего не сказала.
Арабы подняли их задолго до рассвета, и к утру они, как и говорил Манук, подошли к берегам Зайенде-Руд.
В этом месте река текла в узком ущелье, и ее течение было довольно бурным. Гул Зайенде-Руд перекрывал голоса людей, стремившихся перейти реку по ненадежному подвесному мосту.
Образовалась очередь, люди толкались, стараясь поскорее миновать переправу и сберечь свои пожитки. Хотя движение было лихорадочным, торопливым, паники пока не наблюдалось. Мост прогибался и раскачивался; люди в испуге цеплялись друг за друга, их лица выглядели окаменевшими, бледными.
Вардан волочил самые тяжелые узлы, остальное несла Гаянэ. Каринэ одной рукой подхватила Сурена, другой держала Аревик, а Сусанна сжала пальчиками ладошку сестры. Дети не плакали и не капризничали; с самого начала невеселого путешествия они казались странно сосредоточенными и серьезными.
Перед входом на мост Каринэ замешкалась, и ее оттерли в сторону. Сусанна выпустила руку сестренки; к счастью, девочке удалось догнать Гаянэ. Каринэ же с Аревик и Суреном очутилась далеко позади и отчаянно пыталась высмотреть в толпе сына и невестку.
Женщина хотела протиснуться сквозь толпу, но следивший за очередью араб грубо толкнул ее в грудь. Одновременно Каринэ почувствовала, как по рукам течет что-то теплое: Сурен обмочился. Строго выбранив его, как если бы они были дома, женщина отошла к прибрежным камням, опустила внука на землю, велела Аревик стоять рядом и достала из маленького узелка сухую одежду.
Каринэ переодела ребенка и на мгновение присела на камень, чтобы перевести дыхание. Вскинув взор, женщина смотрела на окаймлявшие каньон, исковерканные древними извержениями глыбы, напоминающие застывших чудовищ. Скаты холмов и террасы были усыпаны обломками камня, одни — серыми, другие — теплого охряного цвета. А над всем этим распростерлась бесконечная глубина небес.
— Бабушка, — женщина очнулась оттого, что Аревик дернула ее за рукав, — когда мы пойдем дальше?
Мать Вардана оглянулась. Внезапно она поняла, что на нее никто не смотрит. Толпа нескончаемым потоком текла через мост на противоположный берег реки, охранники-арабы стояли спиной к Каринэ. Женщина замерла. На ум пришел ночной разговор с сыном.
Бежать! Бежать, пусть поодиночке, рискуя навсегда потерять друг друга, но… лучше так, чем очутиться в плену и испытывать унижения! Каринэ легла на землю, велела детям сделать то же самое и осторожно поползла, стараясь укрыться между камней, то и дело беспокойно оглядываясь на внуков, которые следовали за ней. Вскоре Каринэ, Аревик и Сурен очутились далеко от моста, от толпы, от арабов. Взяв детей за руки, женщина потащила их в кусты, а после выбралась на тропинку, ведущую в горы.
Каринэ шла быстро, почти задыхаясь, подгоняя внуков; вскоре они вскарабкались наверх и очутились на изумительно ровной изумрудно-зеленой поляне, по краю которой серебристой лентой струился ручей. Здесь было удивительно спокойно, сюда не долетал ни один звук суетливого тревожного мира. Женщина бессильно опустилась на траву и заплакала от испуга и счастья.
Между тем Гаянэ, потерявшая из виду свекровь и детей, отчаянно вертела головой. Вдруг кто-то взял ее под локоть. Женщина испуганно обернулась и увидела Манука.
— Я только что видел, как Каринэ вместе с детьми укрылась на берегу между камней, а потом, похоже, направилась в горы!
Гаянэ рванулась назад, но мужчина удержал ее.
— Ты не проберешься через толпу, да еще с ребенком! Арабы тебя не пропустят. Иди дальше, догони Вардана, думаю, с Каринэ и детьми не случится ничего плохого!
Манук был прав: вернуться обратно не было никакой возможности. Гаянэ вполголоса произнесла молитву, сжала ручонку Сусанны и устремилась вперед.
Хлипкий мост, едва ли способный выдержать такую массу людей, ходил ходуном. Вокруг то и дело раздавались испуганные крики. Множество взглядов было приковано к веревкам и бревнышкам, нависшим над белой пеной, которые раскачивались от порыва ветра, а не то что от тяжести человеческих тел!
Между узкими бревнышками зияла черная щель. Она манила так, как манит неизвестность, как притягивает ожидание смерти. Бревнышки разъехались, щель расширилась — никто не понял, как это произошло, только в следующую секунду туда провалился ребенок. Этим ребенком была Сусанна.
Гаянэ в ужасе закричала. Она всего на секунду выпустила руку девочки, чтобы поудобнее перехватить узлы!
Женщина беспомощно оглядывалась по сторонам, ища поддержки. Вардан оказался далеко впереди и не видел, что произошло. Другие люди отводили взгляд, отворачивали лицо.
Прошло несколько томительных секунд. Гаянэ знала, что сделала бы она, если б Сусанна была ее дочерью, — не задумываясь, ринулась бы в бурлящий поток!
Медлить было нельзя. Бросив узлы, женщина прыгнула с моста.
Белая пена ударила ей в голову, и шум воды забил уши. На секунду Гаянэ перестала думать и чувствовать, в душу вошел покой и ощущение вечности. В конце концов, она всего лишь суетное, тленное, ничтожное существо, готовое принять смерть как освобождение от земного рабства.
Да, но она познала любовь, счастье материнства, радости и горести земного существования, тогда как Сусанна была еще слишком мала и невинна… Гаянэ с усилием вынырнула, набрала в легкие побольше воздуха, вновь устремилась вниз и бешено заработала руками, будто пытаясь поймать нечто неуловимое. Есть! Легкое тельце девочки было у нее в руках, и женщина обхватила его так крепко, как, наверное, вцепилась бы в саму жизнь.
Очутившись на поверхности, Гаянэ судорожно закашлялась. Мокрые волосы покрыли голову, будто черный шелк, ресницы слиплись. Ее несло течением, и она то и дело ударялась об острые камни. Мост, Вардан, соотечественники, арабы остались далеко позади.
Сусанна крепко обхватила ручонками шею Гаянэ, что есть силы прижалась к ней; женщина пыталась плыть вместе с ношей, которая уже не казалась легкой.
