Сначала Ваня такой идее обрадовался, а потом опечалился.
– Съехать от меня задумали?
Деловые партнёры замерли, а потом отчаянно замотали головами.
– Нет!
У каждого уже был обустроенный быт и срываться на пустое место они не хотели.
Маляренко недоумённо почесал затылок.
– Тогда чего?
– Шеф, – азербайджанец мурлыкал почти интимно, – одолжи нам две – три семьи из новеньких…
Ваня закашлялся.
– Как это, одолжи?
Рабовладельцем он становиться не хотел. Новичков предполагалось расселить по округе, помочь с жильём, рассадой, а потом брать налог. Товарами. И всё. Никаких крепостных крестьян Ваня на своих землях видеть не желал, искренне полагая, что свободный человек, работающий на себя, сделает гораздо больше. И налогов, соответственно, тоже заплатит больше.
Перевезённые с севера женщины и дети жили в одной огромной землянке в Юрьево, копаясь на огородах, усиленно откармливаясь и изучая основы русского языка, пока их мужья и отцы вкалывали на разборе самолётов и корабля.
– Как это? Вы в своём уме?
– Шеф, вы не поняли. Мы хотим нанять сюда персонал. За жильё и еду. Никакого насилия!
Семёныч выставил открытые ладони. Сзади заинтересованной тенью всплыл Олег.
– А чего – хорошее дело.
– И ещё, шеф. Заём бы нам. На пять лет. Десяток серебряных. А? А лучше два десятка. Построиться да дело запустить. – Лом-Али застенчиво отвёл глаза и захлопал своими длинными ресницами.
'Хитрецы!'
Маляренко скептически посмотрел на пыльную шкуру, на которой он собирался спать.
'Мда. Кровать была бы кстати'
Соображал бывший менеджер по продажам продуктов питания быстро.
'А чего. Сюда этих… Танюхиных австрияков и немца'
Маляренко представил пристроенный к гостинице пивбар, немку несущую разом десяток кружек с пивом, шкворчащие баварские сосиски и подобрал слюни.
– Я в доле.
– Я тоже. – Олег окончательно проснулся. – Войду деньгами.
Из выделенной ему государственной премии имени И.А. Маляренко, у него оставалось ещё четыре мелких серебряных монетки. Мужики закряхтели. Делиться будущими барышами очень не хотелось, но деваться было некуда. Идти против власти в целом и военной власти в частности они не могли. Семёныч и Толик переглянулись.
– Но наша доля больше.
Маляренко протянул руку.
– Договоримся.
Так в Крыму появилось ЗАО 'Гранд Отель'.
И всё-таки Бахчисарай его опять удивил. На въезде в городок, на невысоком холмике путников встретила настоящая мельница! На мощном каменном фундаменте стоял высокий сруб из которого торчал ветряк. Крылья мельницы, затянутые (Иван присмотрелся) шкурами (!) медленно вращались, внутри сруба что-то скрипело и щёлкало, а перед открытыми настежь дверями толпились местные мужики во главе с Лужиным-старшим. Услыхав радостные приветствия, из дверей вылез весь выпачканный в муке Андрюха-кемеровчанин. Неимоверно довольный и важный.
– Вот!
Ваня затупил.
– Что 'вот'?
– Мельницу построил!
Ваня ахнул.
– Сам? Твоя? Молодец!
Качок смущённо потупился и простодушно сдал всех и вся.
– Пока нет. Не совсем. В закладе она. Гера, Стас и Док мне в долг на строительство дали.
Маляренко не подал виду, но внутри всё нехорошо сжалось. То, что ЕГО личный палач не обратился за кредитом к нему – было очень плохо.
'Потом порешаю'
Иван пожал руки встречающим и, ни на кого не глядя, буркнул.
– Через час в доме Звонарёва.
Настроение стремительно рухнуло вниз.
– Серый, ты куда смотрел?
– Ваня, – Звонарёв сглотнул комок, застрявший в горле. – Они как-то всё втихаря…
– Ладно.
Маляренко устало потёр глаза.
– Попроси Ксюшу в гости к подруге, что-ли, сходить. Разговор будет серьёзный.
Ему не поверили. Рассказ о Романове, схроне и 'инопланетянах' был воспринят с тягостным недоумением. Отец и сын Лужины понимающе переглянулись.
'Псих'
'Точно'
Звонарёв сидел, пуская слюну и уставившись за горизонт, а Олег, Семёныч и мама Надя онемело пялились на Ивана, так и не решив, смеяться им или плакать.
– Босс, – Олег осторожно пошевелился. – А…
– Будут вам доказательства.
Ваня вытащил из кармана туго свёрнутое письмо и швырнул его на стол.
– Читай.
Лист упруго развернулся и лёг иероглифами вверх. Народ вздрогнул.
Олег осторожно взял невиданный прежде тонкий пластик, выглядевший как лист металла, повертел его в руках и, перевернув другой стороной, принялся за чтение.
'Уважаемый получатель!'
Дальше на всю страницу мельчайшим шрифтом, кое-как, коряво, 'не по-русски' составленными предложениями, рассказывалась история о вспышке жёлтой звезды, потопе и эпидемиях. Об эксперименте и о том, где и когда находится 'уважаемый рецепиент'. И что от него требовалось в будущем. Про Крым присутствующие знали. Теория о том, что это какое-то будущее, тоже была всем известна. Но КАК именно они сюда попали – люди даже не догадывались.
– А человечество?
Глаза мамы Нади были как два пятака.
– А люди?
Маляренко неторопливо выпил стакан морса и, ни на кого не глядя, процедил.
– А они их того… стёрли. Уникальную природу планеты сберегали. Дальше читай. Там в конце всё написано.
Лист выпал из громадных ладоней милиционера. В гробовой тишине Иван налил себе ещё стаканчик напитка и выпил.
– Такая, извиняюсь, херня.
Они договорились. Иван с нажимом глядя в глаза Лужиным попросил их не тянуть ЕГО людей под себя. Хотя бы на время до похода на север.
– Со Спиридоновым я уже про поход говорил. Он письмо мне передал.
Ваня вынул второй лист.
'Всё в силе. Жду весной. Сергей'.
– Весной пойду к Спиридонову. Поговорю обстоятельно. Станислав, ты тоже со мной пойдёшь. И ты, Олег, тоже. Сами всё посмотрите и решите. Идти вам со мной дальше или нет. Есть у меня мысль – пойти и…
– Шеф, я…
Олег резко вскинулся, готовый идти за начальством хоть на край света.
– Тихо!
Иван хлопнул по столу ладонью.
'Дядя Паша, спасибо тебе за науку'
– Каждый. Решает. Сам. За. Себя. Я не знаю, получится ли. Найдём мы их или нет. И вернёмся ли вообще. Но. За вот это…
Маляренко потряс письмом.
… я с этими гадами поквитаюсь.
Дядя Гера помолчал с минуту, потёр лысину, потом – усы.
– Про поход. Про ЭТИХ… молчите. Всем ясно?
Все присутствующие согласно кивнули.
Андрюха сидел 'на часах', подпирая входную дверь в дом Звонарёва, где шло собрание, и ему было неуютно. Бывший охранник-тяжелоатлет, не то чтобы был не умён, но его бесхитростная натура не умела видеть второе дно. А потому предложенную Лужиными и Доком помощь в поднятии своего дела, он принял без всякой задней мысли. И лишь увидав, как потемнело лицо Хозяина, Андрей понял, что сделал что-то не то.
