– С какой стати ты находишься здесь? Кажется, никто не выгонял тебя из твоего особняка!
– Когда у моей дочери неприятности, я должна быть рядом с ней, – ответила Аманда, высоко подняв точеный носик.
– Ах, вот оно что! Как я сразу не догадался, что все это – твои происки.
– В чем ты обвиняешь меня на этот раз? – холодно поинтересовалась женщина. – Насколько я помню, в замужестве дочери виновен лишь ты один.
Князь еле сдержался, чтобы не перевернуть от злости попавшийся на пути стол.
– Оставь нас. Я хочу поговорить с Элизой наедине, – раздраженно заявил он.
– Ваша светлость, вы можете говорить совершенно свободно. У меня нет секретов от матери, – твердо заявила Элиза.
Альберт расправил плечи, выпятил грудь и гневно спросил:
– Знаете ли вы, баронесса, что вашего мужа поливают грязью его бывшие дружки?
– Что? – Элиза ухватилась за спинку стула.
– Ауленберг стал объектом пошлых шуток. По всей Вене носится сплетня о том, что он соблазнил монахиню и всю ночь занимался с ней любовью прямо в карете. А в это время его супруга шьет себе умопомрачительные туалеты для выхода в свет. Якобы для того, чтобы завести себе кучу любовников. Нечего сказать – чудесное семейство Ауленбергов!
– Это… это ложь! – выдохнула Элиза и метнула на мать обеспокоенный взгляд. Девушка почувствовала, как холод охватил все ее тело. Проблемы в их семье стали достоянием всей Вены, и злые языки не преминули этим воспользоваться. И виновата в этом она. До сих пор девушка считала, что только женщина расплачивается за свою любовь. Ей и в голову не приходило, что мужчины тоже несут наказание, подчас даже большее, чем их возлюбленные.
– Если у вас с мужем есть какие – то разногласия, девочка, то советую разрешить их. И чем скорее, тем лучше, – заявил князь.
Элиза бросилась прочь из гостиной. Сердце ее защемило от боли.
В картинной галерее девушку ожидала графиня Геренштадт. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, потом Анна, кусая губы, осторожно сказала:
– Прости меня…
Графиня Герештадт чувствовала себя ужасно. Ей уже было известно, что по Вене помчалась новая волна слухов, и Анна чувствовала личную вину за произошедшее. Именно ей принадлежала идея разыграть Фридриха. Теперь она мучительно соображала, как исправить создавшееся положение.
– При чем здесь ты?.. – удивилась Элиза и обреченно прислонилась к прохладной стене. – Во всем виновата одна я… Как теперь все исправить?
– Лучший способ борьбы со сплетнями – это не обращать на них внимания и держать голову повыше, – после недолгих размышлений задумчиво сказала Анна. – И злые языки обязательно умолкнут.
Князь и его бывшая любовница некоторое время хранили молчание. Аманда заметила, как осунулось лицо возлюбленного, но тут же постаралась подавить предательскую жалость, старательно припомнив все обиды, нанесенные ей Альбертом.
– По-моему, нашу дочь уже поздно воспитывать. Как ты считаешь?
– Лучше поздно, чем никогда, – он тяжело вздохнул. – Прошлого не вернуть, но я должен попытаться изменить настоящее.
Аманда силилась не смотреть на него, но серые глаза Альберта притягивали ее как магнит. Как часто она видела в них нежность и страсть! Пытаясь справиться с собой, она деловито спросила:
– Ты можешь помочь Элизе и ее мужу?
– Я собираюсь объявить, что все эти сплетни наносят оскорбление именно мне, – он провел рукой по гладко выбритой щеке. – Думаю, что мне стоит первое время сопровождать их обоих на светских приемах. И переговорить с герцогом Лейдендорфом. Мне отчего-то кажется, что наш зять может заинтересовать его. У Фридриха ярко выраженный авантюрный склад характера, а герцог давно уже подыскивает в свой департамент именно такого человека. Если Ауленберг не полный кретин, он обязательно воспользуется предложением Лейдендорфа.
– Спасибо, Альберт, – прошептала Аманда. – Я рада, что ты пытаешься помочь Элизе.
Они стояли друг против друга с глазами, полными вновь вспыхнувших чувств. Впрочем, разве их чувства куда-нибудь исчезали?..
– Собирай вещи, – хриплым голосом сказал князь. – Я немедленно забираю тебя к себе домой.
– Что?..
– Собирай вещи. Ты доказала, что достойна уважения, и я буду тебя уважать! А теперь мы едем в мой особняк. Ты что, оглохла?
Но Аманда не оглохла, а лишилась речи. Он так ничего и не понял и вновь обращается с ней, как с игрушкой. Но она не намерена терпеть его приказания.
– Я никуда не поеду.
– Не упрямься, милая. Я позволю тебе делать все, что ты захочешь. Можешь курить, кататься верхом и открыто посещать театр, кафе или прочие людные места.
И ни одного слова любви…
– Не могу поверить, что прожила с тобой столько лет, – убитым голосом прошептала она. – Не могу поверить в то, что любила тебя, спала с тобой и совершенно не знала тебя. Что ты за человек, Альберт?
– Я обычный человек, и ты знаешь меня ровно столько, насколько женщина вообще может знать мужчину! – рявкнул князь.
Аманда медленно повернулась и направилась к выходу.
– Куда ты? – он поймал ее за локоть.
– Отпусти меня! – Она вырвала руку и бросила на него испепеляющий взгляд. – Ты самый напыщенный, эгоистичный, самовлюбленный болван. Тебе нужна не я. Тебе нужна кухарка, экономка и шлюха одновременно. Ну, так найми их, а меня оставь в покое!
Выплеснув все это на него, она гордо приподняла голову и вышла из гостиной. Когда он выскочил вслед за ней, Аманда уже поднималась по лестнице, так величественно, словно истинная аристократка.
– Упрямая женщина! – прорычал он, бросаясь за ней.
– А вы – упрямый мужчина, – на верхних ступеньках стояла графиня Геренштадт с выражением презрения на лице. – Похоже, вы так ничего не поняли?
– Прошу прощения, графиня, но мои дела вас не касаются, – отчеканил князь, продолжая подниматься вслед за любовницей, которая старательно делала вид, что не происходит ничего странного.
– Вы считаете, что, исполняя капризы Аманды, заботились о ней. Но это не так. Вы думали лишь об исполнении собственных прихотей, нимало не задумываясь о том, чего хочет и в чем действительно нуждается она.
– Неправда! – запротестовал Альберт. – Я дал ей все, что она хотела: дом, собственный выезд, драгоценности.
– О да, – усмехнулась Анна. – Вы щедро оплачивали ее услуги, словно она была банальной содержанкой. Но эта женщина все эти годы любила только вас! А вы приказываете ей, словно служанке. Поверьте, не все в мире можно купить за деньги, – юная графиня снисходительно и печально посмотрела на разъяренного князя. – Ваша подруга – красивая, умная женщина, у нее доброе сердце. Она жила с вами, жила вами, не настаивая на брачных узах, потому что верила в то, что вы любите ее. И только тогда, когда поняла свою ошибку, она ушла от вас. Не настаивайте на ее возвращении к вам.
