Натали открыла глаза, они насмешливо сверкнули, тонкие брови выгнулись.
– Но мне не все равно! – возмутилась она. – Глубокоуважаемый сэр, плохо уже то, что вы собираетесь жениться по расчету, но жениться на нищей? Так не делается.
Малком взял в ладони ее лицо, с наслаждением ощутив бархатистую кожу. Он испытывал необъяснимую нежность к этой девушке.
– Если вы будете со мной рядом, – прошептал он, – я буду самым богатым человеком в Англии.
На лице Натали отразилось изумление, и щеки ее окрасились легким румянцем.
– Ну и ну, – прошептала она, – я просто потрясена. Понятия не имела, что вы такой льстец.
– Это только начало, – самодовольно пообещал он. – У меня для вас припасено еще много сюрпризов.
Он почувствовал, как ее дыхание участилось.
– И все они такие же приятные, как этот?
Острое желание взметнулось в его груди. Он и так уже слишком долго откладывал поцелуй. Еще пять минут – и он вообще умрет.
– Надеюсь, – прошептал он и страстно прильнул к ее губам.
Поцелуй этот был лишен нежности: слишком велико было его желание, слишком сильным оказалось нетерпение. И вдруг – о чудо! – Натали с такой же страстью ответила на него. Обхватив шею Малкома руками, она тихо застонала, и ему даже показалось, что он сходит с ума. Он ожидал, что Натали лишь покорно покорится ему, он не смел даже надеяться на ответный порыв.
Когда он прервал поцелуй, чтобы хоть немного отдышаться, Натали, тихонько ахнув, выгнула спину и запрокинула голову. Застонав, Малком стал покрывать поцелуями ее шею. Дыхание ее участилось – ей это нравилось. Большего Малкому и не требовалось. Он продолжил свой нежный натиск, с удовольствием вслушиваясь в тихие стоны, вырывавшиеся у Натали при каждом поцелуе.
Боже правый, да она дрожит! Определенно, это женщина его мечты. Он всю жизнь безотчетно искал такую и нашел только теперь. Натали…
Подняв голову, он нежно взглянул на нее. «Моя!» Дрожащей рукой он провел по ее талии и крутому бедру.
– Какая же ты красивая, – прошептал он, опоенный страстью, и наклонился, чтобы снова ее поцеловать.
Внезапно Натали замерла. Она отстраняется! Но почему? Малком открыл глаза. Она упиралась обеими руками ему в грудь, не позволяя Малкому привлечь ее к себе. Брови ее нахмурились. Такое ощущение, будто она уже жалеет о том, что поддалась минутному безумию и пытается прийти в себя. Малком с недоумением наблюдал за тем, как женщина, только что охваченная страстью, становится холодно-неприступной.
Сдержанно улыбнувшись, она проговорила, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно:
– Я ведь уже согласилась выйти за вас замуж, Малком. Вам незачем так стараться.
Малком был до такой степени изумлен, что даже не нашелся, что ответить. Высвободившись из его объятий, Натали застенчиво поправила платье и, глядя в пол, отошла. И только оказавшись на расстоянии – она, наверное, считала его безопасным, – вновь взглянула на него.
Малкому показалось, что между ними встала стена. У Натали был такой вид, будто между ними абсолютно ничего не произошло. Если бы не ее покрасневшее лицо, он и сам усомнился бы в том, что только что ее целовал. Она поглядывала на него дружелюбно, но спокойно. Кажется, она уже вполне овладела собой.
А вот он был совершенно выбит из колеи.
Он потрясенно смотрел на нее, не зная, что и думать. – Я ведь вам уже говорила, что мне нравится, когда мне льстят, – насмешливо улыбнулась она. – Я сама виновата! Нужно было предупредить вас: когда лесть выходит за рамки дозволенного, она на меня не действует.
Малком понятия не имел, о чем она говорит. Он понял лишь одно: она прервала поцелуй, который – он мог поклясться в этом – доставил ей такое же наслаждение, как и ему, и теперь пытается вести себя так, словно ничего и не было. Но почему?
И вдруг его осенило. Ясно, почему она так себя ведет! Она просто его не любит! Малком содрогнулся от ужаса. О Господи! Да ведь это не просто несчастье, это катастрофа! Он был настолько поглощен собственными ощущениями, настолько полно отдался чуду своей любви, что как-то запамятовал, что в любви обязательно должны участвовать двое. Как он мог об этом забыть? Он, который всегда и обо всем помнит?
Нахмурившись, он уставился на свою обожаемую Натали, которая, казалось, стояла по другую сторону огромной пропасти безразличия, разделявшей их сейчас. Ее кажущегося безразличия. Нет, он ей не верит, этого не может быть! Он видел, знал – она разделяет его чувства! Она тоже испытывает к нему страсть, она тоже любит его.
Внезапно Малком похолодел. Мысль, пришедшая ему в голову, потрясла его до основания. А что он, собственно, знает о любви? Да ничего! Он вообще никогда о ней не задумывался. Он всегда считал, что этого чувства не существует, что его выдумали поэты, обожающие романтичные бредни, женщины и полные идиоты. Он вспомнил, какое презрение испытывал к Кэтрин, когда она приставала к нему со своей любовью, и содрогнулся. Теперь, выходит, они с ней поменялись ролями. Теперь ему предстоит до конца испить горькую чашу безответной любви. От одной мысли о том, что ему грозит повторение первой женитьбы с той лишь разницей, что он не будет больше объектом обожания, а полюбит без всякой надежды на взаимность, Малкома охватил ужас.
Но он не повторит ошибок Кэтрин! Он никогда не использует свою никому не нужную любовь как оружие. Не станет изводить свою дорогую Натали упреками лишь потому, что она его не любит. Она этого не заслуживает. Он будет уважать ее, почитать и боготворить, как королеву. Он будет обращаться с ней бережно и нежно. И тогда, если Господу будет угодно, она со временем, быть может, тоже проникнется к нему любовью.
Все не так уж безнадежно. Они с Натали уже давно добрые друзья и – он мог поклясться в этом – испытывают друг к другу страсть. А это уже кое-что.
Но он должен задать ей один вопрос, ему необходимо знать на него ответ. Не в его правилах мяться и смущаться. И Малком смело бросился вперед:
– Натали, вам было приятно, когда я вас целовал? Натали изумленно воззрилась на него:
– Что?!
Она поспешно отступила, видя, что он направляется к ней, но он схватил ее за плечи, не давая ускользнуть, и, пристально глядя ей в глаза, теперь уже ласково проговорил:
– Мне это необходимо знать, моя радость. Мне кажется, я вам не противен. Или я ошибаюсь?
Натали мучительно вспыхнула.
– Нет, – пролепетала она, – не ошибаетесь.
Он нехотя отпустил ее. Дружба и страсть. Этим придется удовлетвориться, по крайней мере на какое-то время.
– Хорошо. – Малком ободряюще – во всяком случае, он на это надеялся – ей улыбнулся. – Многие женщины не осознают, насколько это важно в семейной жизни.
